— Мама не становится моложе, — сказал он, — а ведь прошел уже год, как мы покинули дом.
Где-то вдалеке койот беседовал со звездами, больше не слышалось ни звука.
— Если мы продадим это стадо, у нас будет столько денег, сколько не доводилось иметь ни одному Сэкетту. Купим землю и построим собственное ранчо. А потом нужно учиться. Особенно тебе, Оррин. Ты мог бы сделать себе имя в политике.
Пару минут Оррин не отвечал, мысли его бродили где-то далеко-далеко по завтрашней тропе.
— Я и сам об этом думал, — сказал он наконец.
— Ты умеешь говорить с людьми, а значит, можешь стать губернатором.
— У меня не хватает образования.
— Дэвид Крокетт [10] дошел до конгресса. Эндрю Джонсона [11] учила читать и писать его жена. По-моему, и мы сможем выучиться. Черт возьми, если уж юнцы изучают науку, то мы и подавно сможем. А тебе надо заняться правом: язык у тебя подвешен как у настоящего валлийца.
Мы миновали Додж и прибыли в Абилин. Этот городок разросся, салуны стояли один на другом, все были открыты двадцать четыре часа в сутки и битком набиты людьми. Вокруг города повсюду паслись техасские стада.
— Мы приехали не туда, куда следовало, — хмуро заметил Кэп. — Надо было продать скот в Додже.
Мы собрали стадо поплотнее и увидели, что к нам направляются четверо всадников. Двое из них были похожи на покупателей, а двое — на бандитов. С первыми двумя — Чарли Инглишем и Розй Розенбаумом разговаривал Оррин. Розенбаум был толстым человеком с добрыми голубыми глазами, и по тому, как он поглядывал на наш скот, я понял, что он знает толк в коровах.
— Сколько у вас голов? — спросил он Оррина.
— Прошлым вечером было семьсот сорок, — ответил Оррин. — Мы хотим побыстрее продать его.
Двое других оценивающе рассматривали нас и наше стадо.
— Еще бы вам не хотелось, — заявил один из них. — Скот-то краденый.
Оррин сурово взглянул на него.
— Меня зовут Оррин Сэкетт, и я в жизни ничего не украл. — Он помолчал. — И у меня тоже ничего не крали.
Лицо незнакомца потемнело.
— В этом стаде есть коровы с ранчо «Ту-Бар», — сказал он, — меня зовут Эрни Уэбб, я управляющий этого ранчо.
— Да, у нас есть скот с клеймом «Ту-Бар», мы подобрали его в Колорадо. Если хотите, позовите хозяина, и мы все обсудим, но ему все равно придется заплатить за перегон.
— Обойдемся без хозяина, — ответил Уэбб, — я привык сам решать все проблемы.
— Послушайте, — спокойно вмешался Розенбаум, — ссориться вам ни к чему. Сэкетт говорит достаточно разумно. Позовите хозяина, а когда все уладится, я куплю это стадо.
— А вы не Суйтесь не в свое дело. — Уэбб не отводил взгляда от Оррина, в его глазах читалась наглая решимость. — Мы забираем это краденое стадо.
К нам, как бы между прочим, приближалось несколько всадников довольно грубого вида. Я догадывался об их намерениях.
От Уэбба и его напарника меня закрывал Том Санди, они меня не видели, а я их видел так же хорошо, как в тот раз, на равнинах восточного Канзаса.
— Кэп, — сказал я, — если ребята захотят подраться, составь им компанию. — Том, — я развернул коня и объехал Санди, оказавшись сбоку от Уэбба, — может, этот человек и был когда-то управляющим ранчо «Ту-Бар», но он ездил вместе с Бэком Рэндом.
Раунтри спешился, поставив коня между собой и приближающимися всадниками и положив на седло винтовку.
— Вам, ребята, стадо не достанется, — заверил их Кэп, — или придется заплатить очень дорого.
Всадники остановились.
Розенбаум находился между двух огней, но похоже, не боялся. Это был не его спор, и вел он себя молодцом.
Уэбб повернулся в мою сторону, а Оррин как ни в чем не бывало продолжал:
— Мистер Розенбаум, вы покупаете это стадо и переписываете всех клейменых коров. Думаю ваш список совпадет с нашим. Мы же вывешиваем объявление с ценой скота и договариваемся с любым, кто имеет законное право. Но просто так мы свой скот никому не отдадим.
Эрни Уэббу ясно выложили все условия, и теперь наступила его очередь раскрыть карты. Если он хочет сыграть ва-банк, мы четверо не станем отказываться.
— Будь проклят этот мальчишка, — сказал Уэбб. — Рано или поздно кто-нибудь отучит его трепать языком.
— А вы попробуйте, — предложил Оррин. — Можете выбирать любого из нас, но этот мальчишка выбьет вас из седла так быстро, что не успеете и глазом моргнуть.
Мы продали стадо по тридцать два доллара за голову, и Розенбаум признал, что это были самые упитанные коровы, которых в этом году пригоняли в Абилин. Наше стадо двигалось не спеша и по дороге паслось на сочной траве, да и воды -было вдоволь. Нам повезло во второй раз, но мы чувствовали, что удача вот-вот может отвернуться от нас.
Получив наличные, мы приоделись в черные суконные костюмы, белые рубашки, новые шляпы и, больше ни на что не рассчитывая, выглядели довольными.
В тот же день к нам подошел Джон Райан.
— Это вы братья Сэкетты?
— Да.
— Слышал, что в вашем стаде есть коровы с клеймом «Тамблинг-Р»?
— Да, сэр. Садитесь, пожалуйста. — Предложил ему Оррин и рассказал все как есть. — Семь голов, включая пятнистого быка с обломанным рогом.
— Этот старый дьявол до сих пор жив? Пару раз я из-за него чуть не потерял стадо и, если бы его нашел, пристрелил бы на месте. Пугается любого звука, даже если уронишь шляпу, несется сломя голову и уводит за собой всех коров.
— Мы вам должны кое-какие деньги, мистер Райан. По тридцать два доллара за голову выходит…
— Забудем про это; Черт возьми, такие смышленые ребята, как вы, которые сумели собрать коров и пригнать их из Колорадо, могут получить их задаром. Кроме того, я только что продал два стада в шесть тысяч голов — семь коров меня не разорят.
Он заказал выпить.
— Я хочу с вами поговорить: как насчет того, чтобы провести мое стадо по тропе Боузмена?
Оррин посмотрел на меня.
— Том Санди лучше нас разбирается в скотоводстве и перегонах. А мы с Оррином хотели подыскать землю себе под ранчо.
— Дело ваше. Мы начнем перегон в Ньюсесе, штат Техас, закончим в Масселшелле, в Монтане. Как, Санди?
— Нет, спасибо. Я поеду с ребятами.
Я заработал около шести тысяч долларов, и еще тысяча ждала меня в Санта-Фе. Впервые в жизни мне было что терять, и меня это пугало.