– Ты обиделась? – испугалась Лидия его агрессивной весёлости. – Прости, если я была груба. Извини! – молитвенно сложила она руки. – Я просто в шоке от того, что произошло в столовой, и поэтому…
– Проехали, – зевнул Славка, и, прислушавшись, добавил: – Тебе не кажется, что где-то кошка мяукает?
– Ида терпеть не может кошек. Их тут быть не может!
Лидия тоже прислушалась.
В тишине, которая кратковременно восстанавливалась, когда попугаи замолкали, отчётливо слышался длинный, протяжный стон.
– Это не кошка, – побледнела Лидия. – Это… это…
– Человек, – закончил за неё Славка и пошёл вдоль пальм, заглядывая под огромные кадки.
Попугаи устроили шумный переполох, перелетая с ветки на ветку. Стонов стало не слышно, и Славка замер на месте.
– Там… – указала Лидия на один из фонтанов и тут же закричала: – Осторожнее! Вдруг опять будут стрелять?!
Славка плюхнулся на пол и пополз по-пластунски.
– Прям боевые действия, – проворчал он и вдруг перед носом увидел огромную зелёную ящерицу, похожую на дракона.
– А-а-а-а-а! – заорал Орлик.
– А-а-а-а-а! – ответила Лидия на плетёном диване.
Ящерицу как ветром сдуло.
– Отбой тревоге, – объявил Орлик. – Тут экзотика шастает.
– А-а-а! – сбавила накал Лидия.
Славка пополз дальше, отчего-то ощущая себя героем.
У фонтана, под бамбуковым креслом, лежала Рада Родимцева. Если бы не громкие стоны и не хриплое дыхание, вырывавшееся из её груди, Орлик подумал бы, что Рада мертва – такое бледное было у неё лицо, такими запавшими глаза с синевой вокруг них, такими безжизненными губы.
– Мамочки! – схватилась за голову подбежавшая Лидия. – Что с ней?!
– Упилась до смерти, – принюхался Славка. Запах спиртного был таким острым, что Славка зажал нос. – Вот только почему она нажралась в зимнем саду?!
– А это что? – Лидия подняла с пола бутылку от водки, разбитую «розочкой».
– Чёрт! – Славка приподнял Раде голову и увидел окровавленный затылок.
На полу, под головой, бурым пятном растеклось совсем немного крови.
– Эй! – похлопал он по щеке Родимцеву. – Что тут случилось?!
– Д… ра… кон… – еле слышно шепнула Рада.
– Кто вас ударил?
– З-зелёный… – с трудом выговорила Родимцева и потеряла сознание.
– Что она имеет в виду? – спросил Славка у Лидии.
– Может, её напугали зелёные игуаны, которые бродят здесь толпами?
– Не говори ерунды! Ящерицы не могут сделать «розочку» из бутылки и ударить по голове.
– Не могут, – эхом повторила Лидия.
– В любом случае, Раду скорее нужно в постель и… что там – лёд, таблетки, уколы, лоботомия?..
– Фрадкин ей нужен! – Лидия схватила Раду за ноги и так быстро поволокла к выходу, что Славка даже не успел ей помочь. – Дверь закрыта! – вдруг закричала Лидия, ткнувшись спиной в плотно сомкнутые дубовые створки. – Нас кто-то запер!!
– Кто? – глупо спросил Славка, безуспешно подёргав двери во всех направлениях и даже пнув их ногой.
– Зелёный дракон, – Лидия скорчила смешную рожицу и снова схватилась за голову: – Что делать?! Что происходит?
– Нужно выбираться отсюда, – решил Славка. – Это какой этаж?
– Это крыша! Ты альпинистка?
– Нет, но попробовать можно… – Славка подошёл к огромному окну, без труда распахнул его и закричал: – Тут широкий карниз! Куда-нибудь он, да выведет!
– Ты предлагаешь тащить по карнизу полумёртвую Раду?!
Лидия так и стояла возле двери, держа за ноги Родимцеву. Юбка у Рады задралась, обнажив сухие, бледные ноги.
– Родимцеву придётся оставить здесь, а самим попытаться пробраться в дом, вызвать Фрадкина… – Что нужно было делать дальше, Славка не знал, поэтому замолчал.
Лидия бросила Радины ноги, и, посмотрев на них то ли с сочувствием, то ли с брезгливостью, подошла к Славке.
Они взялись за руки и ступили на широкий карниз.
Ночь уже разбавлялась рассветом, отступала и блекла, словно чернила под пятновыводителем. В лицо пахнуло утренней свежестью, запахом еловых иголок и куриным помётом.
Славка боялся высоты. Страшно боялся, дико, до потери рассудка.
У него голова кружилась даже на табуретке. Он зажмурился и пошатнулся.
Из открытого окна с воплем вылетел попугай.
Славка отчётливо произнёс ругательство женского рода, в единственном числе. Ветерок подхватил его и понёс неизвестно куда.
– Это ты у фрезеровщика своего научилась? – Лидия посмотрела на него с осуждением, но, заметив синюшную бледность лица, догадалась: – А-а, ты высоты боишься!
– Боюсь, – признался Славка, и, отпустив её руку, попытался свалиться с двадцатиметровой высоты.
Лидия поймала его за шиворот и виртуозно удержала на карнизе, повторив слово женского рода, в единственном числе. Она, очевидно, заплакала, потому что на лицо Славке полилось что-то горячее и солёное. Последнее, что он слышал, были электронные звуки нажимаемых кнопок мобильного и сумбурные слова Лидии:
– Сэм Константинович! У меня два тела. Одно в зимнем саду, другое на крыше. Да, я тоже на крыше. Нет, я не тело, я пока что в сознании. Я понятия не имею, что случилось, но что-то случилось…
Лидия очнулась в своей кровати, поверх одеяла, в верхней одежде.
Пахло валерьянкой, мужским парфюмом и кофе.
За окном орали павлины, через толстую портьеру пробивался яркий солнечный свет.
Лидия повернула голову и увидела спящего в кресле Фрадкина.
– Что со мной? – спросила Лидия большей частью у себя, чем у доктора.
– Стресс, переутомление, низкий гемоглобин и ещё какая-то чертовщина, вызывающая галлюцинации, – не открывая глаз, сказал Фрадкин
– Что? Какая чертовщина? – Лидия приподнялась на локте, но, почувствовав головокружение, снова легла. – Какие галлюцинации?!
– Я обнаружил вас на крыше в обнимку с подружкой. Вы плакали, дрожали и несли бред про зелёного дракона и какое-то тело. Никакого тела я в зимнем саду не нашёл.
– Что?! – подскочила Лидия. – Вы не нашли Раду?!
– Нет.
– А бутылку, разбитую «розочкой»?
– Нет.
– А следы крови на полу возле фонтана?
– Нет! – Фрадкин взял кофейную чашку, стоявшую на столике возле него, и сделал маленький глоток.
– Может, игуан там тоже нет? – в ужасе прошептала Лидия.