Агата обожала высоту, а потому ее кабинет и личные покои занимали верхние этажи центральной башни замка, скромно названной Корона. Подняться к ним можно было не только по винтовой лестнице, но и на оригинальном, работающем на прайме подъемнике, разработанном Безвариатом Сотрапезником. И точно такой же подъемник, правда, тайный, предназначенный исключительно для леди и ученого, был установлен в Береговой башне. Но вел он не на первый этаж, и даже не в подвал, а гораздо глубже – через всю скалу вниз, в секретное подземелье, где скрывалась главная тайна Кобрии.
Ведь старый Фридрих не просто так затеял когда-то грандиозное строительство в далеких Читерских горах, и новая цитадель потребовалась ему не на случай еще одной войны с Адорнией, хотя императору лорд Кобрин объяснял свои мотивы именно так. Нет. Замок Три Вершины, в считаные месяцы поднявшийся на скалистом берегу могучего океана, был призван скрыть и защитить невиданное богатство: подземное озеро прайма, случайно обнаруженное рудознатцами во время прокладки очередной шахты. Богатства этого озера не шли ни в какое сравнение с запасами Туманной Рощи, однако намного превосходили официальный источник прайма Кобрии. И это обстоятельство придало Фридриху дополнительную уверенность в собственных силах: он понял, что теперь, будучи независимым от принадлежащей императору Компании по добыче прайма, может себе позволить гораздо больше, чем раньше. Гораздо больше. Но в первую очередь следовало позаботиться о безопасности. То есть о более надежной, чем Кобург, крепости.
Если бы правящий ныне император Пауль предпринял, как ему советовали, путешествие в Кобрию, он сразу бы понял, что ни один, даже самый восторженный, рассказ не способен передать величие и мощь Трех Вершин.
Начать с того, что замок действительно был неприступен. Лорд Фридрих отошел от классических канонов принятой в империи архитектуры, не готовил для него специальную площадку, а превратил в основу замка три огромные скалы, каждая из которых стала башней. Между ними выросли высокие стены, обозначив внутренний дворик цитадели, а вокруг были возведены остальные необходимые постройки и внешняя стена, умело проложенная вдоль естественных пропастей. В Три Вершины вела одна-единственная дорога, которая упиралась в подвесной мост, и ни одна армия в мире не смогла бы взять столь хорошо выстроенную крепость.
Во-вторых, и это тоже отмечали все посетители, замок Три Вершины был ослепительно красив. Прочный серый камень, который добывался на местных каменоломнях, повсюду оживлялся вставками черного мрамора, к которому Фридрих питал необъяснимую слабость. Дома и строения проектировались лучшими архитекторами, многочисленные статуи были созданы искусными скульпторами, стены украшались узорами и барельефами. В замке даже обыкновенные лестницы выглядели как произведения искусства, а уж излюбленные доктами механические устройства, облегчающие и делающие комфортной жизнь, поражали воображение богатейшей отделкой. И глядя на Три Вершины, трудно было поверить, что все это великолепие было построено всего за несколько месяцев. Но так оно и было. И объяснялась невероятная скорость просто – прайм. Лорд Фридрих не только нанимал по всей империи мастеров, но покупал для строительства лучшие механизмы и машины. Огромные «землеройки», тяжелые «скалогрызы», «выжигатели», «толкатели», «подаватели»… Машины поднимали замок, машины и прайм. Фридрих его не жалел, а между тем прайма становилось все меньше и меньше.
И в тайном подземном озере, и в Туманной Роще…
…Оказавшись в Береговой башне – переход выходил в обширный холл, леди Кобрин подошла к находящейся напротив стене, надавила на потайную панель, и высокий, до потолка, барельеф, изображающий охоту на трехглавую Чудь, плавно отъехал в сторону, открыв проход к площадке подъемника.
– Жди здесь.
Сопровождавший владетельницу Герой поклонился.
– Да, госпожа.
И не поднимал голову до тех пор, пока стена не вернулась на место, скрыв от его взора и площадку, и женщину.
Которая, в свою очередь, опустила медный рычаг и удовлетворенно усмехнулась, услышав знакомое гудение: питаемый праймом механизм заработал и стал медленно опускать площадку. Путь под замок занимал около четырех минут, вполне достаточно, чтобы собраться, отринуть надоевшие повседневные дела и сосредоточиться на главном. На том, что ожидало внизу.
На том, что должно принести семье Кобрин колоссальное могущество, но пока не давалось в руки.
На том, как много уже сделано и как много еще предстоит.
Но…
Но сосредоточиться не получалось.
Потому что именно здесь, и только здесь, внутри вставшей на дыбы трубы, стоя на неспешно сползающей в подземелье площадке, Агата могла позволить себе проявить истинные чувства. Здесь никто не мог ее услышать, сюда никто не мог войти. Здесь она была совершенно одна и могла, не стесняясь, выплеснуть из себя слабость или обиду.
– Безвариат, Безвариат… – Леди Кобрин хрустнула пальцами. – Зачем ты так поступил? Зачем предал?
Безвариат Сотрапезник.
Со дня его смерти прошло уже несколько недель, но в мыслях своих Агата постоянно возвращалась к ученому. К единственному человеку, которому леди Кобрин всегда говорила правду. К единственному, кого она по-настоящему уважала. Кому верила.
К единственному человеку, который сумел нанести ей столь тяжкий удар.
Потому что она была искренна, уважала и верила. А он все это растоптал.
И на голубых глазах прекрасной женщины выступили горькие слезы.
– Как ты мог, Безвариат? Как ты мог?
Агата и сама не ожидала, что боль будет столь сильной и столь долгой. И боль эта будет вызвана не предательством Сотрапезника, а его смертью. Предательство она пережила на удивление легко, а вот гибель друга рвала душу не хуже пыточных клещей.
– Безвариат…
Горькие мысли, горькие слезы, и лишь четыре минуты, чтобы предаться слабости. Четыре минуты полного одиночества.
А когда подъемник мягко остановился и еще через несколько секунд ушла в сторону стена, стоящий в подземном коридоре мужчина увидел не тоскующую женщину, а гордую, холодную, красивую и неприступную, как замок Три Вершины, леди Кобрин.
– Агата!
– Эларио!
Они были одни, а потому могли не стесняться: высоченный адорниец прижал женщину к груди и впился в ее губы долгим поцелуем.
– Я скучал по тебе.
– Я скучала по тебе.
Император мог простить своенравной кобрийке все: строительство неприступного замка, интриги, захват (на законных, конечно же, основаниях) соседних земель – все. Но если бы он узнал, что леди Агата дружит… и не просто дружит, а ведет тайные дела с адорнийским лордом, это обязательно бы привело к обвинению в государственной измене и плахе. Впрочем, Эларио Хирава, один из выдающихся магов своего народа, рисковал не меньше леди Кобрин. Но он верил. И в свою любимую, и в их общий замысел. А потому плевал на риск.