Сара позволяла себе минуты нежности, целуя эти письма и откладывая, чтобы перечесть снова. А затем давала понять всем и каждому, что как жена величайшего гения современности требует положенного ей почета, разражалась высокопарными тирадами и ссорилась со всеми. При дворе ее терпеть не могли.
Даже Анна иногда вздыхала и после ухода Сары звала Хилл, чтобы та успокоила ее легким массажем и восхитительной способностью слушать. Хилл станет задавать вопросы, которые уже задавала; попросит рассказать, что делал дорогой мальчик королевы тогда-то и тогда-то, хотя слышала об этом уже много раз. Славная, добрая Хилл! Анна часто ловила себя на мысли: «Какая противоположность дорогой миссис Фримен. Даже не верится, что они родственницы!»
— Ваше величество очень устали, — негромко говорила девушка.
— Очень устала, Хилл. Очень.
— Леди Мальборо очень занятна. Но, видимо, ее блестящий разговор утомил ваше величество.
— Хилл, она действительно говорит блестяще. И до чего красивая! Просто радость смотреть на нее. Я ей многим обязана, Хилл.
— И она вашему величеству.
— Мы дружим с детства. Я сразу сблизилась с ней и так обрадовалась, когда она захотела стать моей подругой. И один из ее лучших поступков, Хилл, — это то, что она привела тебя ко мне. Вот-вот! Погладь слегка мне лоб. У меня болит голова, а пальцы твои просто чудодейственны.
«Победа… в неожиданном смысле», — подумала Эбигейл.
Сара взяла ко двору свою дочь Элизабет, очаровательную девушку, которой едва пошел шестнадцатый год. Очень красивая, воспитанная, она не спорила, как Генриетта, и не дерзила, как Мэри. Была удивительно похожа на отца. Анна тоже отличалась сдержанностью в поведении, но замужество оторвало ее от матери; поэтому Элизабет стала любимицей Сары. Юный Джон, маркиз Бленфорд, учившийся в Кембридже, состоял у нее на плохом счету. Мало того, что сын намеревался пойти против ее воли, он еще советовался с отцом, пытался образовать с ним союз против нее. Вот уж этого она стерпеть не могла.
Элизабет же всегда была послушной, и поэтому Сару охватило изумление, когда девушка сказала ей, что влюбилась.
— Что такое? — воскликнула Сара.
— Мама, конечно, мне еще мало лет, но я уверена в своих чувствах, и если ты не дашь согласия, буду всю жизнь несчастна.
— Ты в своем уме?
У Элизабет дрогнули губы, и Сара с удовольствием отметила, что дочь испытывает перед ней сильный страх. Она посмела влюбиться! В собственного избранника! Кто еще способен так забывать о своем долге, как Черчиллы?
— Расскажи-ка мне, девочка, об этой причуде, — мрачно сказала графиня.
— Скруп говорит, что не хочет ждать.
— Кто-кто? — повысила голос Сара.
— Скруп Эджертон.
Графиня молчала. Скруп Эджертон, четвертый граф Бриджуотер, шталмейстер принца Георга! Это совсем другое дело. Она не против такого зятя. У ее дорогого Маля появится еще один приверженец.
— Итак, дражайшая Элизабет, — заговорила Сара, слегка понизив тон, — ты решила обручиться с этим молодым человеком без моего согласия?
— Мама, Скруп хочет поговорить с тобой. Говорит, что наверняка сможет тебя убедить…
— Но ведь тебе только пятнадцать лет!
— Мои сестры были немногим старше.
— Не представляю, что скажет твой замечательный отец.
— Если ты согласишься, мама, согласится и он.
Графиня самодовольно улыбнулась. Конечно — хоть ей и пришлось спорить с ним из-за Сандерленда. Сандерленд был превосходной партией, однако дорогой Маль беспокоился, будет ли его любимая дочь счастлива с этим человеком. Все же ее любимый муж несколько сентиментален. И что он скажет о замужестве Элизабет на шестнадцатом году жизни?
Но Скруп Эджертон, граф Бриджуотер! Надо поразмыслить.
— Детка, мне нужно время подумать. Твое сообщение явилось для меня неожиданностью.
Элизабет бросилась в объятия матери.
— Мамочка, пожалуйста, дай согласие. Я не могу жить без Скрупа — и не могу сердить тебя.
Сара потрепала девушку по щеке. Славное создание. «После Маля, — подумала она, — я люблю ее больше всех на свете».
Сара выгнала всех из покоев и села на кушетку королевы.
— Кому только нужны дети, миссис Морли? С ними вечно то одно, то другое.
Лицо Анны приняло страдальческое выражение. Кому нужны дети? Ей. Она рассталась бы с короной, чтобы вернуть своего дорогого мальчика. Неужели миссис Фримен этого не понимает?
— Знаете, дорогая миссис Морли, я очень сердита на юного Бленфорда. Он вздумал стать военным. Заводит разговоры с отцом. Хочет устроить все свои дела без моего ведома. Слыхивали вы о подобном?
— Мой мальчик понял бы его желание…
— Втайне от меня, миссис Морли! За моей спиной! Хоть прекрасно знает, что мне это не понравится. А потом, будто этого мало, Элизабет заявляет, что влюбилась.
— Она ведь еще ребенок.
— Дети сейчас, миссис Морли, думают, что с родителями можно не считаться. В наши дни все было по-другому. Нам приходилось поступать, как велено…
Анна слегка удивилась. И попыталась вспомнить, когда это Сара ждала повелений.
— А теперь «Хочу поступить так», «Хочу поступить эдак». Только своих детей я заставлю считаться с собой. Приучу к дисциплине. Однако я отклонилась от темы. Элизабет хочет замуж.
— Но ведь ей всего…
— Влюбилась, представьте себе, в Бриджуотера. Вы знаете графа. Это шталмейстер принца.
— Конечно, хорошо знаю. Очаровательный молодой человек.
— Против него я ничего не имею. Но девушке всего пятнадцать.
— Любовь в пятнадцать лет… — негромко произнесла Анна, припомнив, как граф Малгрейв — до сих пор восхитительный мужчина — писал ей стихи и надеялся, что ему позволят жениться на ней. — Очень трогательно.
— Конечно, — согласилась Сара. — И поскольку они так любят друг друга, я не в силах отказать им в их просьбе.
— Прекрасно понимаю вас, дорогая миссис Фримен. Я часто думала о том времени, когда мой дорогой мальчик влюбится…
— Конечно, бедняге Малю придется изыскивать приданое. Кому только нужны дочери, миссис Морли?
— Позвольте мне сделать небольшой подарок молодым. Прошу вас, миссис Фримен, не лишайте меня этой радости.
— Ваше величество всегда очень щедры. Я не забыла вашу доброту к Генриетте и Анне.
— Мне приятно видеть счастье молодых людей. Всякий раз при виде счастливой пары я вспоминаю о моем мальчике. Он обладал удивительной способностью радоваться; и женился б со временем… поживи он подольше.
— Но он умер, — раздраженно сказала Сара.