– Прошло не так уж много времени, – ответила я. – Я приехала сюда всего несколько дней назад.
– Давайте не будем считать, сколько времени нам понадобилось для того, чтобы наконец встретиться. Достаточно того, что вы здесь.
Его светлые глаза смотрели на меня изучающе и насмешливо, отчего я немедленно почувствовала себя нескладной и некрасивой. Я стояла перед знатоком женской красоты, осознавая, что даже на неискушенный взгляд не слишком привлекательна.
– Миссис Полгрей хорошо о вас отзывается.
– Она очень добра.
– Вы считаете ее доброй только потому, что она говорит мне правду? Я требую честности от всех, кому плачу деньги.
– Я имела в виду ее доброе отношение ко мне. Это помогло мне заслужить хороший отзыв.
– Вижу, что вы не из тех, кто любит вежливые фразы. Похоже, вы предпочитаете говорить то, что думаете.
– Надеюсь, это так.
– Прекрасно. Мне кажется, мы с вами поладим.
Я чувствовала, что от его глаз не укрылась ни малейшая подробность моей внешности. Наверное, он знал, что меня вывозили в свет, и что мне была предоставлена, говоря словами тети Аделаиды, «прекрасная возможность» найти себе мужа – возможность, которой я так и не сумела воспользоваться. Как истинному знатоку женщин ему не составило труда догадаться почему. По крайней мере, я буду избавлена от его ухаживаний. Только красивые женщины удостаивались его внимания, решила я.
– Скажите, как вы находите мою дочь? – спросил он. – Вы полагаете, она недостаточно развита для своего возраста?
– Нет, что вы. Она очень способная, но ей нужна твердая рука.
– Уверен, что это вам по плечу.
– Я бы хотела думать, что справлюсь.
– Придется справиться. Вы здесь именно для этого находитесь.
– Скажите, насколько строга я могу быть с ней?
– Вы имеете в виду телесные наказания?
– Подобное мне и в голову не приходило. Я имела в виду другое. Могу ли я с вашего позволения применять свою собственную методику? Скажем, ограничивать ее свободу, в случае если мне нужно будет ее наказать.
– За исключением убийства вы, мисс Лей, можете поступать так, как вам заблагорассудится. Если ваши дисциплинарные методы не встретят моего одобрения, вы об этом узнаете.
– Хорошо, я поняла вас.
– Если вы желаете внести какие-нибудь изменения в э… э… распорядок дня – это так, кажется, называется… вы вправе это сделать.
– Благодарю вас.
– Я положительно отношусь к экспериментам. Если ваши методы не увенчаются успехом, то, скажем месяцев через шесть, мы пересмотрим их. Договорились?
Его глаза смотрели дерзко. Я подумала: он намерен в скором времени избавиться от меня. Я вовсе не хорошенькая дурочка, как он, наверное, надеялся, которая не прочь была бы завести с ним интрижку, проживая в его доме под видом гувернантки его дочери.
– Я думаю, – продолжил он, – нам следует проявить снисхождение к Элвине. Она недостаточно хорошо воспитана, так как год назад лишилась матери.
Я взглянула на него, но его лицо оставалось холодным и бесстрастным.
– Я слышала об этом, – ответила я.
– Естественно. Думаю, нашлось немало желающих рассказать вам об этом. Для ребенка, несомненно, это было большим ударом.
– Да, наверное, это было для нее ударом, – согласилась я.
– Это произошло так неожиданно. – На мгновение он замолчал, но затем продолжил. – Бедное дитя. У нее нет матери. А отец… – он пожал плечами, не закончив фразы.
– Тем не менее, – сказала я, – на свете много детей еще более несчастных, чем она. Все, что ей нужно, это твердая рука.
Внезапно он наклонился вперед и сказал с иронией:
– Не сомневаюсь, что ваша рука обладает необходимой твердостью.
В этот момент я внезапно ощутила притягательность этого человека. Правильные черты лица, холодные светлые глаза, таящаяся в них усмешка – все это была лишь маска, скрывавшая то, что он ревностно хранил от посторонних глаз.
Неожиданно в дверь постучали, и в комнату вошла Селестина Нэнселлок.
– Я слышала, что ты вернулся, Коннан, – сказала она, и мне показалось, что она нервничает. Значит, он производит такое впечатление не только на меня, но и на людей своего круга.
– Как быстро распространяются новости, – произнес он. – Моя дорогая Селестина, как мило, что ты пришла меня навестить. А я только что познакомился с новой гувернанткой. Она находит, что Элвина способная, но нуждается в твердой руке.
– Конечно, она способная! – воскликнула Селестина с негодованием. – Надеюсь, мисс Лей не будет с ней излишне строга. Элвина хороший ребенок.
Коннан Тре-Меллин взглянул на меня с усмешкой.
– Не думаю, что мисс Лей придерживается того же мнения. Ты, дорогая Селестина, в нашем гадком утенке видишь прекрасного лебедя.
– Возможно, я слишком привязана…
– Вы не возражаете, если я оставлю вас? – спросила я, так как мне не терпелось уйти.
– Ах, я помешала вам? – воскликнула Селестина.
– Нисколько, – заверила я ее. – Мы уже закончили наш разговор.
Коннан Тре-Меллин, смерил взглядом нас обеих.
Казалось, его что-то забавляло. Мне вдруг пришло в голову, что в его глазах мы одинаково непривлекательны. По всей видимости, ни одна из нас не походит на женщину, способную вызвать его восхищение.
– Вернее сказать, мы можем продолжить нашу беседу позднее, – непринужденно произнес он. – По-моему, мисс Лей, нам с вами еще многое предстоит обсудить по поводу моей дочери.
Слегка кивнув, я оставила их вдвоем.
В классной комнате для меня уже накрыли чай, но от волнения у меня пропал аппетит. Элвина не пришла, и я догадалась, что она с отцом.
Пробило пять часов, а ее все еще не было. Тогда я послала Дейзи разыскать Элвину и напомнить ей о наших вечерних занятиях.
Меня нисколько не удивил бунт Элвины, этого следовало ожидать: приехал отец, и она предпочла его общество занятиям с гувернанткой.
Что же мне делать, если моя ученица откажется подняться в классную? Пойти в красную гостиную или в столовую, словом туда, где они расположились, и потребовать, чтобы она немедленно последовала за мной? Но Селестина тоже там, а уж она непременно встанет на сторону Элвины.
На лестнице послышались шаги. Дверь в комнату отворилась, и я увидела Коннана Тре-Меллина, который держал за руку Элвину.
Выражение лица Элвины поразило меня. У нее был такой несчастный вид, что я невольно почувствовала к ней жалость. Ее отец улыбался и был несколько похож на сатира, словно эта ситуация, мучительная для Элвины и неловкая для меня, забавляла его. Возможно, так оно и было. За ними стояла Селестина.