– Откуда вести такие?
– Слухами земля полнится, – уклончиво ответил Глеб.
Князь улыбнулся.
– А ты поменьше слушай. Прости, не предложил тебе вина. Какое пьешь – красное или белое? А может, налить тебе водки? Я слышал, что ты теперь пропойца.
Глеб отрицательно качнул головой:
– Нет, благодарствую. Вижу, князь, не принял ты мои слова всерьез. В таком случае, разреши мне откланяться.
Глеб поклонился князю, повернулся и шагнул к двери.
– Постой! – окликнул его Егра.
Глеб остановился.
– Сядь подле, – распорядился князь и сделал знак рукой, повелевая Глебу сесть на скамью. – Поговорим серьезно.
Глеб повернулся, прошел к скамье и сел. Несколько мгновений князь смотрел на него тяжелым, изучающим взглядом, после чего проговорил:
– Сколько уж лет мы с тобой враждуем, ходок, а кому от того польза?
Глеб усмехнулся:
– Мне уж точно пользы нет.
– Да и мне прибытку от той вражды никакого. Что, ежели станем друзьями?
На лице ходока промелькнуло удивление.
– Вряд ли у нас это получится, – негромко сказал он.
– Не за-ради друг друга, а за-ради княжества нашего. Ты ведь тоже рус.
– Я рус, – кивнул Глеб. – А ты, я слышал, из варягов?
Егра поморщился и пожал плечами:
– Какая разница? Престол – он отчества не спрашивает, он земле своей служить велит. И я служу. Худо ли, хорошо ли, но служу. Вспомни времена Аскольдовы. Что не год, то неурожай. А при мне народ благоденствует.
– Народ на тебя ропщет, – возразил Глеб. – В лицо хвалит, а втайне ропщет.
Егра небрежно махнул усеянной перстнями рукой:
– Пусть его ропщет. Народ – он завсегда готов пороптать. А посади любого из этих роптунов на княжий престол – такого натворит, что хазарские да печенежские набеги за благо почитать станешь.
Князь сделал паузу, чтобы сменить тему, и заговорил снова:
– Слыхал я про твои подвиги, Первоход. Бава и Крысун сказывали, что лучше тебя в княжестве воина нет. Пойди ко мне на службу. Мне хорошие ратники нужны. Время сейчас неспокойное. Степняки да аравийцы полмира захватили. Не встанем стеной – ничего от земель русских не останется, окромя голого места.
Глеб сжал зубы и глухо произнес:
– Княже, я пришел сюда говорить о Гиблом месте.
Егра поморщился.
– А чего о нем говорить? Стоит себе и стоит. Вот погоди, вырублю Гиблую чащобу под корень, а нечисть перебью. Благое и великое дело сделаю.
– Гиблое место – штука непонятная и толком неизученная, – возразил Глеб. – За долгие годы между людьми и нечистью установилось шаткое равновесие. И не время сейчас это равновесие нарушать.
Егра вскинул черные брови:
– Чего же ты от меня хочешь, ходок?
– Урезонь Самоху. Разбойники его бесчинствуют, предела в лютости не знают.
Черные брови князя сошлись на переносице.
– Ты жалеешь нелюдей? – недовольно спросил он.
– Я ненавижу нелюдей. Но я не хочу, чтобы в то время, как ты двинешь войско против Голяди, нечисть ударила тебе в спину.
Егра оттопырил нижнюю губу и задумчиво потеребил ее пальцами.
– Есть ли у тебя еще доводы, Первоход? – поинтересовался он.
– Есть, князь, – ответил Глеб. – Гиблое место – страшное место. А помимо того – непонятное. Никто толком не знает, что там происходит и откуда оно взялось. Помнится, князь, ты сам мне рассказывал про упавшего с небес бога. Но в словах твоих было сомнение.
Егра прищурил темные глаза:
– Не пойму, к чему ты клонишь?
– Даже мы, ходоки, не исходили и пятой части Гиблых лесов, – терпеливо проговорил Глеб. – Кто знает, что там скрывается? Да и Кишень нам толком неведом. Что таится в его подвалах и подклетах? – Глеб выдержал паузу, давая князю осмыслить все, что он сказал, и заговорил снова: – Помнишь, я рассказывал тебе о том, что думаю про павшего бога?
Егра усмехнулся:
– Ты про огромный железный корабль, который упал с неба?
Глеб кивнул:
– Да.
– Ну, это чушь.
– Может быть, – согласился Глеб. – А что, если нет? Далеко на востоке живут дикие племена. У них нет ни мечей, ни мельниц, ни телег. Они не умеют строить каменных домов, а живут в норах, как кроты и кролики. Время от времени работорговцы берут их в плен и пригоняют сюда. Ваши купцы перекупают их и везут на невольничий рынок в Хафу.
Егра сощурился:
– Зачем ты мне о них рассказываешь?
– Представь себе, что однажды на племя дикарей упала с неба огромная телега с мечами, тарелками, огнивами, берестяными грамотами и гвоздями. Что сделали бы дикари?
Егра внимательно взглянул на Глеба и едва заметно усмехнулся.
– Я понял тебя, Первоход. Ты хочешь сказать, что мы – те самые дикари. А кудесные вещи, которыми полно Гиблое место, – это мечи, гвозди и берестяные грамоты, которые упали на нас с неба. Но откуда тебе знать, что все это так?
– Я не знаю. Я просто предполагаю.
– Но ведь в Кишени живут нелюди, – возразил князь. – Живут веками. Они Гиблого места не боятся. Чего же нам, людям, его опасаться?
– У кишенских тварей тоже есть вельможи и жрецы, – возразил Глеб. – Они умны, и они скрывают свои тайны от прочих нелюдей.
Советник Велигор вытянул длинную жилистую шею и насторожился.
Глаза князя Егры потемнели.
– Ты думаешь, в Гиблом месте есть нечто такое, что может погубить нас всех? – недоверчиво спросил он.
– Я этого не исключаю, – отчеканил Глеб.
Егра снова погрузился в размышления. Глеб смотрел на него выжидающе. Он знал, что князь Егра далеко не глуп, а годы, проведенные у кормила власти, должны были сделать его еще более осторожным и предусмотрительным.
Наконец князь заговорил:
– Ты пытаешься доказать, что нам не стоит забираться в сердце Гиблого места?
Глеб кивнул:
– Да.
– Но мы должны с ним что-то сделать. Гиблое место – гнойный колтун, который нужно срезать и обработать травяным настоем.
– Не спорю, – согласился Глеб. – Но действовать нужно осторожно и продуманно. И уж никак не во время войны.
– В твоих словах есть правда, – признал Егра. – Я обдумаю их.
– Думай скорее, князь.
Глеб взглянул на черный блестящий камень, висевший у Егры на шее. Камень был оправлен в золото и висел на цепочке, сплетенной из золотых, платиновых и стальных нитей.