сердце прекрасным сеньоритам!
- Только одной, - после паузы сказал Френсис, глядя, как заметила
королева, прямо в глаза своему другу. - Больше того, - продолжал он, снова
помолчав, - я в самом деле потерял сердце... но не голову. Джонни Пасмор,
ох, Джонни Пасмор, ты просто повеса и ловелас, и ничего ты в жизни не
знаешь. Так вот: в Панаме я встретил самую чудесную девушку на свете; я
счастлив, что дожил до встречи с нею, и был бы рад умереть за нее. Это
пылкое, страстное, нежное, благородное существо - королева, да и только.
И королева, которая слышала его слова и видела его восторженное лицо,
улыбнулась горделиво и неясно: какого любящего мужа обрела она.
- Ну, а дама... мм... отвечала тебе взаимностью? - спросил Пасмор.
Королева увидела, как Френсис многозначительно кивнул.
- Она любит меня так же, как я люблю ее, - серьезно ответил он. -
Это я знаю наверное. - Он вдруг поднялся со своего кресла. - Подожди, я
сейчас покажу тебе ее.
Френсис направился к двери, а королева, несказанно обрадованная
признанием мужа, мгновенно шмыгнула в соседнюю роскошную комнату непонятного
назначения, которую горничная называла гостиной. Она с поистине детским
волнением представляла себе, как удивится Френсис, не найдя ее в постели, и
лукаво смотрела ему вслед. А он взбежал по широкой мраморной лестнице и
через минуту вернулся. Сердце королевы слегка сжалось, когда она заметила,
что он не проявляет никакого беспокойства по поводу ее отсутствия в спальне.
В руке он нес свернутый в трубку кусок тонкого белого картона и, не глядя по
сторонам, прошел прямо в библиотеку.
Посмотрев в щелку, королева увидела, что он развернул свиток и, положив
его перед Джонни Пасмором, сказал:
- Суди сам. Вот она.
- Но почему у тебя такой похоронный вид? - спросил Джонни Пасмор
после тщательного изучения фотографии.
- Потому что мы встретились слишком поздно. Я был вынужден жениться на
другой. И я расстался с ней навсегда за несколько часов до ее венчания с
другим. Этот брак был решен еще прежде, чем мы узнали о существовании друг
друга. Та, на которой я женился, да будет тебе известно, - хорошая,
чудесная женщина. Я всю жизнь буду предан ей. Но, к несчастью, сердцем моим
она никогда не завладеет.
Эти слова открыли королеве всю горькую правду. Ей стало дурно, и, едва
не лишившись чувств, она схватилась за сердце. Хотя разговор в библиотеке
продолжался, она уже не слышала ни слова из того, что там говорилось.
Медленно, огромным усилием воли она овладела собой. Наконец, ссутулившись,
похожая больше на скорбную тень той блестящей красавицы и гордой жены, какою
она была всего несколько минут назад, королева, шатаясь, прошла через
вестибюль и медленно, точно в страшном сне, точно на каждой ноге у нее гиря
привязана, стала подниматься по ступенькам. Очутившись в спальне, она
утратила всякую власть над собой. В ярости сорвала с пальца кольцо Френсиса
и принялась топтать его ногами. Сорвала с себя ночной чепец и черепаховые
шпильки и тоже принялась их топтать. Потом, содрогаясь от рыданий и бормоча
что-то невнятное, королева бросилась на кровать, ее трясло как в лихорадке;
но когда Френсис, направляясь к себе в комнату перед сном, заглянул к ней в
спальню, она нашла в себе силы притвориться спящей и ничем не выдать своего
горя.
Целый час, показавшийся ей вечностью, она дожидалась, чтобы он уснул.
Лишь после этого встала, взяла острый, украшенный драгоценными камнями
кинжал, который она привезла с собой из Долины Затерянных Душ, и осторожно,
на цыпочках, прокралась в его комнату. Там, на туалетном столике, лежал этот
кусок картона - большая фотография Леонсии. Королева в нерешительности
остановилась, сжимая кинжал так, что драгоценные камни на рукоятке впились
ей в пальцы и в ладонь. Кого же ударить: мужа или Леонсию? Она шагнула к его
постели и уже занесла руку для удара, но тут дотоле сухие глаза ее
увлажнились, и слезы, точно завеса из тумана, скрыли от нее мужа. Она
всхлипнула и опустила руку, сжимавшую кинжал.
Тогда она приняла другое решение и быстро направилась к туалетному
столику. Внимание ее привлекли лежавшие там карандаш и блокнот. Она
нацарапала два слова, вырвала из блокнота листок, положила фотографию
Леонсии на блестящую, полированную поверхность стола, накрыла ее этим
листком и нанесла удар, - он пришелся точно между глаз соперницы; острие
кинжала вонзилось в дерево, рукоятка качнулась и застыла.
Пока в Нью-Йорке происходили всякие события и Риган ловко продолжал
свое гигантское наступление на все акции Френсиса, а Френсис и Бэском тщетно
пытались выяснить, кто этим занимается, в Панаме тоже происходили не менее
важные события, которые столкнули Леонсию и семейство Солано с Торресом и
начальником полиции и в которых отнюдь не последнюю роль играл некто И Пын
- толстый китаец с лунообразной физиономией.
Маленький старикашка судья - ставленник начальника полиции -
похрапывал на заседании суда в Сан-Антонио. Он безмятежно проспал таким
образом уже около двух часов, время от времени вскидывая голову и что-то
глубокомысленно бормоча во сне, хотя дело, которое разбиралось, и было
весьма серьезным: обвиняемому грозила ссылка на двадцать лет в Сан-Хуан, где
даже самые крепкие люди выдерживали не более десяти. Но судье не было нужды
вслушиваться в показания свидетелей или в прения сторон: прежде, чем начался
разбор дела, в мозгу его уже сложилось решение, и он заранее вынес приговор