- Я требую десять песо сверх того, что мне причитается, - снова
донесся голос Гиллермо.
- Обожди, мы тебе устроим крещение! - крикнул ему кто-то.
И все загалдели:
- Уж ты у нас сегодня вдосталь водички нахлебаешься!
- Мы вот сейчас отпустим веревку!
- Перережем ее - и все тут!
- Одним будет меньше при дележе!
- Вода уж больно противная, - снова донесся из темной глубины колодца
голос Гиллермо, точно голос призрака. - Тут какие-то сонные ящерицы и
дохлая птица, от которой здорово воняет. Может, здесь даже и змеи есть.
Право же, десять лишних песо не слишком большая цена за такую работу.
- Вот мы утопим тебя сейчас! - крикнул Рафаэль.
- Я пристрелю тебя! - рявкнул начальник полиции.
- Пристрелите или утопите, - долетел до них голос Гиллермо, - толку
вам от этого никакого не будет: деньги-то все равно останутся в колодце!
Наступило молчание: те, кто находился наверху, взглядами спрашивали
друг друга, что же теперь делать.
- А гринго скачут все дальше и дальше, - взорвался Торрес. -
Хорошенькая дисциплина у вас, сеньор Мариано Веркара-и-Ихос! Нечего сказать,
умеете держать в руках своих жандармов!
- Это вам не Сан-Антонио, - огрызнулся начальник полиции. - Здесь
дебри Хучитана. Мои псы верно служат мне, пока они в Сан-Антонио, а в этих
дебрях с ними надо быть поосторожнее, не то взбесятся - и тогда что будет с
нами?
- А все это проклятое золото, - сдаваясь, грустно произнес Торрес. -
Тут, право, можно стать социалистом: подумать только, какой-то гринго
связывает руки правосудия золотыми путами.
- Серебряными, - поправил его начальник полиции.
- Пошли вы к черту! - сказал Торрес. - Вы совершенно правильно
изволили заметить, что это не Сан-Антонио, а дебри Хучитана, и здесь я смело
могу послать вас к черту. Ну кто виноват, что у вас вспыльчивый характер?
Зачем нам из-за этого ссориться, когда все наше благополучие зависит от
того, чтобы держаться вместе?
- Эй вы, слышите? - долетел до них голос Гиллермо. - Вода-то здесь
всего два фута глубиной. Так что вам не удастся утопить меня. Я только что
добрался до дна и уже держу в руке четыре кругленьких серебряных песо. Они
покрывают все дно, точно ковер. Так как же, отпустите веревку? Или я получу
десять лишних песо за эту грязную работу? Вода здесь смердит, как разрытая
могила.
- Да! Да! - закричали жандармы, перегибаясь через край колодца.
- Что да? Отпустите веревку? Или дадите еще десять монет?
- Дадим! - хором ответили ему.
- Ох, ради всего святого, да поторапливайся ты! Поторапливайся! -
завопил начальник полиции.
Из глубины колодца послышались всплеск и проклятья, и по тому, как
ослабла риата, жандармы поняли, что Гиллермо вылез из бадьи и собирает
монеты.
- Клади их в бадью, милый Гиллермо, - крикнул ему Рафаэль.
- Я кладу их к себе в карманы, - был ответ. - Если я положу их в
бадью, вы еще вытянете ее, а про меня и забудете.
- Но риата может лопнуть от такой тяжести, - предупредил его Рафаэль.
- Риата-то, может, и не выдержит, зато воля моя выдержит, потому что
тут уж я не сдамся, - заявил Гиллермо.
- А если риата лопнет?.. - снова начал было Рафаэль.
- Ну что же, есть выход, - сказал Гиллермо. - Спускайся ты вниз.
Тогда первым поднимут меня. Потом в бадье поднимут деньги, а уж: в третью и
последнюю очередь - тебя. Вот это будет справедливо!
Рафаэль оторопел, у него даже челюсть отвисла, и он не мог произнести
ни звука.
- Ну, так как же, Рафаэль, ты спустишься?
- Нет, - ответил он. - Клади все серебро в карманы и вылезай вместе
с ним.
- А, чтоб черт побрал это отродье и меня заодно! - теряя терпение,
воскликнул начальник полиции.
- Я уже давно это говорю, - сказал Торрес.
- Эй, подымайте! - закричал Гиллермо. - Я забрал все, что тут было,
кроме вони. И я задыхаюсь. Поднимайте, и побыстрее, не то я тут пропаду, а
вместе со мной и все триста песо. Да что я: тут гораздо больше трехсот.
Должно быть, этот гринго вывалил весь свой мешок сюда.
А в это время беглецы - они ушли уже довольно далеко вперед, - чтобы
дать роздых некормленым, тяжело дышавшим лошадям, остановились там, где
тропинка начинала подниматься в гору; тут-то их и нагнал Френсис.
- Теперь уж никогда не стану путешествовать без звонкой монеты, -
заявил он и принялся описывать, что он видел, спрятавшись на заброшенной
плантации. - Знаешь, Генри, когда я умру и отправлюсь на небо, я и туда
прихвачу с собой мешок монет, да поувесистей. Даже и там он пригодится: ведь
одному богу известно, какие могут ждать там неприятности. Слушайте! Жандармы
устроили такую драку у колодца, точно кошки с собаками. Друг другу не
доверяли, своего же парня не пускали в колодец, пока он не оставил им все,
что подобрал раньше. Жандармы совсем вышли из повиновения. Шефу пришлось
пригрозить пистолетом, чтобы заставить самого маленького и щуплого
спуститься в колодец. А тот, как только добрался до дна, начал их
шантажировать. Все, конечно, надавали ему обещаний, но когда он вылез из
колодца, стали его бить. Они все еще лупили его, когда я уходил.
- Но теперь мешок твой пуст, - заметил Генри.
- Да, и это сейчас самая большая для нас беда, - согласился Френсис.
- Будь у меня достаточно денег, они бы никогда не добрались до нас.
Кажется, я чересчур расщедрился. Я не знал, что этот сброд можно так дешево