Постучала громче – тишина. Тогда Лайма достала мобильник, однако холодный голос оператора проинформировал ее, что Евгений в данный момент недоступен. Может быть, спит, а телефон выключил? Анархист проклятый. Договорились же, что каждый из них должен постоянно находиться на связи. «Ладно, позвоню еще разок, позже», – подумала Лайма. Не ломать же дверь, в самом деле. Вообще-то Корнеев мог наткнуться на подозрительных людей и отправился за ними следить. Только вот непонятно, почему он ее в известность не поставил – после того как они расстались у Летнего театра, от Евгения не было ни одного звонка. Идти к дежурному администратору проверять, есть ли там ключ от номера, ей сейчас было неохота. «После ужина проверю», – решила Лайма. Втайне она была уверена, что любимец женщин погружен в компьютерную нирвану и потерян для нормальной жизни до утра. Поэтому решила больше о нем не беспокоиться.
В «Содружестве» был широкий выбор национальных ресторанов, кафе и закусочных. Сначала Лайме захотелось отведать японских деликатесов. Но вспомнив сегодняшнее приключение с фейерверком, она содрогнулась и сделала выбор в пользу итальянской кухни. На ее беду, в ресторане кроме итальянских блюд находилось десятка полтора собственно итальянцев. То ли это был один большой музыкальный коллектив в полном составе, то ли два или три небольших, Лайма так и не поняла. Но горячие южане не дали ей посидеть спокойно. Сначала были огненные взгляды, которыми они обжигали одинокую красивую блондинку за столиком в углу зала, потом – бутылки вина, переданные через официанта, и букетики скромных чисторецких цветов, принесенные лично. Когда дело дошло до плюшевых игрушек величиной с дирижабль и активных приглашений потанцевать, Лайма поняла, что настало время покинуть заведение. Проклиная сгинувшего куда-то Корнеева, который мог бы своим присутствием оградить ее от назойливого внимания, она спросила официанта, можно ли принести для нее еду в номер. Получив утвердительный ответ и мило улыбнувшись в пространство, Лайма так стремительно рванула к лифтам, что не оставила воздыхателем ни малейшего шанса проводить ее до дверей номера.
Через двадцать минут раздался вежливый стук, и громкий голос сообщил, что принесли заказанную еду. Приоткрыв дверь, Лайма осторожно выглянула в коридор, но никого, кроме официанта с тележкой, не увидела. Видимо, ценители северных красавиц утешились с девушками из скандинавской фолк-рок-группы, которые входили в ресторан, когда Лайма оттуда вылетала. Девушек этих Лайма отметила еще во время общего собрания – они были с длинными белыми волосами до плеч, в белых сапогах выше колена, неприлично длинноногие, и каждая – почти двухметрового роста. В итальянцах они должны были пробудить неукротимые чувства покорителей Джомолунгмы.
Возвратившись в номер, Лайма устроилась перед телевизором и принялась за ужин. Время шло как в раю – она наслаждалась вкусной едой, одновременно просматривая знакомую до кадра, но по-прежнему милую ее сердцу романтическую комедию. В фильме все заканчивалось свадьбой, и на последних минутах Лайма всплакнула, вспомнив о печальном финале своего собственного несостоявшегося замужества. Слезы были такими едкими, что вполне могли бы прожечь обивку дивана. Однако они не перешли в бурные девичьи рыдания. Конечно, обидно, что мужчина твоей мечты оказался слабаком и приспособленцем. Спасибо еще, что она узнала об этом до того, как обменялась с ним кольцами.
Когда еда и фильм закончились, Лайма снова озаботилась судьбой своего подчиненного. Поэтому спустилась вниз и мило улыбнулась дежурному администратору, щеголявшему в зеленом пиджаке, сшитом будто бы из того самого материала, которым обтягивают столы в казино.
– Дайте мне ключ от триста двадцать пятого. Мои музыканты загуляли где-то, а в их номере – ноты и концертные костюмы, мне надо срочно их проверить.
Администратор мгновенно выдал ей ключ, пробормотав что-то относительно того, как ему приятно оказать ей эту маленькую любезность. Лайма немного пококетничала с ним, решив, что впоследствии это может оказаться полезным, и отправилась восвояси. Итак, Корнеев где-то шляется и даже не соизволил доложить, куда и зачем отправился. Зайдя в «мужской» полулюкс и включив свет, Лайма уселась в кресло, взяла со столика увесистый глянцевый журнал и принялась его листать. Через пять минут ее замутило от роскоши, а в голову полезли мысли о бесцельности жизни, не украшенной сумочкой от Blumarine.
Отшвырнув журнал, Лайма набрала номер Ивана. Тот откликнулся мгновенно.
– Привет, – обрадовалась она. – Как дежурство?
– Все отлично, – шепотом ответил тот. – Вживаюсь в образ, отрабатываю легенду.
– Ты там не один, что ли?
– Так точно, не один. Напарник, правда, дрыхнет. Потом я буду отдыхать. Это у них так заведено, неофициально.
– Вот как вы охраняете государственные секреты!
– Ты не подумай, мы бдим, – испугался Медведь. – А как там у вас, в мире искусства?
– В мире искусства малолюдно. Тебе Корнеев не звонил, случайно?
– Нет, а должен был?
– Он думает, что никому ничего не должен. Или вообще ни о чем не думает, – сердито ответила Лайма. – Я сижу в вашем с ним номере. Ни записки, ни письма… Вот волноваться за него или нет?
– А телефон? – спросил Иван.
– Вне доступа.
– Эх, ненадежное это дело – техника. Какая-нибудь помеха – и каюк связи. И куда же Женька мог деться?
– Понятия не имею. Отправила его на фуршет – и с концами. Ладно, буду ждать, а тебе – спокойного дежурства. Завтра с утра, как вернешься в гостиницу, – милости прошу на совещание.
– Слушаюсь, командир!
Время шло, а Корнеева все не было. Наконец в первом часу ночи за дверью послышался сначала топот, потом дикий смех, после чего раздался страшный грохот. Лайма вскочила и с опаской прислушалась. Именно в этот миг дверь распахнулась, и на пороге возник долгожданный Корнеев. Точнее, тело Корнеева, которое стоять без посторонней помощи не могло и норовило свалиться на пол. По-видимому, только что в коридоре ему это блестяще удалось, судя по услышанному Лаймой грохоту. Слева и справа от Корнеева, держа его под руки, стояли два парня: один темнокожий в ярко-желтом берете, другой – здоровенный блондин со светлыми усами и затуманенным взором.
Сделав несколько неуверенных шагов, троица застыла посреди номера, тихо раскачиваясь из стороны в сторону. Вероятно, готовилась к следующему падению. Иногда угол наклона тел достигал критических отметок, и тогда эти кретины начинали громко хохотать. При этом Корнеев неудержимо рушился вниз, но его спутники каким-то чудом успевали подхватить его на лету.
Лайма обошла громоздкую композицию кругом и увидела позади Корнеева еще одного человека. Человек был в расшитом драконами халате и с тюрбаном на голове. Он упирался руками в спину компьютерщика, видимо, с целью придать тому большую устойчивость. Из-под халата виднелись тонкие босые ноги, которыми он очень быстро перебирал, не находя на скользком паркете точки опоры.