– Включите свет, – раздался удрученный голос.

Когда Лайма щелкнула выключателем, они увидели, что в центре комнаты стоит расстроенный Иван и держит в руках кусок черной материи.

– Что у тебя? – спросила Лайма.

– Уцепил-таки одного гада за одежду. А он вырвался и убежал. То ли капюшон, то ли воротник у него оторвался.

– Опять люди в черном! Опять убежали. Ловкие, – покрутил головой Корнеев.

– Сколько их было? – спросила Лайма, осматриваясь.

– Двое, кажется. Хотя я не ручаюсь.

– Они что, в окно прыгали? Здесь все-таки седьмой этаж.

– По веревке спустились. Видишь – закреплена вот здесь?

– А как это им удалось по веревке сюда забраться? Кто ее тут привязывал? И как этим типам вообще удалось попасть в квартиру? Когда мы пришли, печати были на месте.

– Да это просто. Посмотри. – Медведь подвел Лайму к окну. – Видишь – трос с крыши свисает? Один на крышу проник, потом сверху по тросу – через окно в квартиру. И уже отсюда спустил веревку.

– Сначала институт, смерть Полянского, потом его квартира. И каждый раз, похоже, одни и те же люди. Жаль, мы никак не можем их рассмотреть.

– Но подготовка у них хороша – раз, раз – и исчезают. Похоже, мы имеем дело с профессионалами, – констатировал Медведь. – Что думаешь, командир?

– Думаю, один вывод напрашивается – ожидаемая группа террористов приехала на фестиваль. Именно они попадаются на нашем пути уже во второй раз.

– Значит, надо лучше присмотреться к музыкантам, – подал голос Корнеев, который все это время бродил по комнате, внимательно разглядывая висящие на стенах фотографии и гравюры.

– Это как раз твоя основная задача, – напомнила ему Лайма. – Присматривайся. Только не тяни, а то до конца фестиваля осталось четыре дня, а эти люди, как мы видим, действуют быстро и решительно.

– Интересно, что же они искали? – пробормотал Корнеев, заглядывая в ящики письменного стола. – И нашли ли они то, что искали? Или мы их спугнули?

– Потом обсудим. – Лайма посмотрела на часы. – Давайте работать, вдруг нам повезет, и мы, наконец, поймем, что за тайна объединяет ученых. Не зря же нас сюда прислали. Давайте, давайте, шевелитесь. Времени уже много, того и гляди добрая фея с первого этажа захочет подняться и посмотреть, что мы тут делаем.

* * *

– Закончили? – спросил запыхавшийся Корнеев.

– Ну да, пожалуй, что закончили, – ответила Лайма.

– И чего?

– Практически ничего. У тебя как?

– Отлично, господин Мельченко теперь оснащен у нас по первой категории.

– Никто не видел, как ты там копаешься?

– Откуда я могу знать? Скорее всего – нет, работал я тихо. К тому же в этом наряде и очках – кто потом опознает? В общем, осторожненько подсоединился к его проводке – и вся любовь. Зато теперь мы его квартиру можем прослушивать легко!

– А почему Тагиров не может?! – возмутился Медведь.

– Он же сказал, – объяснил Корнеев. – Никто не должен знать об их интересе к ученым, а то ловца спугнут.

– Все, тогда уходим, – приказала Лайма. – Иван, собирайся, тебе сейчас еще немного придется побыть полковником. Пока на улицу не выйдем. Кстати, веревки, оставшиеся в наследство от незнакомцев, стоит убрать. Зачем потом еще и проблемы с милицией, которая захочет выяснить, кто тут лазает в окошки. Довольно легко будет добыть информацию о побывавших здесь судебных приставах.

– Сейчас сделаем. – Медведь подошел к окну. Потом внезапно высунулся на улицу, изогнулся и стал смотреть вверх.

– Иван, что случилось? – испугалась Лайма.

– Трос, который с крыши свисал – исчез. Пока мы здесь возились, кто-то из них был прямо над нашими головами. Может, он сейчас там!

– А как он спустится оттуда, ты подумал?

– Не знаю, может быть, перепрыгнет на крышу соседнего дома.

– Иван, прекрати, он же не Бэтмен, до соседнего дома расстояние метров пятнадцать.

– А тут чердачные двери закрыты? – спросил Корнеев. – Если нет, то уйдет спокойно через подъезд.

– Скорее всего закрыты, но проверить стоит.

Медведь сбегал наверх и убедился, что металлическая дверь на чердак надежно заблокирована.

– Давайте быстро на улицу, может быть, нам удастся его перехватить или отследить, куда он двинет.

– А почему ты говоришь о нем в единственном числе? Вдруг там, на крыше, несколько человек? – поинтересовалась Лайма.

– Те двое точно вниз съехали. Что они – по десять человек на такие дела посылают? Один он там, не сомневайся. И потом – мы же знаем, что террористов трое, так что все сходится.

– Ничего пока не сходится, все это догадки и предположения. – Лайма решительно направилась в сторону выхода. – Сматывайте скорее веревку, и пошли.

– А что это там за люди? – неожиданно спросил стоящий у окна Корнеев, тыча куда-то пальцем.

Лайма и Медведь почти одновременно оказались там же и посмотрели вниз. В тусклом свете фонарей они едва разглядели две темные фигуры, стоящие под окном на тротуаре.

– Это они, – возбужденно прошептал Медведь. – Наверное, ждут, пока мы выйдем, караулят, чтобы прикончить.

– Давай их поймаем! – вдруг решительно заявила Лайма, которую стали порядком тяготить постоянные неизвестность и неопределенность. – Нападем первыми, пока они не очухались!

– А веревка? – спросил Корнеев. – А дверь, печати?

– Веревку отвязывай и бросай вниз, потом подберем, – скомандовала она. – Сколько тебе нужно на восстановление былого великолепия двери снаружи?

– Минуты две.

– Действуй, мы подождем.

Через несколько минут они уже неслись по улице, проскочив мимо изумленной консьержки со скоростью уносящейся в мировое пространство кометы.

– Сейчас огибаем дом и берем их в кольцо, – громким шепотом командовала Лайма, воодушевленная возникшими перспективами выяснить хоть что-нибудь.

– Только бы не ушли, – пыхтел Корнеев, тащивший сумку с компьютером и инструментами, но старавшийся не отставать от своих коллег.

– Не уйдут, – уверенно бросил Медведь. – Не успеют. Я когда окно закрывал, они все еще там болтались. Говорю же – нас поджидают!

Обогнув дом и выскочив на проспект Космонавтов, они увидели две темные, быстро удаляющиеся от них фигуры.

– Удирают! – воскликнула Лайма. – За мной!

– Ура! – заорал вдруг Корнеев и вырвался вперед.