Бероев, несмотря на молодость, действовал профессионально. Он быстро прошел по красно-зеленой ковровой дорожке в конец длинного коридора и осмотрел ванную с туалетом. Затем вернулся и углубился в кухню. Там было чисто, словно кто-то только что все вымыл и протер до блеска.
Кухня была большой, метров семнадцать-двадцать. Третья часть ее была отгорожена стойкой бара, за которой находились плита, мойка, холодильник и разделочный стол. Набор ножей, поблескивая стальными лезвиями, стоял в черной подставке рядом с кухонным комбайном и кофемолкой. Посуда была разложена по полочкам. В навесных шкафчиках были расставлены баночки со специями, высокие тонкостенные стаканы и другая кухонная утварь.
Капитан окинул кухню быстрым, но внимательным взглядом и, резко развернувшись, столкнулся с Дудуевым.
— Не мешай. — Он отстранил его, придержав за плечи обеими руками, и пошел дальше.
Выйдя из кухни, он распахнул противоположную дверь и замер на пороге. Майор, едва не ткнувшись в его спину, тоже остановился.
— Здесь, — услышал он глуховатый голос капитана. — Вызывай экспертов.
Встав на цыпочки, Дудуев заглянул в комнату через плечо Бероева. То, что он увидел, не выглядело слишком страшно. Молодая девушка лежала на ковре цвета топленого молока посреди гостиной. Только выглядела она как-то странно. Волосы были острижены. Причем это было сделано так, как будто над ее прической трудился начинающий парикмахер, у которого от страха дрожали руки. Пучки некогда золотистых волос торчали из черепа, словно пожухлая трава на болоте. Зрачки остекленевших глаз уперлись в большую хрустальную люстру.
Капитан шагнул в гостиную, а майор остался в дверях, ощущая какой-то непонятный страх, который осел где-то в нижней части желудка. Наконец, пересилив себя, он вошел в комнату. Теперь он увидел стол, стоявший немного в стороне и невидный из коридора. Стол был покрыт бело-голубой скатертью. В его центре стояло плоское овальное блюдо. Оно было почти такого же цвета, как скатерть; может быть, немного темнее. На блюде в строгом геометрическом порядке были разложены какие-то разноцветные прямоугольные брусочки. Дудуев сперва подумал, что это леденцы размером с крабовую палочку, но, подойдя ближе, увидел, что, потревоженные его шагами, прямоугольнички слегка подрагивают. Они были словно живые, эти брусочки. Именно контраст между «живыми» параллелепипедами и мертвым телом и вызывал то жуткое чувство страха, которое спазмом сжимало желудок и парализовывало волю.
Майор отвернулся и поискал глазами телефонный аппарат. Тот стоял на дубовом журнальном столике неподалеку от дивана. Пока Дудуев вызывал «Скорую» и сообщал о трагедии в отдел, капитан успел осмотреть еще одну комнату.
— Скорее всего, здесь тоже не будет никаких отпечатков, — сказал он, видя, что Дудуев держит трубку телефона через носовой платок. — Но пока будем надеяться, — кивнул он.
— Будем, — согласился майор, поднимаясь с дивана.
Поджидая криминалистов и врачей, Дудуев и Бероев продолжили осмотр места происшествия. Стараясь ни до чего не дотрагиваться, они сантиметр за сантиметром исследовали гостиную и перешли на кухню. В этот момент в квартиру вошел кто-то одышливый и злой. То, что человек зол, как тысяча чертей, можно было понять по его торопливым тяжелым шагам и шуму, с которым он ввалился в квартиру.
Дудуев вышел в прихожую, чтобы осадить непрошеного гостя, и нос к носу столкнулся с полковником Головановым. Круглые щеки полковника пунцовели, словно две половинки граната, созревшего под горячим среднеазиатским солнцем. В короткой мощной руке он сжимал газету, которой размахивал из стороны в сторону.
— А-а-а! — завопил полковник. — Ты уже здесь?! Очень хорошо. На, полюбуйся. — Он метнул газету в лицо своему подчиненному.
— В чем дело-то, Пал Григорич? — опешил майор, но все-таки успел поймать газету на лету.
— В чем дело? Твоя журналистка уже успела пропечатать очередное преступление, а он спрашивает, в чем дело! Где это все находится? — вытирая пот со лба, спросил Голованов. — И ты здесь, Антон Константиныч? — заметил он вышедшего в коридор Бероева.
— Анатолий Константинович, — сдержанно поправил его капитан.
— Какая разница. — Полковник рубанул ладонью воздух.
— Для меня есть разница, — сухо сказал капитан.
— Ладно, пусть будет Анатолий, — согласился Голованов, немного остывая под холодным взглядом Бероева. — Показывайте.
— Сюда. — Дудуев открыл дверь в гостиную и пропустил начальника вперед, оставшись в коридоре.
Он обменялся взглядом с капитаном и показал ему газету «Столица провинции», где на первой странице была напечатана фотография стола, который в данный момент разглядывал полковник. Фотография размещалась под крупным заголовком: «Третья жертва маньяка-кулинара», под которым более мелким шрифтом было напечатано: «Скоро ли наша доблестная милиция спасет город от страшного серийного убийцы?» Не оставалось никаких сомнений, чьему перу принадлежала эта статья. Тем более что внизу имелась и фамилия автора: Н. Кулагина.
— Вот тварь! Откуда она узнала? — пробурчал Дудуев.
— Из Интернета, — просветил его Бероев. — Просто она раньше наших спецов залезла в Сеть и нашла новую фотографию нашего гребаного кулинара.
— А жертва-то уже четвертая, — задумчиво произнес Дудуев. — Она еще не знает о том, что ее сожителя тоже убил кулинар.
— Лучше бы она этого не знала, — согласился Бероев, — а то и так уже шум на всю страну подняла. Знаешь, — с несвойственной ему откровенностью добавил капитан, — это дело уже контролируется почти на самом верху.
— Ну? — не поверил майор.
Он собирался еще добавить, что нужно как-то активизироваться, чтобы разыскать наконец этого маньяка, но тут из гостиной раздался голос полковника.
— Где вы там? — гаркнул он.
— Здесь, товарищ полковник. — Майор смело вошел в гостиную, стараясь, чтобы в поле его зрения не попала голова убитой.
— Что это? — полковник ткнул сарделькообразным пальцем в блюдо, стоявшее на столе.
— Видимо, какое-то кушанье… — ответил майор, несколько замявшись. — Сейчас прибудут эксперты — разберемся.
— Разберетесь вы, — буркнул Голованов. — Зачем он ей волосы отрезал?
Он перевел свой палец на труп, лежавший на ковре. Майору волей-неволей тоже пришлось посмотреть вниз.
— Он же псих, товарищ полковник.
— Может, он сделал эту, так сказать, еду из ее волос? — встрял в разговор капитан.
— Да? — Полковник с удивлением посмотрел на него. — А что, волосы можно есть?
— Это просто какой-то сдвиг по фазе, — покачал головой капитан. — А вообще-то волосы несъедобны.
— А отчего же она умерла? — продолжал задавать вопросы полковник. — Не оттого же, что лишилась волос?
— Он ее зарезал, как и предыдущую жертву. — Капитан показал на пятно крови на ковре.