— Тогда возьми ее с собой, — не унимался Васек. — Прикажи ей — и она с тобой пойдет. Видишь, какая она крутая? В другой раз мы ее просто так не возьмем!
— Черт! — воскликнул Макаров. — Она уже выходит из транса! Просто невероятное сопротивление! Слишком много времени уйдет на то, чтобы снова ввести ее в транс… А времени у нас нет совсем. Тот, кого мы ищем, пришел на место встречи немного раньше, чем мы его ждали. Господи, она уже может двигаться!
— Она сейчас… Она сейчас придет в себя! — кажется, мне тогда послышался в голосе Васька откровенный страх. Помню, что это польстило мне.
— Так выруби ее! — приказал Макаров. — Побыстрее! Рукояткой пистолета по голове. Только смотри — не переусердствуй! Она мне нужна живой.
— По-онял, — протянул Васек.
Я успела сделать только несколько неровных шажков и почти добралась до стены, на которую могла опереться, когда страшный удар швырнул меня на пол…
…А потом я очнулась и ощутила себя в своем гостиничном номере сидящей за пустым столом, опустив голову на сложенные руки.
«Это место совсем на другом конце города. Макарову будет довольно трудно найти меня. Я знаю — экстрасенсы такого уровня, как я и он, способны чувствовать чужую силу на расстоянии — если, конечно, расстояние не очень большое…»
Сергей устроился на последнем сиденье автобуса, разбитого в страшной аварии много лет назад. Он хорошо помнил этот автобус — еще мальчиком приходил сюда, на задний двор городского автобусного депо номер один, — выбитые стекла, покореженные борты, остовы сидений и смятая в лепешку кабина водителя. С того самого времени, как Сергей обнаружил этот автобус, — он учился тогда во втором или третьем классе, — он никого здесь никогда не видел, и получалось, что автобус принадлежал ему…
Да и сейчас не похоже было на то, чтобы бомжи использовали старый автобус под временное жилье. В самом городе и в его окрестностях было много заброшенных домов. А в автобусе не было стекол… со всех сторон продувался.
Сергей поежился. Становилось холодно — был, наверное, второй или третий час ночи.
Он закурил. В пачке оставалось только несколько сигарет, но Сергея это мало беспокоило, — в конце концов, можно обойтись и без курева. Сейчас нужно было думать о вещах, более важных.
Макаров…
Сергей теперь вспомнил, где и когда он слышал эту фамилию — четыре с половиной года назад, когда с ним только начинали работу в лаборатории, принадлежащей спецслужбам.
Выпустив струю дыма, Сергей вздохнул. Если за похищением Светы стоит Макаров, значит, это похищение — дело рук вовсе не фээсбэшников, те-то, наверное, потеряли его. А может быть, решили оставить в покое, от греха подальше, как говорится, — они ведь знали, на что способен Сергей Осокин.
— Да нет, — вслух проговорил Сергей, — сотрудники наших спецслужб от меня не отступятся. Слишком уж я для них ценен. Они… Ну, да ладно. На данный момент это меня меньше всего беспокоит. Как же мне, черт возьми, вытащить Свету из лап Макарова? Совершенно очевидно, что, если я снова приду туда, они ее не отпустят. А меня…
Сергей закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья автобуса, как будто пассажир, приготовившийся к долгой поездке.
Он припоминал разговор, который он случайно подслушал четыре с половиной года назад.
* * *
Сергей остановился перед неплотно закрытой дверью. Кажется, в этот кабинет вел его конвоир, оставшийся теперь в пустом коридоре этого полуподвального помещения. Конвоир сидел на скамейке, предназначенной для посетителей, которых никогда в этом коридоре не бывало. Сергей заглянул в его глаза и приказал ему сидеть ровно час, не двигаясь с места и не издавая никаких звуков.
Вообще-то, Сергей был немало удивлен, когда его конвоир сразу после того, как он отдал приказ, уселся на скамейку и совершенно пустыми глазами уставился в противоположную голую стену, — он тогда еще мало что знал о своих способностях.
Из-за двери раздавались голоса — разговаривали два человека. Сергей уже хотел было распахнуть дверь и войти — один, без конвоира, но вдруг опустил руку, потянувшуюся к дверной ручке.
Прислушался к разговору.
Да, сомнений быть не могло — разговор шел о нем — об Осокине Сергее Владимировиче.
— Осокин, — сказал кто-то за дверью, — еще один подопытный кролик?
— Ну нет, — возразили этому «кому-то», — мне кажется, его потенциал гораздо больше, чем у остальных изучаемых нами.
Этот голос Сергей уже слышал раньше — глуховатый, чуть надтреснутый, как будто его обладатель был навечно простужен.
«Полковник Никодимов, — вспомнил Сергей, — вот как его зовут. О моем потенциале говорит… Интересно послушать, какого мнения о моем потенциале руководитель секретной лаборатории».
— Да? — удивился собеседник Никодимова. — Тогда это дело действительно стоящее. А то — я слышал — наверху уже сомневаются в успехе наших исследований. Понабрали кучу лоботрясов, большинство из которых только и умеют, что лепить себе на задницу железные предметы и с грехом пополам угадывать мысли. Хорошо еще, что цыганок с вокзала не пригласили в лабораторию — у них тоже вроде получается будущее предсказывать.
— Прекратите! — Никодимов резко повысил голос и оборвал говорившего. — Уже сейчас — когда отдел только-только начал формироваться, мне иногда страшно становится, как я подумаю, с какой силой мы пытаемся сотрудничать. Если у нас что-нибудь не так пойдет и вся эта… паранормальная энергия, которая еще никем толком не была изучена, выйдет из-под нашего контроля… А у вас все шуточки.
— Извините, — примирительно пробормотал собеседник Никодимова, — я не свои слова… Я вам передал то, что слышал. А насчет того, что страшно, — так это да. Я сегодня узнал, что у вас какие-то успехи?
Никодимов усмехнулся.
— Ну, успехами это трудно назвать, — проговорил он, — а кое-какие сдвиги в работе все-таки появились. Наверху уже знают о нашей… так сказать, звезде? Я доклад, правда, еще не представлял.
— Вы о том парне говорите? У которого вдруг обнаружились какие-то особенно мощные способности? Как его фамилия?..
— Макаров, — подсказал Никодимов. — Способности у него совершенно поразительные. Самое интересное, что он и сам не подозревал об их наличии… Вообще-то это часто бывает — многие экстрасенсы вовсе и не знают, что они экстрасенсы. Живут себе своей жизнью. Нужно только создать экстремальную ситуацию, чтобы паранормальные способности проявились. Вам, наверное, приходилось читать рассказы о матерях, выносящих своих детей из такого огня, к какому профессиональные пожарные и подойти боятся? Очень часто такое поведение объясняют наличием каких-то скрытых в организме каждого человека сил. То есть организм любого человека мобилизует в минуты смертельной опасности все свои силы и — человек спасается от этой опасности.