– А где вы это все купили?
Новый ответ бомжей был совершенно неожиданным для Сан Саныча. Вместо ожидаемых «не помню», «забыл», «был (была) нетрезв (нетрезвая)», Лакшин услышал поразительное и вполне конкретное:
– В магазине «Магнолия» на Чаянова.
– Как это, в магазине? – наполовину приоткрыл рот от удивления капитан полиции.
– Ну, так, в магазине, – ответила Любка из Краснодара за двоих. И даже немного удивилась: – А че? Мы такие же люди, как и все остальные. Были деньги – вот и купили…
– Ага, – поддакнул Михей. – Нас еще пускать не хотели…
– Значит, в «Магнолии», говорите, на Чаянова? – задумчиво протянул Сан Саныч. – Хорошо. Проверим…
– Да сколько хотите проверяйте, там нас должны помнить, – пожала плечами Любка из Краснодара и закинула ногу на ногу. – А покурить тут у тебя можно, начальник?
– Кури, – разрешил Лакшин и пододвинул Любке пепельницу.
Любка из Краснодара полезла в свои юбки и вытащила… непочатую пачку «Капитана Блэка» с фильтром. После двух затяжек кабинет наполнился вишнево-мятным ароматом.
– М-да-а, – протянул Сан Саныч, – живут же люди… – Он взглядом вызвал Воронцова в коридор и тихо сказал ему: – Ты тут посторожи этих, чтоб не сбежали, а я в «Магнолию» быстренько смотаюсь, спрошу, правда ли они покупали там коньяк и икру…
– Да врут они все, Сан Саныч. Видно же, что врут, – так же тихо произнес Воронцов. – Откуда у них таким деньгам взяться?
– Вот и удостоверимся в этом, – терпеливо ответил старший участковый. – А потом уличим их во лжи и возьмем тепленькими за жабры, понял?
– Понял, товарищ капитан, – понимающе улыбнулся Воронцов.
Сан Саныч кивнул ему и вышел на улицу. Идти до «Магнолии» – всего ничего. Несколько минут, и он уже входил в супермаркет, где было все: от дорогих коньяков и черной икры до свежей картошки и морковки.
Лакшин прошел к кассе и, дождавшись, когда кассирша освободится от одного покупателя, а другого еще не начнет считать, представился и спросил:
– Капитан полиции Лакшин… Скажите, пожалуйста, двое бомжей у вас, мужчина и женщина, недавно что-нибудь покупали?
– Нет, двоих не было, – с ходу ответила кассирша. – Была только одна бомжиха с таким, знаете, немного южным говором. Ну, как в Краснодаре говорят…
– В Краснодаре? – переспросил Сан Саныч, все более удивляясь.
– Ага, – ответила кассирша.
– И что она купила? – уже понимая, что бомжи сказали правду, упавшим голосом произнес Лакшин.
– Вы не поверите, – крайне возбужденно заговорила кассирша. – До сих пор в себя прийти не могу. Если бомжи так зарабатывают, то что я тут делаю, скажите, пожалуйста? Кручусь как белка в колесе по двенадцать часов, получаю за это какие-то несчастные…
– Так что она купила, помните? – перебил кассиршу старший участковый уполномоченный.
– Еще бы не помнить, – ответила кассирша с нотками негодования в голосе. – Не каждый день у нас такие покупки делаются… А тут!
– Что она купила? – сухо повторил Сан Саныч.
– Она купила коньяк «Хеннесси» ноль семь бутылка, триста грамм черной осетровой икры, лучшего качества между прочим, ананас, подарочную коробку шоколадных конфет «Моцарт Мирабель» и сигареты «Капитан Блэк сладкая вишня» двести семьдесят рублей пачка…
– Понятно, – буркнул Сан Саныч и вышел из магазина с понурой головой: бомжи, оказывается, не соврали. Только вот откуда они столько денег нарыли, чтобы все это купить?!
По возвращении в участок он какое-то время собирался с мыслями, потом вошел в кабинет и кивнул Воронцову, мол, продолжим. Сел напротив уже начавших скучать бомжей, какое-то время смотрел на них, а потом сказал:
– Я проверил ваши показания, граждане бездомные. Вы и правда все, чем пировали в Миусском сквере, купили в супермаркете «Магнолия» на Чаянова…
– Ну, вот, мы же вам говорили! – встала с места Любка из Краснодара. – А вы нам не верили, – добавила она, делая обиженное лицо.
– Вам верить – значит с умом распрощаться, – не очень ласково заметил старший участковый уполномоченный.
– Ну, как видите, мы вам не соврали, – парировала Любка из Краснодара. – Так, все? Мы можем идти? Вставай, Михей! – Она толкнула в бок явно собиравшегося задремать бомжа. – Прощевайте, гражданин начальник…
– Э-э, не-е-ет, граждане, – нараспев произнес Сан Саныч. – Рано вам еще нас покидать.
– А что нам у вас засиживаться? – делано удивилась Любка. – Все ж выяснили… Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше будет.
– А вот и не все, – тоном въедливого следователя проговорил Лакшин.
– А что еще-то? – спросила Любка, глядя поверх его головы.
– А еще вот что… Откуда у вас деньги?
– У нас были деньги, – просто ответила Любка из Краснодара. – Чай, не нищие какие-то, не побираемся, своим трудом живем. Вот, решили себе это… праздник устроить. В нашей жизни так мало радости, так мало…
– Ага, – кивнул головой Сан Саныч. – И сколько вы на эту радость потратили? Тыщ двадцать – двадцать пять? – И вперился взглядом в бомжиху.
Но та выдержала его взгляд и как ни в чем не бывало ответила:
– Ну, а что? Скопили…
– Скопили?! – Сан Саныч аж подпрыгнул на своем стуле. – Как долго копили?
– Месяц, – выпалила Любка и тут же поправилась: – Нет, полтора.
– А я вот думаю, что вы эти деньги украли, – ядовито-ласково произнес старший участковый уполномоченный и вдруг с силой ударил по столу ладонью: – А ну, говорите, где деньги взяли!
– Да не крали мы-ы, – обиженно протянула Любка. – Ну, клянусь тебе, начальник…
– Мне твои клятвы, как… это самое, – не нашел сравнения капитан полиции Лакшин. – Еще раз спрашиваю: откуда у вас такие большие деньги, мать вашу растак, да еще и разэдак?
Любка из Краснодара ничего не ответила на зычную фразу и отвернулась от Сан Саныча. Тогда он повернул голову в сторону Воронцова и приказал:
– Товарищ старший лейтенант. Произведите, пожалуйста, досмотр личных вещей граждан Яровой и Михеева!
– Не имеете права! – Любка изобразила праведный гнев на лице. – У вас нет постановления на наш обыск.
– Я его сейчас напишу, – спокойно парировал капитан полиции Лакшин. – Так что предлагаю вывернуть карманы и заначки и выложить все на стол.
Михей сонно посмотрел на участкового, понял, о чем идет речь, и покорно выложил все из карманов. Это «все» заключалось в спичечном коробке, пачке сигарет «Прима» и горсти подсолнечных семечек.
– Теперь ты! – приказал Сан Саныч Любке.
Та непокорно пожала плечами, но все же выложила на стол грязный носовой платок, крохотное круглое зеркальце, огрызок карандаша, сломанную расческу и несколько смятых сотенных купюр.