А Машка наконец решилась осмотреться. Вчера ей показали дом, гостиные и бильярдную, огромную библиотеку, где в сумраке и покое дремали бессчетные тома, современный спортивный зал, которым Грета запретила пользоваться. И бассейном тоже. Комната с камином… столовая… гостевые…
Эта комната отличалась от прочих. Она была велика и в то же время странно пуста. Окна огромны, а шторы плотно задернуты, свет проникает, но какой-то зыбкий, разбавленный словно. И в нем пляшут былинки. На полу ковер, но отнюдь не высокого качества, да и старый, потертый местами. Массивный стол завален бумагами. Они же лежат на полу. А в углу находится цветочная стойка, но горшки пусты.
– Подойди, – попросил Мефодий.
Машка не посмела отказать.
Вид из окна открывался чудесный. Озеро отливало то синевой, то зеленью, а то и вовсе становились белым. Скалистый берег уходил в воду полого, и на нем печальной стражей прорастали кусты можжевельника.
– Там его нашли. – Рука Мефодия легла на плечо, и Машка не посмела ее сбросить. – Отсюда практически не видно…
Голос Мефодия звучал ровно, но сейчас Машка ощущала напряжение, скрытое в нем.
– Тебе уже рассказали, что я убил брата? И жену. Она ведь тоже утонула. – Рука убралась, и Машкино плечо сохранило ее тепло. – Когда двое близких тебе людей тонут, это выглядит… подозрительно. И все вокруг начинают шептаться.
– Но вы не убивали.
– Это вопрос или утверждение?
Машка пожала плечами: пусть думает как хочет.
– Все сложно. – Он смотрел на берег, на скалы, на яблоню, ветви которой шевелились на ветру. – Кирилл… был очень осторожен. А я смеялся над ним. Называл параноиком. Он из тех, кто переходит дорогу только на зеленый свет. И нож берет исключительно за рукоять. И он не пил. Я вот пил, после смерти жены вообще в запой ушел. А он приехал за мной и вытащил в эту свою… богадельню.
Мефодию наверняка давно хотелось выговориться, но не было подходящего слушателя, а теперь вот Машка появилась. Она чужой человек, сегодня здесь, а завтра уехала и увезла с собой ворох его откровений.
– И вот что я тебе скажу: он в жизни не полез бы плавать. Ни в озеро. Ни осенью. Ни пьяный.
Наверное, ему возражали. Говорили, что у пьяных своя логика, постичь которую разумному человеку невозможно. И Мефодий огрызался, доказывая, что смерть его брата вовсе не случайна.
– А незадолго до смерти он заговорил о женщине в белом.
– Кто она?
Мефодий оглянулся, словно впервые заметил Машку.
– Кто? Я бы тоже знать хотел… поверь.
И судя по тону, с этой дамой он отнюдь не светскую беседу завел бы.
– Знаю лишь, что Кирилл был разумным человеком, но она его пугала.
– И вы думаете, что кто-то…
Кто-то из домашних подстроил и представление, и убийство.
Мысль осталась невысказанной вслух.
– Умная девочка, – похвалил Мефодий.
Если целью был его брат, то почему женщина в белом не исчезла? И тогда получается…
– Именно, – Мефодий усмехнулся и провел пальцем по Машкиной щеке. – Теперь я на очереди. Вот только у меня характер другой. И в призраков я не верю.
Голос, как показалось, дрогнул. И Мефодий замолчал. Он наклонился, оперся на стекло обеими руками и лбом прижался.
– Но почему?
– Почему… из-за денег, полагаю. Мой брат, как ты сумела заметить, был весьма состоятельным человеком. И перед самой смертью он изменил завещание. Не спрашивай, причин не знаю. Возможно, увидел, кто его окружает. Или начал понимать, что дело нечисто… как бы там ни было, но Кирилл отписал все мне.
И это вряд ли обрадовало его супругу и его сына.
– А раньше?
– Какой замечательный вопрос! Раньше было справедливо… по мнению Кирилла. Все получали поровну.
Если по мнению, то получается, что не все с этим мнением были согласны? Машка не задала вопрос, но Мефодий понял.
– Верно. Ты же заметила, насколько здесь все друг друга ненавидят? А вот Кирилл не видел. Парадокс! Он был умнейшим человеком. И бизнесменом хорошим, талантливым, если так можно сказать. Хватка стальная. Нервы… что канаты. Удачлив, опять же. Без удачи в этом деле никак. А он еще удачу использовать умел. И конкурентов просчитывал на раз… а со своими словно слепота его одолевала. Может, расплата это? Компенсация? Понятия не имею. Он в упор не понимал: как это – Грета ненавидит Софью. За что? А Софья Грету… и ведь нормальному человеку ясно, что жена с любовницей под одной крышей точно не уживутся.
Мефодий развернулся и, схватив Машку за руку, потянул прочь от окна.
– То есть Софья…
– А то ты не догадалась! Если мой брат был женат на Грете, а мать его сына – Софья…
Верно, получается, связь была внебрачной… только Машка об этом как-то не думала.
– Софья у него секретаршей работала. А у Греты характер… стерва она, сама же видела. Вот в очередной раз и довела.
По Машкиному мнению, которого никто не спрашивал, довести человека можно, но отнюдь не до романа с секретаршей.
– Дальше пошло. Роман длился недолго, но Софья забеременела. А Кирилл, как порядочный человек, ребенка не бросил. И взял под крыло вместе с матерью.
– А Грета… стерпела?
– Как сказать, – пожал плечами Мефодий. – Думаю, скандал был, на это она мастерица, но… деньги, Машенция. Грета любит себя и деньги! И лишаться их не намерена. Подай она на развод…
– И получила бы половину имущества. – У Галки имелось бессчетно подруг, а у них – бессчетно жизненных коллизий, обсуждение которых проходило в Галкиной кухне. И Машка неожиданно для себя почерпнула немало интересного.
– Верно. Если бы не брачный контракт. Видишь ли…
…На контракте настояла мама.
– Глупость какая! – Кирилл тогда вспыхнул и набычился, он легко раздражался, но обычно скрывал это раздражение. Теперь же Мефодий смотрел на брата и видел вспухшие вены на висках, опущенную голову и подбородок, прижатый к груди.
– Не злись, – мама тоже умела распознавать оттенки его настроения. Она взяла Кирилла за руку и усадила на диван. – Я знаю, что эта девочка тебе дорога, но…
Кого другого Кирилл не стал бы слушать.
– Подумай сам, сейчас она молода…
– И что?
– Молодость – время быстрых чувств, – мама снисходительно улыбнулась. – Сегодня она в тебя влюблена и готова по углям горячим за тобой бежать…
Не верит. Ни во влюбленность, ни в угли, но говорит то, что Кирилл готов услышать.
– А завтра появился кто-то другой… не смотри на меня так! Вспомни себя в ее-то возрасте! Каждую неделю новая девица.