Стас приказал паническому ужасу улетучиться, выровнял дыхание и уже почти спокойно наблюдал, как подошедший через несколько минут Выдрин передал какой-то сверток стоявшему у машины человеку, как человек этот уже в салоне пересчитал деньги – Стас был уверен, что это купюры, – и как машина с водителем и пассажиром-Выдриным выезжает из двора.
Он снова поднялся в помещение фирмы, выключил компьютер, приказал себе никогда впредь не влезать ни в какие авантюры и покинул здание тем же способом, каким в него проник.
Уже дома он понял, что узнал водителя, получившего от замдиректора деньги. Борька Озерцов.
Озерцов работал в фирме месяцев восемь и уволился недели две назад. Наташа его терпеть не могла. Он был грубым, наглым, в курилке рассказывал неприличные анекдоты, а однажды назвал Юлю Борисову коровой, когда та уже вышла из курилки. Наташа тогда молча загасила сигарету, тоже вышла вслед за Юлей и с тех пор старалась Озерцова не замечать. Уволили его «по собственному желанию», но все знали, что он не смог сделать ни одного работающего программного модуля, и вздохнули с облегчением: публика в фирме была интеллигентной, и хамоватый Озерцов ни у кого симпатий не вызывал.
Если бы Наташа не пристала к нему в понедельник утром, Стас постарался бы благополучно забыть об этой истории, но она пристала, и он понял, что эта история не дает ему покоя.
Стас «залез» по компьютерной сети на сервер, где хранилась информация о сотрудниках фирмы, раздобыл адрес Озерцова и, сам не зная зачем, поехал к дому уволившегося программиста.
Тут началось самое интересное. Стас больше часа просидел в своей «Ниве» напротив озерцовского подъезда и уже собрался было убраться восвояси, когда Борька с незнакомым Стасу парнем вышли из подъезда, уселись в зеленую «Ниву» и отправились колесить по городу. А Морошин за ними.
Он бы и не понял, что следят парни за женой шефа Александриной, если бы не увидел рядом с женщиной в «Тойоте», за которой неотступно следовала грязная «Нива», Сережу. Александрину Стас видел несколько раз, но толком не запомнил, а Сережу все в фирме знали хорошо, потому что директор приводил сына часто.
Начиная с понедельника, Озерцов с незнакомым парнем пристально следили за женой директора.
– Господи! – потрясенная Наташа не могла в это поверить. – Зачем?
Стас пожал плечами:
– Утром едут за ней в это ее… ателье, потом, если она куда-то оттуда уезжает, опять за ней, потом едут к школе, Александрина забирает Сережу, и тогда все. Отбой. По домам.
– Еще хочешь? – Наташа увидела, что он съел все котлеты и большую миску салата из помидоров и огурцов.
– Нет, спасибо. Давай теперь чайку.
– Черт знает что… – Наташа поставила чайник на плиту и достала из буфета конфеты, – выходит, Выдрин заплатил Озерцову, чтобы тот следил за Александриной?
– Выходит, так.
– Но зачем?
– Не знаю.
– Может, они хотят ее на чем-нибудь подловить и потом шантажировать? – предположила Наташа, вспомнив, что Александрина, по словам Юли, получила большое наследство. Версия была слабенькой, не похож Анатолий Константинович Выдрин на шантажиста. И на организатора преступной группы тоже. Наташа его не любила, но такие предположения все-таки… чересчур. – Стас, нужно сказать Петру Михайловичу.
– Подождем, – твердо возразил Стас, – завтра еще понаблюдаю, тогда решим.
– Нужно сказать, – испугалась вдруг Наташа. – Ведь теперь Выдрин знает, что ты мог его видеть. Вдруг…
– Вдруг он меня убьет? – усмехнулся Стас. – Не бойся, меня голыми руками не возьмешь.
– Стас, я боюсь, – честно призналась Наташа.
– Не бойся. – Он улыбнулся и теперь показался ей совсем… взрослым. – Тебе ничто не грозит. И мне тоже.
– Значит, Выдрин приходил в фирму за деньгами? – Наташа заварила и разлила по чашкам чай. – У него что, дома денег не было? С карточки мог снять. В фирме же пропажа денег обнаружится.
– Если ты замдиректора, пропажа может и не обнаружиться. Или обнаружится, но не скоро. Мне думается, что руководство наше себя деньгами не обижает.
Наташа тоже так считала, но факт, что замдиректора среди ночи поехал за деньгами в фирму, все-таки вызывал недоумение.
– Я не видел, что он в кабинете делал. Может быть, деньги у него уже были, а в кабинете он взял что-то еще. Не знаю. Где у тебя компьютер? – Стас достал телефон и показал Наташе сделанную через стекло машины фотографию незнакомого молодого человека лет тридцати, курившего рядом с Озерцовым.
Наташа покачала головой. Она его не знала. И потом, рассмотрев фотографию уже на экране компьютера, убедилась, что парня никогда не видела.
Она простилась со Стасом и снова уселась на диване с телефоном в руке. И вдруг поняла, что все, что так занимало и даже пугало ее, когда Стас рассказывал ей о невероятных событиях в фирме, сейчас совсем ее не занимает. Ей нет никакого дела до слежки за Александриной. Ей нужно только одно – чтобы позвонил Вадим.
Она сидела, смотрела на телефон и ждала. Уговаривала себя, что они только что расстались и звонить он не станет, в лучшем случае позвонит завтра. Объясняла себе, что давно пора переодеться и принять душ, но с места не трогалась, вертела мобильник и ждала, а когда на экране загорелись цифры, улыбнулась и ответила.
Вершинин вспомнил, что дома нет хлеба, когда уже вошел в квартиру. Он критически оглядел собственные продуктовые запасы, обрадовался, увидев макароны и две банки тушенки, и решил, что еды вполне достаточно. Поставил на огонь кастрюльку с водой для макарон, с удовольствием умылся и подумал, что необходимо пропылесосить квартиру: он имел твердое намерение завтра затащить Наташу к себе домой. Звонок в дверь показался ему неожиданным, и он с удивлением посмотрел на стоявшую за дверью Танечку. Он успел почти забыть и о соседке, и о том, что у него с ней проблемы. Отныне у него была только одна проблема – рассмотреть как следует сказочные зеленые глаза.
– Привет, Тань. Ты чего? – невежливо спросил он, прислонившись к косяку.
– Ты, наверное, голодный, Вадичек, – пролепетала соседка. – У меня сегодня вкусный ужин. Хочешь?
Вообще-то готовить Танечка терпеть не могла даже для себя и, как правило, покупала продукты в кулинарии, чтобы потом только разогреть.
– Спасибо, Тань, – отказался он.
Еще несколько дней назад он стал бы многословно объяснять, почему не может поужинать с ней именно сегодня, и обещать, что сделает это в самое ближайшее время, но сегодня он смотрел на Танечку, как будто впервые видел, и не понимал, что эта чужая и абсолютно не интересная ему женщина делает на пороге его квартиры.
Танечкины глаза начали наполняться слезами, и опять он повел себя не так, как раньше. Несколько дней назад он немедленно пошел бы на попятный и многословно начал бы соглашаться вкусить Танечкиной пищи.