— Мы называем корабль — «она», мы думаем о нем, как о женщине. Вакаримас ка?
— Хай.
Блэксорн еще мог различать на борту маленькие фигурки — это его команда… Перед ним сразу же встала неразрешимая задача… «Они нужны тебе на борту, — сказал он себе, — и еще много таких, как они! И новые моряки не станут лучше относиться к самураям — большинство ведь тоже католики… Как же мне управляться с ними? Марико была права. Если рядом будут католики — я покойник!»
— Даже я, Анджин-сан… — шепнула она прошлой ночью.
— Нет, Марико-сан, только не вы!
— Вы сказали сегодня днем, что мы — ваши враги.
— Я сказал, что большинство католиков — мои враги.
— Они убьют вас, если смогут.
— Возможно… Но ты… мы правда встретимся в Осаке?
— Да, я люблю тебя! Анджин-сан, помните: бойтесь Ябу-сана…
«Они все правы насчет Ябу, — думал Блэксорн. — Что бы он ни говорил, что бы ни обещал — я и правда сделал большую ошибку… Зачем остановил своих людей, когда он так попался?.. Этот негодяй пока притворяется, но тут же перережет мне глотку, как только я перестану быть ему полезным. И все-таки Ябу тоже прав: и он мне нужен. Никогда я не попал бы в Нагасаки и не вернулся бы живым без защиты! Он, конечно, помог убедить Торанагу… Если он будет командовать своими двумя тысячами фанатиков, мы сможем разнести Нагасаки и, кто знает, даже Макао… Мадонна! Один я беспомощен!» Тут он вспомнил: Дзеко сказала Марико про Урагу — ему нельзя доверять. «Нет, Дзеко ошиблась в нем… В чем еще она ошибается?»
Блэксорн вновь почувствовал давящую громаду города, оказавшись в забитой людьми Осаке после долгого путешествия на галере. Огромные городские валы были завалены мусором — его нанес тайфун, кое-где еще валялись головешки, следы недавних пожаров, но величия у Осаки не убавилось, и замок все так же величественно возвышался над ней. Даже с расстояния более чем в лигу виден был колоссальный пояс высокой первой стены, вздымающиеся вверх зубчатые гребни. Но зловещая громада главной башни замка довлела даже над ними.
— Ну и громадина! — нервно протянул Винк, стоявший рядом с Блэксорном на носу корабля. — И не вообразить такую! Амстердам рядом с этим чудищем — мушиное пятнышко!
— Пожалуй… Шторм и здесь много чего разрушил, но не так сильно, как везде. А замок — он вообще вечен — ничего не боится.
Тайфун пришел с юго-запада две недели назад, и о приближении его свидетельствовало много примет — низкая облачность, чайки, дождь: когда он обрушился, галера уже укрылась в бухте, где они пять дней пережидали бурю. Океан бушевал вовсю, а ветры так ярились и свирепствовали, как никогда на памяти Блэксорна.
— Боже, как бы я хотел быть дома, — затосковал Винк. — Мы ведь должны были вернуться еще год назад…
Блэксорн взял Винка с собой в Иокогаму, а остальных отправил обратно в Эдо, оставив «Эрзамус» на безопасной стоянке под охраной Наги. Его команда была рада уехать, как и он был счастлив от них освободиться. В тот вечер опять начались дикие ссоры и споры по поводу корабельных денег. Деньги принадлежали компании, а не ему. Ван-Некк был казначеем экспедиции и главным торговцем и вместе с адмиралом официально распоряжался ими. Когда сосчитали и пересчитали еще раз, нашли, что все цело, кроме тысячи монет. Ван-Некк, поддержанный Жаном Ропером стал спорить о том, сколько денег он может взять с собой для найма новых моряков.
— Вы собираетесь слишком много платить, кормчий! Предложите им поменьше!
— Да сколько ни попросят — придется заплатить! Мне нужны моряки и артиллеристы! — Блэксорн стукнул кулаком по столу — спор происходил в кают-компании. — Как вы думаете вернуться домой?
Наконец он убедил их, но был недоволен, что его вывели из себя этими мелкими делами, всякими придирками… На следующий день он отправил их обратно в Эдо, поделив между ними десятую часть денег, хранящихся в корабельной кассе, как плату за обратный путь, а остальные деньги оставил на корабле.
— Как мы узнаем, все ли здесь нормально? — Жан Ропер сердито глядел на него.
— Ну, тогда оставайся и карауль сам! Но никто не захотел оставаться на борту. Ехать с Блэксорном согласился Винк.
— Почему ты берешь его, кормчий? — поинтересовался Ван-Некк.
— Потому что он моряк, и мне потребуется его помощь.
Сразу же, как только Блэксорн, облегченно вздохнув, распростился с командой и она вышла в море, он начал учить Винка японским обычаям. Винк был стоик, но он доверял Блэксорну, с которым проплавал столько лет, и знал ему цену:
— Кормчий, ради тебя я буду принимать ванну и мыться хоть каждый день, но будь я проклят, если надену эту чертову ночную рубашку!
Через десять дней Винк враскачку шел по городу, полуголый, перетянув брюхо широким кожаным ремнем, кинжал в ножнах болтался за спиной, один из пистолетов Блэксорна надежно спрятан под чистой, хотя и рваной, рубахой.
— Мы не пойдем в замок, да, кормчий?
— Нет.
— Я вообще предпочел бы смыться отсюда!
День был ясный, отражение высокого солнца блистало в спокойном море. Сильные гребцы работали слаженно.
— Винк, вот где засада!
— Бог мой, посмотрите на эти мели!
Блэксорн рассказал Винку обо всем — обстоятельствах бегства, сигнальных огнях на стенах, о грудах мертвых на берегу, о вражеском фрегате, что на него нацеливался.
— А, Анджин-сан, — подошел к ним Ябу. — Хорошо, правда? — Он показал на следы разрушений.
— Плохо, Ябу-сама.
— Но это же все наделали враги.
— Народ — не враги. Враги только Ишидо и самураи.
— Этот замок вражеский. — Ябу выдал свое беспокойство и беспокойство тех, кто был на борту. — Здесь все вражеское.
Блэксорн заметил, что, когда Ябу кланяется, кимоно распахивается от ветра, обнажая мощный торс.
Винк понизил голос:
— Я хочу убить этого подонка, кормчий.
— И я не забыл о старом Пьетерсуне, не думай.
— Не я. Бог ему судья. Меня прямо всего колотит, когда я слышу, как вы с ним разговариваете на их языке. Что он сказал?
— Он просто проявил вежливость.
— Какие у вас планы?
— Мы причаливаем и ждем. Он походит здесь день или два, а мы будем сидеть и ждать. Торанага послал письма, чтобы нас свободно пропускали, но все равно нам лучше затаиться и оставаться на борту. — Обшарив взглядом суда и море, Блэксорн не заметил ничего опасного, но все же сказал Винку: — Лучше измеряй глубину, на всякий случай!
— Ладно!
Ябу посмотрел, как Винк бросает лот, и вернулся к Блэксорну: