Стоящий на коленях ничего не успел ответить на страшное проклятье – послышался звук моторов.
Это были бронемашины. Те самые, на которых прорывались к Дворцу слез. Со следами пуль и даже гранат – но все еще на ходу…
Бородач сунул руку в карман, чтобы проверить, на месте ли оружие.
– Салам алейкум… – сказал он высадившимся из первой машины людям, – вы задержались, мы уже загнали русистов.
– Сколько их?
– Человека три-четыре, не больше.
– Значит, с десяток… – оценил человек в защитном шлеме. – Ваших людей много осталось? Пусть держат периметр и никуда не лезут…
– Как скажете… – сказал бородач, ощущая такое чувство унижения, какое давно не испытывал, – я пойду с вами. Покажу, как надо воевать…
Военный ничего не ответил. За его спиной выгружали щиты.
Группа Факел. Завод. АБК.
Это было заводоуправление – бывшее заводоуправление. Кто-то выстроил его по новомодному проекту – огромная квадратная шестиэтажка, в центре – свободное пространство, и все коридоры и лифты выходят на него, а в центре – зона отдыха, фонтан или зимний сад, в зависимости от того, о каком месте идет речь – о севере или о юге. Здесь был фонтан. Пересохший, давно не работающий, конечно. Но смысл сейчас имело только одно – это была последняя точка их обороны. Последний рубеж.
После крайней атаки, в которой явно участвовали армейские спецчасти, их осталось лишь двое. Он, отчаяюга-сирота, которому сам черт не брат, по имени Аскер, и еще один парень, поволжский татарин по имени Камиль. Удивительно – но он был самым большим в их группе, два с небольшим метра роста – и именно он выжил в жестоком бою, перенес три штурма и не поймал башкой пулю. Ранений по мелочи никто не считал.
– Все, здесь… Сюда. Ложитесь на пол и ждите. Лежите, не поднимайтесь…
Камиль уже занял позицию на входе в какой-то кабинет, на углу, на пятом, предпоследнем, этаже. У него был автомат и все еще оставались патроны. У Аскера оставался только «ПП-2000» [46] – но к нему был глушитель, легкий прицел с красной точкой и несколько длинных, пятидесятипатронных магазинов. В умелых руках это оружие могло натворить бед.
Проблема была в другом. Первый, третий, пятый этажи – переходы с производственного комплекса в АБК – административно-бытовой корпус. И две сквозные лестницы в самом корпусе – не считая лифтов. Все это, используя армейскую терминологию, – «лазы». Места возможного проникновения противника в охраняемый периметр. И их не перекрыть, и взрывчатки, чтобы подорвать переходы – у них нет. Тем более что их не три, а шесть. Справа и слева, как и лестниц…
А их намного больше. У тех, кто прибыл на подмогу выдыхающимся боевикам, он увидел и крупнокалиберные снайперские винтовки, и пулеметы, и пуленепробиваемые щиты. И что самое главное – они умели этим пользоваться. Хорошо умели. Их учили, наверное, одни и те же люди – сами о том не зная…
– Сидите тихо…
Аскер перебежал к двери. Там, на комбинате, глухо грохнуло, сработала последняя (наверное) из установленных ими мин-ловушек. То ли кто-то подорвался, то ли ее сдернули кошкой – непонятно. Как непонятно и то, сколько им еще осталось.
Взгляд на часы. Час – до рассвета.
Он достал телефон, привычно ткнул – связи нет. Захотелось хватить им о бетон, но он аккуратно положил телефон в карман. Может, еще пригодится, никогда не следует отказываться от шанса, сколь бы призрачным он ни казался…
Час до рассвета…
– Как будем? – спросил Камиль. Как и Аскер, он не потерял бодрости духа и не собирался сдаваться. Хотя бы потому, что был татарином и мусульманином – попавших в плен мусульман экстремисты считали предателями и убивали с особой жестокостью. Для себя он носил самоликвидатор – стограммовую шашку тротила.
– Ты справа, я слева.
– Хоп… – привычно согласился бывший казанский хулиган.
– Стой. Они пойдут с одного направления. Наверное, с моего, оно ближе. У них не так много людей. Если так – ты с автомата бьешь первым. Снимешь пару – и прячься. Я доделаю остальное – если смогу. Нам нужно оружие.
– Если с моего?
– Тогда наоборот.
– Если снизу. Начинаем с гранат. У тебя есть?
– Две.
– Дай одну…
Камиль поделился гранатами. Аскер сунул гранату в карман, подумав, что, может, она пригодится совсем для другого. О сдаче в плен не может быть и речи.
– Так… все, пошел.
Аскер надеялся, что первыми не бросят снайперов. Снайпер с бесшумным оружием может тихо проникнуть в комплекс и снять одного или двоих, прежде чем кто-то что-то поймет. В одиночку комплекс уже не удержать… да и вдвоем-то не удержать, если быть честным. Просто деваться им некуда.
Камиль, стараясь топать потише, перебежал на новую позицию. Показал – все о'кей, позицию занял…
Аскер распластался на бетоне, не двигаясь.
Оставалось лишь ждать.
Они, к счастью, появились, как он и предполагал, с его стороны, штурмовой колонной. По фронту щитовик – где только щиты взяли, гады. За ним – в колонну бойцы.
Аскер ждал. Щит – он не только защищает, но и резко ограничивает видимость. И щит защищает только с одного направления из четырех, только не все это помнят.
Своих двоих Камиль снял четко, как по учебнику. Дважды рявкнул автомат – и замолк, а его владелец спрятался под защиту бетонной колонны, прежде чем град ответного огня обрушился на него.
Пошли команды. Командир указал цель лазерным целеуказателем. И – главная ошибка – щитовик отреагировал на угрозу с нового направления, а двое – под прикрытием огня остальных – бросились вперед, чтобы зайти стрелку с левого фланга, пройти коридор и прикончить.
Аскер с пола открыл огонь и не отпускал спусковой крючок, пока не высадил все пятьдесят патронов. Один из бегущих по инерции пробежал еще немного, прежде чем рухнуть, и рухнул – почти голова к голове с Аскером. К острому запаху пороха и горячего металла прибавился запах крови.
Аскер выдернул чеку гранаты, бросил как можно дальше в коридор перед собой, чтобы тормознули те, кто мог прийти на помощь штурмовой колонне. Дико крикнул:
– Аллах Акбар!
Пусть только сунутся, твари…
Отсигналил фонариком – иди сюда.
«ПКМ», с длинным, тяжелым стволом от «ПКТ» и стационарным прикладом [47] , «РПД», четыре автомата «АК-2» казачьей модификации, один штурмовой дробовик «Сайгак» с барабанными магазинами. Пистолеты, несколько гранат. Патронов от половины до трети нормы, к «ПК» – и вовсе две ленты, и одна початая, двести с чем-то. К «РПД» столько же – явно немало постреляли. Но уже и это – хлеб. Чего-чего, а недостатка оружия и патронов им испытывать не придется…