Немецкие диверсанты планировали использовать для продвижения советские железнодорожные составы в ночное время, чтобы побыстрее добраться в заданный район.
Адмирал Канарис стоял у карты Советского Союза, висевшей у него на стене в кабинете, когда вошел адъютант и доложил, что за дверями ждет полковник Штольц. Канарис ответил не сразу, продолжая раздумывать. Он отошел от карты, сел за рабочий стол и только тогда ответил:
— Позовите полковника.
Адъютант стремительно вышел, и тут же вошел Штольц.
— Хайль Гитлер! — вскинув правую руку, рявкнул он.
— Хайль Гитлер, — тихо ответил адмирал, указывая Штольцу жестом руки, чтобы он присаживался поближе к столу.
Полковник сел и доложил:
— Сегодня в час ночи наш бомбардировщик выбросил в тылу русских десять лучших диверсантов, которых я отобрал лично в полку «Бранденбург-800». Таким образом, операция «Гарпун» началась.
— Что ж, это хорошо, — Канарис поднялся с кресла и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Похвально, Штольц, что вы так оперативно все организовали. Однако это только начало, — задумчиво произнес он. — Кажется, у русских есть пословица «Не хвались началом, а хвались концом».
— Но основания для того, чтобы рассчитывать на успех операции, у нас есть, господин адмирал. — Штольц на секунду замолчал, а затем продолжил: — Мы знаем примерное местонахождение советского полигона. Мы отправили на задание лучших диверсантов полка «Бранденбург-800», которые много раз выполняли, замечу, успешно, боевые операции в глубоком тылу русских. Они прекрасно знают ситуацию в тылу противника, в совершенстве владеют русским языком. Так что, я думаю, все должно пройти успешно. Кроме того, как я вам уже докладывал, в районе секретного полигона противника действует наш агент, он уже несколько лет работает лесником в русской деревне и прекрасно изучил тамошние места. Он-то и встретит нашу группу и покажет маршрут к полигону.
— Продумано, полковник, все блестяще. Что ж, будем верить, что удача окажется на нашей стороне, «Гарпун» попадет в цель, и мы узнаем, что за бомбу испытывают русские на своем полигоне, — заключил Канарис.
Рано утром Коготь зашел в кабинет Веригина. Полковник сидел за столом, отхлебывая из кружки горячий черный чай. Рядом лежали пачка папирос «Казбек» и коробок спичек. Обычно после чаепития Веригин любил выкурить одну или две папиросы. «Это освежает мысли и бодрит», — говорил о своем утреннем ритуале начальник полигона.
— Хочешь, майор, чайку? — вместо приветствия спросил полковник.
— Большое спасибо, Семен Петрович, я недавно за завтраком пил чай.
— Садись, майор, вижу, тебе с утра не спится что-то.
Коготь прошелся по кабинету, обдумывая детали операции, а затем опустился на стул, стоявший напротив стола.
— Ну как, товарищ полковник, все готово к началу операции? — пристально посмотрев в глаза Веригину, спросил майор.
— Целую ночь возились, к утру завершили. Так что не переживай, Владимир Николаевич, все будет нормально.
— Работа у меня такая переживательная, Семен Петрович. Допивайте чай и давайте-ка еще раз проверим. Сбоя быть не должно, — категорично произнес Коготь.
— Хорошо, майор, я понял. Надо посмотреть, значит, посмотрим. Не вопрос. — Веригин поднял трубку внутреннего телефона и распорядился: — Через пару минут машину к штабу. — Положив трубку, он хлебнул горячего чая, да так, что обжегся: — Твою мать! — скривившись от боли, выругался он. — Потом допью, не люблю торопиться, пошли, Владимир Николаевич, — махнул Веригин рукой.
Коготь поднялся и вышел в коридор. Вслед за ним, прикуривая папиросу, вышел полковник.
— Сейчас я, Семен Петрович, Анютина позову, он у меня спец по всем этим делам. Кстати, это он работал сегодняшней ночью с вашими людьми.
Веригин молча кивнул.
Коготь зашел в комнату, в которой отдыхала его группа. Анютин только что умылся и расчесывал свои короткие волосы, стоя возле небольшого зеркала, висевшего на стене.
— Анютин! — окликнул лейтенанта Коготь.
— Я, товарищ майор, — повернулся лейтенант вполоборота.
— На выход! Даю одну минуту на сборы. Пойдем смотреть твою работу. Жду внизу.
— Я мигом, товарищ майор, — надевая гимнастерку, бодро ответил Анютин.
Полковник устроился в «Виллисе» впереди, а Коготь с Анютиным сели сзади.
— Поехали в квадрат «А», — приказал водителю полковник.
Джип слегка дернулся и покатил. Полигон оживал. С аэродрома взлетела пара истребителей, направляясь на ежедневный облет полигона и прилегающих к нему районов. Танкисты возились возле танков, спрятанных за железобетонными стенами. Где-то вдали, горланя песню, промаршировал взвод солдат.
До квадрата «А» добирались около сорока минут. Он находился почти в центре полигона и представлял собой большое, изрытое траками танков холмистое поле, поросшее редким кустарником.
— Приехали, товарищ майор, — сказал Веригин.
Когда джип остановился, Семен Петрович по-молодецки лихо выпрыгнул из него. Коготь с Анютиным не последовали примеру полковника, а, открыв дверцы, спокойно вылезли из «Виллиса». Пройдя метров пятьдесят, они увидели за кустарниками башни танков.
Подойдя поближе, майор насчитал пятнадцать танков Т-34, расположенных примерно в двадцати — двадцати пяти метрах друг от друга. А в двухстах метрах от танков поблескивали на солнце железнодорожные рельсы.
— Что-то я не вижу паровоза, Семен Петрович, — повернув голову в сторону начальника полигона, заметил Коготь.
— Через пару часиков будет, Владимир Николаевич, я уточнял.
— Как мы и условились, паровоз должен стоять напротив основной группы танков.
— Все так и будет, Владимир Николаевич.
Майор Коготь обошел каждый танк и заглянул под днище. Затем он спросил у Анютина:
— Как думаешь, лейтенант, все сработает как надо?
— Риск, товарищ майор, всегда есть, но, полагаю, проблем не должно возникнуть. Мы десятки раз с местными спецами все проверили и перепроверили. Мне кажется, поработали как надо. Рванет так, что мало не покажется, тем более что внутрь каждого танка мы положили по несколько снарядов.
— С паровозом не затягивайте, Семен Петрович, — повернулся к полковнику Коготь. — Держите это на личном контроле. Не забывайте, что специалистам нужно еще все подготовить и проверить исправность системы.
— Паровоз, считай, уже на месте, Владимир Николаевич, — заверил Веригин.
— Не кажется тебе, Анютин, что вся эта система с танками и паровозами слишком громоздкая? — высказал свое опасение майор. — Ведь мне нужно, чтобы бомба не просто взорвалась, а рванула так, чтобы аж листья в лесу осыпались.