— Насчет листьев врать не буду, товарищ майор, — улыбнулся Анютин, — а вот то, что металл плавиться будет, это я вам почти гарантирую.
Коготь нервно кашлянул:
— Слово «почти» меня не устраивает, лейтенант Анютин, в твоем ответе.
— Считайте, товарищ майор, что его уже нет. Все сработает как надо, я вам обещаю.
— Смотри мне, головой отвечаешь, Анютин, — повысил голос Коготь.
Еще раз осмотрев каждый танк, они сели в «Виллис», водитель которого, сержант лет пятидесяти с седыми усами, поспешно завел двигатель. Джип сорвался с места и помчался в сторону штаба.
Выйдя из джипа, Коготь отозвал Веригина чуть в сторону.
— Разговор есть, Семен Петрович. Погодка сегодня, видимо, неплохая будет, вон какое ярко-красное солнце встает над тайгой, — кивнул в сторону светила майор. — Давайте немного пройдемся.
— С удовольствием, Владимир Николаевич, у меня эта штабная работа вот уже где сидит, — полковник пальцами уперся в подбородок. — Я ведь боевой офицер. Воевал на фронте. Но после тяжелого ранения меня сослали на этот полигон. И сколько я ни писал рапортов, мол, прошу отправить на фронт, все без пользы, — раздосадованно махнул рукой Веригин. — Говорят, что это важное задание, и его надо выполнять. А у меня, — голос начальника полигона дрогнул, — два сына погибли, а я чуть ли не на курорте сижу.
— Понимаю ваши чувства, Семен Петрович. Сам воевал. Потерпите, проведем успешно операцию, вернусь в Москву, похлопочу за вас, — пообещал Коготь.
Веригин приостановился и сказал:
— Буду весьма признателен, Владимир Николаевич.
— Но сначала давайте о деле.
— Да, слушаю внимательно, майор.
— Нам снова надо будет уйти на несколько дней.
— Надо, значит, надо, — развел руками полковник.
— Мы уйдем после обеда, примерно в три часа. Нам нужны еще две радиостанции, помимо той, что у нас есть, а еще по пять-шесть банок тушенки на каждого бойца. Давайте для надежности по шесть.
— Сделаем, — кивнул Веригин. — Все это вам доставят. — Немного помолчав, начальник полигона сказал: — Значит, вы уходите на несколько дней.
— Да, полковник. А вы усильте охрану полигона. И вот еще что, — Коготь замолчал, а потом произнес: — Будьте все эти дни на связи. Как только мой радист передаст кодовую команду «Факел», сразу же пусть взлетает бомбардировщик. Все должно быть четко сработано.
— Ясно, товарищ майор.
— А ваши часовые обязаны знать: если поблизости от полигона начнется стрельба, они не должны открывать огонь, просто пусть сообщат о происшествии вам.
— Я их проинструктирую лично, Владимир Николаевич.
— Так будет лучше всего, — согласился майор. Помолчав, он продолжил: — Посмотрим, как будут развиваться события. Возможно, что-то придется корректировать по ходу дела. Ну да ладно, там видно будет. Семен Петрович, у вас ко мне есть вопросы? — спросил Коготь.
— Пока все предельно ясно, товарищ майор.
— Да, еще раз напомню, не забудьте про паровоз.
— Все лично проверю, — заверил начальник полигона.
— Тогда больше обсуждать пока нечего. Я пойду к своим ребятам, нужно поговорить с ними.
— Хорошо, а я еще немного пройдусь, — сказал Веригин и добавил: — Будь осторожен, Владимир Николаевич, и удачи тебе.
— Спасибо, полковник, — тихо ответил Коготь и направился к штабу.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, он свернул направо и вошел в комнату своих подчиненных. Анютин и Самойлов играли в шахматы, склонившись над доской. Андронов чистил пистолет, сидя у окна на табуретке. Егоров дремал, повернувшись лицом к стене, а Абазов просто прохаживался по комнате.
Коготь сел на стул, рядом с задумавшимся над очередным ходом Самойловым. Оценив ситуацию на доске, майор атаковал конем и сказал коротко, словно выстрелил:
— Мат!
— Ничего себе, товарищ майор, — покачал головой Анютин. — А я и не знал, что вы настолько хорошо играете в шахматы.
Самойлов улыбнулся, уж он-то хорошо знал о прекрасной квалификации друга, который не раз обыгрывал его отца, профессора медицины, чемпиона Москвы по шахматам.
— Егоров, вставай! — повысил голос Коготь. — Давайте все поближе к столу.
Егоров повернулся и, неторопливо поднявшись, подошел к столу. Придвинулся и капитан.
— Короче, наш агент сообщил, что немцы выбросили глубоко в тылу диверсионную группу Абвера, которая направляется на полигон, — сообщил вполголоса майор.
— Значит, настало время встречать «гостей», — улыбнулся Андронов.
— Так за нами дело не станет, — сказал Самойлов, оглядев офицеров. — Мы люди гостеприимные, и не таких встречали.
— Сегодня, в три часа дня, мы уходим в сторону озера Нельское. Уходим на несколько дней и работаем по плану, если, конечно, жизнь не внесет свои коррективы, — задумчиво произнес Коготь. — Действовать будем по двое. У каждой команды будет рация, так мы будем держать связь. Без моего приказа никто и ничего не предпринимает, — строго сказал Коготь и посмотрел на офицеров. Присутствующие согласно кивнули. — Итак, я и Самойлов будем контролировать тропу на болоте. Егоров и капитан Андронов займут позицию на холме, неподалеку от озера. В двух километрах от них, левее, вдоль озера, укроются Абазов и Анютин. Таким образом мы не должны пропустить незамеченными фрицев. Затем мы проводим их и сработаем по ситуации. Повторяю, без моего приказа ничего не предпринимайте. Вопросы есть? — спросил майор. Тишина была ответом. — Что ж, тогда готовимся к выходу, чистим оружие, отдыхаем.
Майор поднялся, вышел в коридор, остановился у двери своей комнаты, достал из кармана галифе ключ, вставил его в замочную скважину, повернул два раза и вошел внутрь.
Путь предстоял неблизкий, и поэтому майор решил хорошенько отдохнуть. Сняв сапоги, он лег на кровать и вытянулся, глядя в потолок. «При такой расстановке наблюдательных постов мы не должны пропустить немцев, — размышлял Коготь. — Однако и при самом лучшем планировании на войне невозможно всего предусмотреть. А что, если фашистские диверсанты пройдут по какому-нибудь другому маршруту? Полностью исключать этого сценария нельзя. Но если следовать логике, немцы не полезут в болото. Это возможно, если только у них есть проводник из местных. Но, в конце концов, я же не могу оцепить весь полигон. А что, если они пройдут незамеченными? О, это будет очень и очень хреново. Опытные диверсанты могут раскусить, что все это просто-напросто театр. Как ни крути, а без удачи не обойтись. И все-таки озеро — это самый быстрый и безопасный, в отличие от топких болот, путь к полигону».
Майор глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь изгнать из головы беспокойные мысли. Он прикрыл глаза, и перед его мысленным взором появилась жена. Варя стояла в коридоре, в своем безумно красивом летнем платье. Легкая, как тростиночка, с большими, бирюзовыми выразительными глазами. «Как трудно расставаться с любимым человеком!» — тяжело вздохнув, тихо произнес майор. Затем Варя куда-то исчезла, и он увидел маму.