Нашей известной целью во второй раз стал район вокруг Гришино, находящегося в 60 километрах к северо-западу от Щербиновки. Несомненно, что во время марша мы находились довольно близко к противнику. Во время первой фазы перехода у нас был приказ по возможности срезать повороты.
Для начала нашей колонне потребовались четыре часа, чтобы подготовиться к маршу в условиях метели. Мы ничего не видели на десять метров впереди себя. Когда мы вышли в поле, метель обрушилась на нас со всех сторон. Дорога поднималась и опускалась, проходя по пологим холмам. Мы тащили с собой несколько Stahlwagen — стальных вагонов, весивших сотни килограммов. Они прекрасно подходили для мощеных и асфальтированных дорог Европы, но были абсолютно бесполезны в заснеженной обледенелой степи. Русские крестьяне использовали только сани или деревянные телеги с узкими, очень высокими колесами. Наши огромные катафалки с бренчанием неслись вниз по склонам, несмотря на тормоза. Некоторые лошади падали, вагоны переворачивались. На подъемах нам приходилось толкать их, каждый вагон по 20 человек сразу. В результате через несколько часов эти самые Stahlwagen застряли или лежали перевернутыми вдоль степной дороги.
Хотя первый отрезок марша составлял всего 12 километров, мы были вынуждены тяжко пахать всю ночь. Лишь в 18.00 на следующий день прибыли все наши припасы. Подойдя к деревне, мы застали там четверых сибиряков, которых убили в ходе короткой схватки.
* * *
В 05.00 на следующий день мы возобновили движение. Снежные вихри утихли, но мороз стал еще более жестоким. Ночью он обработал тропу, которая стала скользкой, как каток, но была припорошена снегом. Лошади просто не могли идти вперед. Несколько сломали ноги. К полудню мы продвинулись не более чем на километр.
Впереди нас лежала вторая долина, в которую метель намела огромное количество снега. Весь батальон был вынужден работать, копая в снегу траншею 50 метров длиной и 3 метра глубиной. Втащить Stahlwagen по крутому склону было адовой работой. Только в 21.00 мы сумели проделать это с первым из них. А всего за 16 часов мы прошли только 3 километра!
Мы загнали наших лошадей в сарай. Лишь несколько человек сумели найти там место и для себя. Крестьяне сообщили, что в 4 километрах дальше находится деревушка на другом конце небольшой лощины. И вот в свете луны мы снова вышли на дорогу. Временами снежные заносы доходили до пояса. Наконец мы добрались до нескольких изб, причем более жалких мы даже еще и не видели.
В 22.00 мы расселись на твердой утрамбованной земле в одной из хижин. В эту же комнату набились и гражданские, которые наверняка ожидали прихода сибиряков. Беременная молодая женщина, красная, как рак, переходила по кругу от мужика к мужику в свете керосинки. Она была одета только в длинную рубаху, спускавшуюся ниже пояса. Она вульгарно болтала и продолжала домашние дела, пока не закончила.
Затем она вскарабкалась на печку и сделала несколько громких замечаний, но мужчины, сделав свое дело, уже храпели. Шевелились животные. В избе воняло невообразимо.
В 06.00 мы вернулись к своим повозкам и снова нырнули в снег. С вершины плато мы могли видеть роту, которая застряла накануне ночью, пытаясь толкать свои металлические вагоны. Они так и не завершили подъем до наступления ночи.
Я был послан в патруль для поисков места расквартирования в направлении большого совхоза, который появился в 4 или 5 километрах на востоке. Мы отправились в путь в 15.00, использовав тройку, запряженную в сани.
В совхозе все было в порядке, там слонялась масса мужиков. Все дома, где можно было жить, имели все тот же земляной пол и были набиты молодыми телятами, которые стояли возле печи, спасаясь от холода. Так как никаких удобств в избе не наблюдалось, они оправлялись прямо на пол. Поэтому вонь стояла неописуемая.
Один из моих товарищей отправился обратно на санях, чтобы привести солдат. Со мной остался бывший шахтер из Бориньяжа, имя которого сразу вызывало в памяти классические поэмы: Ашиль Роланд. Гражданские выглядели довольно рассудительными. Несколько советских самолетов пролетели над совхозом и сбросили пачки листовок, объявляющих о скором приходе Красной Армии. Наши туземцы с интересом разглядывали окрестные холмы и небо.
Примерно в 14.00 появились силуэты нескольких всадников. Мужики обменялись короткими понимающими взглядами. Они искоса смотрели нам поверх голов и украдкой ухмылялись.
* * *
В 16.00 ни один из наших товарищей так и не появился.
Мы ожидали, что казаки вот-вот выскочат из-за угла ближайшей фермы, я даже снял свой пулемет с предохранителя. Оружие может принести какую-то пользу. На поясе у нас висели ручные гранаты, с помощью которых можно будет быстро успокоить мужиков, если им вздумается атаковать нас с тыла.
Они оставались спокойными, но несколько заинтересованными. Красивая молодая украинка, которая знала несколько слов по-немецки, подошла к нам. Ей было не более 16 лет, в ее прекрасных волосах играли коричневые и золотые отблески. Она следила за действиями нашего отделения и тайно дарила нам ободряющие взгляды. Она благородно пригласила нас поближе к печке, как своих маленьких телят, и так же напоила молоком, таким же белым, как ее кожа.
Снаружи снова разыгралась метель. Время от времени я выглядывал с гранатой в руке, чтобы осмотреть окрестности. Было понятно, что наши товарищи так и не сумеют добраться до нас. Да и вообще, где они? Или они уже все погибли после атаки сибиряков или казаков прямо на плато, где они трудолюбиво тащили свои металлические повозки?
Спустилась ночь. 20.00. Никто так и не пришел. Мужики все еще ждали. Очевидно, им очень хотелось перерезать нам горло, но лента, вставленная в пулемет, останавливала их. Наконец они улеглись на землю среди молодой скотины.
Ветер завывал и с силой бросался в открытую деревянную дверь, которая вела в коридор, швырял в нас хлопья снега. Мы спрашивали сами себя, что же случится, когда мы встанем.
Наконец мой товарищ решил провести разведку в том направлении, где должна была находиться наша рота. В темноте я с трудом разглядел часы, вроде было около 05.00. Бесстрашный Ашиль исчез в метели.
Через час он появился снова, превратившись в Санта-Клауса под кубометром снега, который налип на него. Отворачиваясь от ветра и отряхивая снег, он поинтересовался: «Аты совершенно уверен во времени? Снаружи так темно!»
Мы вместе посмотрели на часы. Время всего лишь 01.30! В темноте мы перепутали стрелки и приняли полпервого за пять часов! Бедный Ашиль только фыркнул, когда зашел погреться после пронизывающего холода. Затем, расположившись рядом с пулеметом, мы стали ждать рассвета.
Он пришел, но он один, и только. Буря была настолько фантастической, что мы просто не могли представить, чтобы наши пехотинцы все-таки сумели добраться до нас. Прошел день, прошли два дня. Если буйство стихий прекратится, то казаки смогут перерезать дорогу. Внезапно в 11.00 перед дверями резко развернулись сани, забросив снег аж на крышу. Унтер-офицер валлон, мой бывший садовник в Брюсселе, продрался сквозь бурю, хотя для этого ему пришлось загнать чуть не насмерть четырех лошадей. Впрочем, одна из них сдохла именно в тот момент, когда он добрался до фермы.