Бурные столкновения с русскими уже случались — в то время, когда Советы были связаны с Германией договором. В 1939 году после необъявленного гитлеровского вторжения в Польшу и последующего разделения страны между Россией и Германией войска вермахта, наступавшие на восток, неожиданно встретились с войсками Красной армии, стремящимися на запад: демаркационная линия заранее не была установлена. Результат — локальное сражение с тяжелыми потерями с обеих сторон. Подобное столкновение могло случиться и сейчас, только между англо-американцами и русскими и более масштабное. Кошмарная мысль. Войны начинались и из-за меньшего. Очевидно, что необходимо как можно быстрее скоординировать все передвижения с русскими.
Более того, над Эйзенхауэром грозовой тучей нависла одна тактическая проблема. В огромной картографической комнате рядом с его кабинетом на тщательно вычерченной карте данных разведки, озаглавленной «Национальная цитадель, согласно сообщениям», была показана часть гористой территории к югу от Мюнхена, горные районы Баварии, Западной Австрии и Северной Италии. В общем счете почти двадцать тысяч квадратных миль. В центре находился Берхтесгаден. В расположенном поблизости Оберзальцберге, окруженном горными пиками от семи до девяти тысяч футов высотой, утыканными замаскированными зенитными орудиями, скрывалось горное логово Гитлера «Орлиное гнездо».
Карта была исчерчена красными метками, каждая — один из военных символов, отмечающих какой-либо вид оборонительного укрепления. Продуктовые склады, склады боеприпасов, горючего и химического оружия; радиостанции и элетростанции; места концентрации войск, казармы и штабы; зигзагообразные линии укрепленных позиций от долговременных огневых сооружений до массивных бетонных бункеров; даже не пробиваемые бомбами подземные заводы. С каждым днем на карте появлялись все новые и новые символы, и, хотя все они имели ярлык «неподтвержденные», для штаба
Верховного главнокомандующего эта внушительная горная оборонительная система оставалась величайшей угрозой в европейской войне. Этот район иногда называли «Alpenfestung» (Альпийская крепость) или «Национальная цитадель». Согласно данным разведки, эту скалистую цитадель, свой последний рубеж, нацисты во главе с Гитлером собирались защищать до конца. Цитадель считалась практически неуязвимой, и ее фанатичные защитники могли продержаться в ней до двух лет. Существовал и еще один, еще более ужасающий аспект: специально тренированные отряды типа «командос» — Геббельс называл их «вервольф» — должны были совершать вылазки из горного бастиона и сеять панику в стане оккупационных армий.
Действительно ли существовала Alpenfestung? Похоже, военная верхушка в Вашингтоне отвечала на этот вопрос положительно. Информация накапливалась с сентября 1944 года, когда Управление стратегических служб (УСС), изучив Южную Германию, предсказало, что с приближением конца войны нацисты, вероятно, эвакуируют некоторые правительственные учреждения в Баварию. С того времени доклады и оценки разведки лились непрерывным потоком: из районов боевых действий, из нейтральных стран, даже от источников внутри Германии. Большинство этих оценок были осторожными, но некоторые граничили с фантастикой.
12 февраля 1945 года военное министерство с самым серьезным видом выпустило документ контрразведки, в котором говорилось: «Недостаточно признается важность многих докладов о вероятном последнем нацистском оплоте в Баварских Альпах… Этот нацистский миф очень важен, когда вы имеете дело с людьми вроде Гитлера.
Может оказаться существенным тот факт, что сам Берхтесгаден, предполагаемая будущая ставка, находится на месте могилы Барбароссы, который в германской мифологии воскресает из мертвых». [24]
Меморандум подчеркивал, что командующие «до уровня корпусов» не должны забывать об этой опасности.
16 февраля агенты союзников в Швейцарии послали в Вашингтон странный доклад, полученный от военных атташе нейтральных стран в Берлине: «Нацисты несомненно готовятся к ожесточенному сражению за горную цитадель… Опорные пункты соединены подземными железными дорогами… накоплено лучшее военное снаряжение, произведенное за несколько месяцев, и почти все немецкие запасы отравляющих газов. Все, кто участвовал в строительстве секретных сооружений, — включая гражданских лиц, — будут убиты… когда начнется решающее сражение».
Хотя британские разведывательные службы и УСС предусмотрительно издали директивы с целью приглушить эти панические доклады, в течение следующих двадцати семи дней грозный призрак «Национальной цитадели» достиг огромных размеров. К 21 марта эта угроза начала оказывать влияние на тактическую концепцию. Штаб 12-й группы армий Брэдли выпустил меморандум, озаглавленный «Переориентация стратегии», в котором утверждалось, что изменились цели союзников, касающиеся «устаревших планов, которые мы принесли с собой через пункты высадки морского десанта». Одна из перемен: значение Берлина было сильно преуменьшено. «Столичный район больше не имеет приоритетного положения, — гласил доклад. — …все указывает на то, что политические и военные органы управления врага передислоцируются в «Цитадель» в Нижней Баварии».
Дабы противостоять этой угрозе, Брэдли предложил, чтобы его группа армий — вместо наступления на север — расколола Германию пополам, наступая через центр.
Это «не позволит немецким войскам отступать «на юг и в цитадель». Кроме того, это заставит врага «продвигаться на север, где его можно будет прижать к берегам Балтики и северных морей». Затем, предполагалось в меморандуме, 12-я группа армий резко повернет на юг, чтобы подавить остатки сопротивления в Alpenfestung.
Самый тревожный анализ пришел 25 марта от начальника разведки 7-й армии генерал-лейтенанта Пэтча, который сражался на южном крыле фронта. Пэтч предвидел вероятность создания в цитадели «элитного отряда, в основном из эсэсовцев и горных стрелков, численностью от двухсот до трехсот тысяч человек». В докладе говорилось, что в район цитадели уже прибывает различное снаряжение со скоростью «от трех до пяти очень длинных поездов… каждую неделю (с 1 февраля 1945 года)… Как докладывают, на многих из этих поездов замечен новый тип орудий…» Упоминалось даже о подземном авиазаводе, «способном производить… «мессершмиты».
День за днем не иссякал поток докладов в штаб Верховного главнокомандования союзными экспедиционными силами. Снова и снова анализировались данные, но картина оставалась все той же: хотя Alpenfestung могла быть мистификацией, нельзя было игнорировать вероятность ее существования. Озабоченность штаба Верховного главнокомандования союзными экспедиционными силами была ясно выражена