Это было особенно мучительно, потому что падала тень и на Евгения. Без конца я прокручивала в голове их массовый поход в наши кусты и пришла к выводу, что, учитывая поправку на память Татьяны, оказаться там одновременно с Жанной мог каждый. Следовательно, и мой Астров.
Такие мысли подогревали мою подозрительность. Мне казалось странным в нем положительно все. Особенно то, что он свирепел при упоминании о том роковом дне.
— Рискну посоветовать, — гремел он. — Займись чем-нибудь путным.
Вспомни хотя бы, что ты писатель, и напиши, наконец, что-нибудь.
Это было обидно само по себе и еще обидней в связи с тем, что я ждала от него помощи. Когда мне удалось-таки донести до него свою мысль, тут он и вовсе взорвался.
— Что ты несешь?! — завопил он. — Я должен помогать тебе?! Но ведь ты подозреваешь именно меня! Уж извините, леди, но давать показания против себя не всегда заставляют даже доблестные работники милиции.
Я иссякла. Печаль проникла в мою душу и свила там свое колючее гнездо.
К тому же тихие воды нашей жизни стали мутны от крови, которую неустанно пускала нам баба Рая. Да, да. Несмотря на предпринятые мною меры, у нее все еще находилось время и на это. В доме теперь часто бухал молот войны. Один лишь Санька был счастлив в нашей семье, я же с тоской поглядывала на бельевую веревку.
В таком страшном состоянии и застала меня Жанна.
Несмотря на дорогое платье и еще более дорогую косметику, вид у нее был такой, словно она опять посетила кусты со всеми вытекающими последствиями.
Глаза горели лихорадочным огнем, губы дрожали, щеку дергал нервный тик, и слезы готовы были показаться в любой момент.
Я мгновенно забыла про бельевую веревку и закричала:
— Что?! Что случилось?!
— Я беременна, — выдохнула она.
— Боже, какое счастье! — обрадовалась я, а она взорвалась рыданиями.
— Неужели Михаил не хочет ребенка? — изумилась я.
— Хочет, очень хочет, — ответила Жанна и буквально утонула в слезах.
— Тогда в чем дело? Почему ты ревешь?
— Я. — . Я…
Казалось, она задохнется от горя. Я почуяла неладное. Боже, зачем я брякнула тогда эту глупость про ребенка? Если только выяснится, что я накаркала — вырву к черту свой поганый язык!
— У меня большой срок, — выдавила-таки из себя она. — На месяц больше, чем я замужем.
Так и есть! Накаркала! Надо бы вырвать мой поганый язык!
— Думаешь, ребенок от насильника? — на всякий случай уточнила я.
Жанна вытерла слезы, высморкалась в платок, покачала головой и сказала:
— Не думаю. Точно знаю. Ребенок его. Этого подонка. Этого негодяя.
Она сжала свои крохотные кулачки, но уже не плакала. Лицо ее исказила ненависть.
«Не натворила бы она глупостей», — испугалась я и поспешила ее успокоить:
— Зря ты делаешь из этого трагедию. Срок позволяет прервать беременность. Полагаю, недели три у тебя в запасе есть. Я придумаю, как это устроить.
— Миша знает, что я беременна.
— Как это случилось?
— Меня вырвало, потом закружилась голова, потом тошнота и все другие симптомы. Да что я тебе рассказываю, ты все знаешь лучше меня. Это печально.
Очень грустно.
— Если и знаю, то лишь по рассказам, — придя в уныние, сказала я. — В моем возрасте стыдно признаться, но беременной я не была. Полнейшее отсутствие опыта. Но как же ты скрыть не смогла? Надо же было скрыть и тихонечко бежать к врачу. Кстати, свекровь твоя в курсе?
— Елизавета Павловна первая заметила и на-; правила меня к врачу. И Миша тоже.
Вот здесь мне по-настоящему сделалось дурно.
— Ты ходила с ними к врачу? — закричала я. Жанна вздохнула.
— Еще нет. Завтра должна пойти. Свекровь записала меня к своему гинекологу, но я будто почувствовала, да и сон мне был. В общем, сегодня я зашла к нашему районному. Иду от него. Минут двадцать назад он мне написал срок, — Жанна протянула свою «историю».
Я жадно впилась в жуткие закорючки, какими пишут все медики без исключения. Срок был определен практически день в день. Оставалось лишь порадоваться уровню профессионализма районного гинеколога. Я огорчилась.
— Черт! Незаметно сделать аборт в таких условиях будет сложно, но все же надо выбрать момент…
Жанна схватилась за голову и закричала:
— Какой момент?! Какой момент?! Завтра мы всей семьей пойдем к гинекологу, и там выяснится, что я забеременела на месяц раньше, чем вышла замуж!
— Значит, от этого ребенка нужно избавиться сейчас же! Вроде тебе вдруг стало плохо, и ты попала в больницу. Скажем, что случился выкидыш, и все шито-крыто. Я звоню подруге!
Жанна опять залилась слезами.
— Какой подруге? Посмотри на часы, — попискивая и хлюпая, сказала она.
— Если я не вернусь через час, меня будут искать. Мое исчезновение и выкидыш?
Они что, дураки?
— Почему дураки? Нормальное явление. У каждой женщины выкидыш может случиться практически в любой момент, естественно, при условии, что она беременна. Если тебя будут искать, это даже хорошо. Тем естественней все будет выглядеть. Будут искать и найдут в больнице. Главное, чтобы мне удалось уговорить свою подругу. Тогда уже минут через сорок не будет никакого ребенка и в помине. Пойди определи его возраст.
Жанна побледнела.
— Нет, нет, я не могу, — пятясь, залепетала она.
— Ты что, боишься? — изумилась я. — Это же совсем не больно и очень быстро.
— Откуда ты знаешь? Сама же призналась, что беременной не была.
— Да, но подруги-то у меня есть. Маруся уже через тридцать минут после этого скакала, как коза.
— И доскакалась, — горестно качая головой, констатировала Жанна. — Теперь у нее не может быть детей. Я так рисковать не хочу. Михаил спит и видит себя отцом. Я растерялась.
— Чего же ты хочешь? Рожать? От маньяка? Его ублюдка?
— Нет, рожать ублюдка я тоже не хочу. Ты с помощью своей подруги устроишь мне преждевременные роды. Потом. Когда я соберусь с духом. Говорят, это безопасней аборта.
Признаюсь, я была поставлена в тупик, поскольку гинекология никогда не была моим сильным местом. Я больше по духовной части.