— Ты ошибаешься, моя радость, еще как посмею! И вообще, я способен на все! Знаешь ли, государственное мышление ко многому обязывает. Если ты решила хранить верность Ангелу, то у тебя ничего не получится. Соглашайся добровольно, моя птичка, пока мои соколики не поимели тебя на арене прилюдно.
Зина отшатнулась:
— Нет!
— А ну-ка сдерните этого воробушка с веточки! — жестко приказал Лукьянов.
Подполковник с Протасом, прыгая сразу через несколько ступенек, поспешили выполнить распоряжение шефа. И тому и другому было хорошо известно — Лукьянов ждать не любит!
Зинаида отчаянно вцепилась в подлокотники кресла, и теперь унести ее с крыльца можно было только с креслом.
— Не прикасайся, ублюдок! — процедила она сквозь зубы.
— Ты думаешь, я с тобой церемониться, что ли, буду, шалава?! — нехорошо улыбнулся белокурый красавец. — Таких коз, как ты, я в стойло ставлю!
Протас хлестко отвесил девушке оплеуху, кровь мгновенно брызнула из ее носа. Зинаида непроизвольно подняла руки к лицу, и тотчас подполковник выдернул ее из кресла. Девушка упиралась, не желала идти, спотыкалась, но мужчины продолжали волочить ее вниз по лестнице. Аркадий уже успел надеть рубашку и джинсы, затянул на животе ремень и сверху вниз посмотрел на брошенный ему под ноги окровавленный трофей.
— Пользуйся всласть, голубчик, — великодушно разрешил Валерий Лукьянов и очень просто сообщил далее:
— Последний раз бабу поимеешь.
Представления больше не будет. Утопим мы тебя завтра. Так что отведи душу!
Потеряв интерес к драме, Лукьянов изобразил на лице неимоверную скуку и произнес:
— Пойду… Государственные дела, знаете ли, дожидаются.
МНЕ НУЖНЫ МОИ ДЕНЬГИ
Домой Зинаида так и не вернулась. Ее отсутствие заставляло Ангела нервничать и запасаться терпением. Он не выносил ни нервничать, ни терпеть.
Проще всего предположить, что она, обидевшись, отыскала влиятельного покровителя и сбежала к нему, но жизненный опыт свидетельствовал о том, что жизнь куда более циничная штука, чем кажется.
Ангел совсем не исключал печальной вероятности, что эта очаровательная девушка с грустным взглядом газели и с ногами центровой манекенщицы, возможно, покоится на дне холодной реки и карими потухшими глазами созерцает текущие над ней мутные невские воды. От подобных мыслей ему становилось неимоверно тоскливо. А тут еще одно — начисто пропал Андрей Серебров! Его исчезновение явно было не случайным. Ангел воспринимал его как одно из звеньев в длинной цепи неприятностей последних дней. Подобной вольности за Андреем прежде не наблюдалось. Даже отправляясь в любовное кратковременное плавание по ночным ресторанам, он не забывал предупреждать о своих намерениях шефа. Ангел был в курсе всех его дел. Настораживало также и длительное молчание Аркаши Тарханова — уж этот-то всегда возникал где ни попадя, надо или не надо.
Порой посыльный сходняка спасался от назойливости питерского смотрящего тем, что просто отключал телефон.
Неожиданно Ангел поймал себя на том, что прислушивается к звукам на лестнице. Господи, оказывается, в каждом хлопке дверей на лестничной площадке ему чудилась знакомая дробь каблучков Зинаиды. От этого наваждения можно было просто сойти с ума! Звонок в дверь раздался неожиданно, резко, почти оглушительно. Ангел сразу понял, что за дверью стоит чужой. Об этой запасной квартире в окружении Ангела не знал никто, кроме Зинаиды. Но если бы это была она, то попыталась бы открыть дверь собственными ключами.
Ангел мгновенно взвел «вальтер» и, стараясь передвигаться бесшумно, приблизился к двери. В глазок он увидел молодого мужчину, рядом с которым, похоже, никого не было. Руки гостя тоже были свободны, а следовательно, он не собирался бросать в него бомбу и палить из пистолетов.
Хотя кто его знает. Внешне интеллигентен. Может, это просто сосед, хочет спросить коробок спичек? Ну это вряд ли. Помедлив, Ангел сунул ствол за пояс и отомкнул дверь. Цепочку снимать не стал. Лишняя мера предосторожности еще никому не помешала.
— С кем имею дело? — мрачно поинтересовался Ангел. Хотя подобный вопрос можно было бы не задавать. Все было ясно и без дополнительных разъяснений: от гостя явно тянуло «конторой».
— Здравствуйте. Старший оперуполномоченный прокуратуры Серов Игнат Александрович, — негромко представился гость, раскрывая перед Ангелом удостоверение. — Не возражаете, если я войду?
Лицо опера показалось Ангелу знакомым. Вот только где он мог его видеть? Хоть убей, не вспомнить! Помнится только, что встреча содержала какой-то негативный элемент. Хотя какие положительные эмоции могут нести встречи с легавым!
— Входи, — буркнул Ангел, сбрасывая с двери цепочку.
— А ведь мы с вами уже встречались. Помните? Тогда вы представились мне Модестом Петровичем Григорьевым, майором ФСБ. После этого я запросил по картотеке вашу фамилию, но такой в ней не оказалось. Служит там один Модест, но отчество у него другое, да, собственно, и фамилия тоже.
Ангел мгновенно вспомнил.
— Пришел меня арестовывать? — прямо спросил вор.
Серов прошел в глубину комнаты и осмотрелся:
— Небогато живете, небогато… Квартира у Невского проспекта не в пример посерьезнее была. Я пришел к вам, скажем так, частным образом.
Ангел нахмурился. Внимательный взгляд опера, казалось, подмечал малейшие нюансы его мимики.
— Где хочу, там и живу, начальник, — бесцветным голосом отреагировал Ангел.
— Вы слышали о том, что несколько дней назад в городе взорвали трех банкиров? — спросил Серов. Ангел скривился:
— Ты мне особо драматизм не лепи, начальник, тут и глухой услышит.
Об этом только и базарят. Что хотел сказать? — огрызнулся Ангел.
— Вы случайно не были с ними знакомы? — не обращая внимания на тон собеседника, продолжал задавать вопросы следователь.
— Что-то я тебя не понимаю, начальник, — возмутился Ангел, — ты мне что, мокруху, что ли, шьешь? Я — вор, к чему мне это?
Серов улыбнулся:
— Законнику это действительно ни к чему. Поставлю тогда вопрос по-другому: нам известно, что с покойным Владленом Викторовичем Тарасовым у вас были кое-какие, скажем так, совместные проекты. Вы не могли бы предположить, кому была выгодна его смерть? Ведь вы же заинтересованы, чтобы мы нашли убийцу?
Ангел задумался, потом, не без колебаний, ответил:
— Скажу тебе, начальник, западло мне с легавыми базар тереть. Но здесь, ты прав, особый случай. Владлен был пацан что надо. Мне его не хватает.
Не чета всем этим коммерсантам, которых и людьми-то назвать нельзя. Дерьмо одно! Скрысятничать, кинуть, подставить для них обычное дело, это как пописать сходить! А потом народ удивляется, почему это их вдруг отстреливают. А с Владленом все путем было. Он с нами работал, потому что был уверен — мы пургу мести не будем. И врагов у него должно было быть немного, разве только какие-нибудь беспредельщики или отмороженные. Парень он был с характером, мог отпор дать. Есть у меня кое-какие наметки, но точно сказать не могу. Сам должен сначала во всем разобраться.