– Ну что же, попробуем еще раз, – вздохнул он, отрывая взгляд от экрана. – Эй, Книжник, командуй!
Парень кивнул, крикнул:
– Второй, поверни голову вправо!
Робот послушно повернул голову. Только не вправо.
– Болван… Теперь поверни голову влево!
Робот повернул голову вправо. Поглядел на Книжника злобным глазом и повернул башку влево.
– Кажется, я понял, в чем дело, – фыркнул Тридцать Третий. – Ты не мудри, просто ткни ему пальцем.
Семинарист пожал плечами, но поступил по совету Тридцать Третьего:
– Второй, слушай команду! Поверни голову туда! А теперь туда! – парень указывал направление, и робот послушно следовал приказам. Книжник усмехнулся. – Надо же, работает!
– Нео туповаты, не каждому знакомо понятие «право» и «лево», – пояснил кио. – Так что лучше с ними попроще.
– Можно и попроще, – согласился Книжник. – Попробуем его на ходу?
– Рановато, конечно…
– Время не терпит!
– Сам знаю, – Тридцать Третий обратился к техникам. – Ладно, освободите его от захватов!
Подумал немного, добавил:
– Нет, погодите! Давай постепенно. Задние конечности пока не трогать!
С грохотом разошлись захваты. Био пошевелил передними «лапами», короткими, как у его прототипа – тиранозавра из животного мира. Покачался, чуть склонился, развернув голову так, чтобы лучше видеть стоявшего перед ним человека.
Книжник сделал осторожный шаг навстречу. Робот разглядывал его неподвижным окуляром, и лишь слышно было, как повизгивают сервоприводы, удерживающие многотонную машину в равновесии. Семинарист поднял с бетона тяжелый молот и швырнул его под ноги робота:
– Второй, подними!
«Рекс» помедлил немного, затем склонился, потянув за собой гирлянду кабелей, торчавших из головы, со скрежетом провел по бетону мощными челюстями, распрямился. Молот торчал из пасти, сжатый победитовыми зубьями.
– Хорошо, а теперь сделай вот что…
Договорить парень не успел. Громадная пасть распахнулась, молот с глухим стуком упал на бетон, био пригнулся – и вдруг бросился вперед, норовя дотянуться до человека железными челюстями. Захваты, удерживавшие задние конечности, не позволили завершить бросок – робот дернулся и повалился вперед, грозя обрушить своей массой окружавшие его конструкции.
С неожиданной для самого себя прытью Книжник отскочил, споткнулся, по-крабьи отполз боком, с изумлением наблюдая, как громадная пасть гулко щелкает всего в полуметре от него. И этот рубиновый глаз-окуляр, глядящий прямо на него… Парень тут же представил себе, как через этот глаз из глубины брони за ним с лютой ненавистью наблюдает тот, чей мозг управляет сейчас железной машиной. Уже не живой, но так и не оставленный в покое дикарь.
– Вырубай! – донесся до него крик Тридцать Третьего.
«Рекс» разинул пасть, стремясь дотянуться до ноги семинариста, да так и уронил голову на бетон. К обалдевшему Книжнику уже подбегал Тридцать Третий:
– Все нормально? Ты цел?
– Порядок, Три-Три, – отозвался семинарист, поднимаясь и отряхиваясь. – Что пошло не так?
– Да все, вроде как в норме, – неохотно проговорил Тридцать Третий. – Сигнал идет устойчивый, адаптация прошла, калибровка тоже… Но кое-что мы исправить не можем.
– Какие-то особенности нео?
– Да. Есть вещи, которые не поддаются контролю. Теперь я понимаю, почему создатели пошли на такой шаг – поместили в машину именно человеческий мозг, хотя вполне могли использовать мозги животных, тех же обезьян, к примеру.
– Кажется, я понимаю, о чем ты… Самоконтроль?
– Что-то вроде этого. Человеческий мозг способен держать ситуацию под контролем, потому он и может заменить собой управляющий компьютер. Поведение же нео по большей части определяется инстинктом, их мозг более иррационален и меньше подходит для обработки данных. Так что гарантировать полную адекватность биоробота с мозгами нео нельзя.
– Но они смогут жить?
– Да.
– Их можно вести в бой?
– Возможно. Но гарантировать полный контроль сложно. Можно только частично приглушить инстинкты.
Все это время маленькая Молния мрачно наблюдала за всем этим со стороны. Она вообще как-то притихла и почти не появлялась рядом. Книжник был слишком занят, чтобы интересоваться, чем занимается эта слишком уж самостоятельная девчонка. А сейчас она вдруг подала голос:
– Ничего не получится.
Книжник вздрогнул и посмотрел на нее, ожидая продолжения. Молния не стала развивать свою мысль. Она просто сказала:
– Я ухожу.
– Куда? – тупо спросил парень.
– Куда-нибудь. Подальше от города.
– Но как же ты… одна? Это опасно!
– Куда безопасней, чем с этими, – Молния кивнула на робота. – Ты со мной?
Книжник отрицательно покачал головой. Девчонка сбила его с толку. Молния помахала рукой и пружинистой походкой направилась к выходу. За спиной у нее крест-накрест, будто перечеркивая ее, висели возвращенные кио клинки.
Книжник проводил ее взглядом, помолчал, разглядывая замершую на бетоне железную тушу. Робота выключили, но корпус продолжал непроизвольно вздрагивать. Парень ощутил, как по телу пробежал тревожный холодок.
Может, они и вправду пошли заведомо неверным путем? Как бы там ни было, рассуждать поздно. Именно этим путем он и пойдет до конца. Ведь у него сейчас только одна задача.
Успеть.
* * *
Изнутри Железное Кладбище выглядело не менее величественно и мрачно, чем снаружи. Огромный стадион наполовину был заполнен беспорядочно валяющимися биороботами, основная масса которых была безнадежно мертва. С противоположной стороны сохранилась часть трибун и обширная земляная площадка перед ними. Даже сейчас можно было заметить огромные вдавленные следы. Казалось, какие-то великаны задались целью месить здесь землю ногами. Разумеется, следы принадлежали био. И топтались они тут неспроста.
Это была Арена. Здесь, под трибунами, заполненными азартными зрителями, биороботы дрались насмерть. Это были настоящие гладиаторские бои, в которых роль гладиаторов досталась боевым машинам. По какой-то жестокой прихоти кио переделывали роботов, адаптируя их для коротких схваток, настраивали их на максимальную агрессию. Надо думать, хозяева Железного Кладбища делали это не только в развлекательных целях. С организации боев они имели немалую прибыль. Ведь основными зрителями были те, кто способен платить за зрелища звонкой монетой и редкими ресурсами. В первую очередь это кланы маркетантов, мародеры, шамы да и все, кому хватит смелости сунуться в эти места. Говорят, здесь делаются немалые ставки. Книжник с трудом представлял себе, как «делаются ставки», но само выражение звучало притягательно и отталкивающе одновременно – как и любое зло в этом мире.