Тут раздался звонок в дверь.
Бережковский сказал Елене:
— А теперь извините, я должен… — И крикнул в дверь: — Открыто! Входите! — А Елене сказал: — Простите, ко мне пришли…
— Я слышу. Но самый последний вопрос: а ради кого работает писатель Бережковский?
— Можно мы поговорим об этом в следующий раз? — предложил Бережковский, глядя на разносчика пиццы, который уже вошел с видеокассетой в руках. — Я вам позвоню. До свидания.
И, бросив трубку, подбежал к разносчику, выхватил у него кассету.
— Уже сгонял на «Горбушку»? Так быстро?
— Нет, — сказал разносчик. — Купил в киоске через дорогу.
— Молодец! Ну-ка, кто режиссер этого шедевра? Козлов? Никогда не слышал…
Бережковский включил видеомагнитофон, вставил кассету, нажал на «Play».
На настенном плазменном экране возникли заполярные пейзажи и титры фильма «Полярная звезда». Но Бережковский это смотреть не стал, нажал на кнопку «Forward», быстро прокрутил пленку в поисках нужного эпизода и тут же нашел то, что искал, — подиум, по которому под легкую музыку двигались высокие стройные модели в нарядах из заполярных мехов — соболь, норка, горностай…
— Так… — лихорадочно сказал Бережковский, глядя на экран. — Блин, а где же она? Какая из них?
— Кто? — спросил разносчик.
Бережковский остановил пленку, вернул начало эпизода.
— Ну-ка, смотри, Коля, внимательно! Видишь эти портреты?
Коля посмотрел на портреты юных Гурченко, Анук Эме, Софи Лорен и Удовиченко.
— Ничего телки! — сказал он. — Где взяли?
— Мудак! Это Гурченко, Анук Эме, Удовиченко и Софи Лорен!
— Да-а? — удивился Коля. — Круто…
— А теперь сюда смотри, на экран. Мне нужно понять, какая из моделей похожа на этих актрис, понимаешь?
Коля почесал в затылке:
— Да никто не похож… Хотя… Может, вот эта — на эту?
— Да? Думаешь? Давай назад отмотаем…
Бережковский снова отматывает пленку, останавливает кадр, снимает со стены портрет Гурченко, подносит к экрану.
— А? Как думаешь?
— Не-а, — сказал Коля. — Не она…
Бережковский взял другой портрет.
— Может, эта?
— Не-а… — снова сказал Коля. — А кто это?
— Анук Эме, французская актриса. «Мужчину и женщину» видел?
— Нет. Клевое кино? Порно?
— Подожди! — отмахнулся Бережковский. — Давай по-другому. Она мне говорила, что у нее грудь не то третий, не то четвертый размер.
— Кто? Эта Анука говорила?
— Да нет, не важно! Тебя не касается, кто говорил! — Бережковский включил видик. — Давай смотреть, у кого из этих моделей грудь четвертого или хотя бы третьего размера.
— А как мы узнаем? — удивился Коля.
— Элементарно! Смотрим первую! — И Бережковский остановил пленку на кадре с первой моделью. — Какой размер, как думаешь?
— Хрен его знает… — Коля подошел к экрану и приложил растопыренную ладонь к груди модели.
Бережковский возмутился:
— Ты не лапай! Отойди! — и примерился сам. — Нет, смотрим следующую. — Включил промотку и остановил на новом кадре. — Черт, у этой вообще сисек нет. Следующая! — И на новом стоп-кадре: — Ну? Твое мнение?
— Не, я так не могу, — сдался Коля. — Я только на ощупь…
— На ощупь, на ощупь… — ворчливо сказал Бережковский. — На ощупь каждый может… — И снова примерился.
— Между прочим, вы мне десять баксов обещали, — напомнил Коля.
— Подожди, не сбивай!.. Нет, это тоже не то… Крутим дальше. — Бережковский прокрутил до следующей модели. — Черт, на чем бы померить?
— А чё тут мерить? — заметил Коля. — Тут вообще засуха!
— Ты прав. — Бережковский снова нажал на «Play» и тут же остановил, воскликнул: — Вот!
— Ну! Другое дело! — подтвердил Коля.
— Это она! Она! Точно! — возбужденно воскликнул Бережковский. — Она же говорила, что она шатенка! Я вспомнил!
— Да, — одобрительно произнес Коля, шагнув к экрану. — Тут есть за что взяться.
— Не подходи! — остановил его Бережковский. — Сколько я тебе должен?
— Десять баксов и еще двести рублей за кассету.
Бережковский достал деньги.
— Держи. Тут пятьсот рэ.
Включил проекцию и стал гонять изображение вперед и назад.
— Да, станок! — сказал Коля. — Супер!
— Давай, давай! Двигай отсюда! — подтолкнул его к выходу Бережковский.
Коля, оглядываясь на экран, ушел.
С восторгом глядя на экран, Бережковский остановил просмотр, возбужденно взъерошил волосы на голове и сделал победный жест кулаком в небо:
— Йес!
После чего набрал номер на городском телефоне.
— Алло, — ответила Елена после третьего гудка.
— Это я. Значит, так, — сказал Бережковский, глядя на телеэкран. — Ты шатенка, рост метр семьдесят два или три, глаза зеленые, бюст третий номер, и на тебе лисья шуба до пола, а под шубой только бикини. Правильно?
Елена засмеялась:
— Да.
— Тогда — все, слушай мою команду! — Бережковский посмотрел на часы. — Нет, одну минуту! — И набрал номер на мобильном.
— Справочная «Би Лайн», — сообщила трубка мобильника.
— Здравствуйте, — быстро сказал Бережковский. — Пожалуйста, посмотрите: следующий рейс из Салехарда в Москву — когда и есть ли места?
— Вам «эконом-класс» или «бизнес»?
— Это не важно! — нетерпеливо сказал Бережковский. — Главное — когда вылет?
— Пожалуйста! Рейс 123 «Салехард — Москва», вылетает из Салехарда в 15.05, прибывает во Внуково в 18.17, есть три места в «эконом-классе» и пять в «бизнес». «Бизнес» стоит…
— Все, спасибо! — перебил Бережковский. Выключил мобильный и продолжил по городскому: — Елена, ты здесь?
— Да, я здесь, — ответила она.
— Значит, так. Ты вылетаешь в 15.05, рейс 123-й. Места есть. Если хочешь, я заплачу отсюда, у меня «Аэрофлот» через дорогу. Пожалуйста, вызывай такси!
— Андрей Петрович, вы же знаете: я никуда не поеду.
— Никаких разговоров! Я тебя жду!
— Вам привет от Гинзбурга.
— Какого еще Гинзбурга?
— Моего хирурга.
— При чем тут Гинзбург? Рейс через два часа!
— Я была у него с утра…
— Лена, собирайся!