– Ну сделай это хотя бы ради меня!
– Вот ради тебя точно не буду, – резала бабуля по живому, зная, что дочь обидится, – могу только ради себя. А мне не надо.
Вот от этого «ради» бабулю просто воротило. Не понимала она, зачем делать ради чего-то или ради кого-то. Жить нужно ради себя, ради того, что нужно только тебе.
– Бабуля, как ты жила в советское время с таким подходом? – удивлялась Вика.
– Так же, как все. Все так жили и сейчас живут. Человек – эгоистичное создание, – отвечала бабуля.
– Отпей немного. – Вика очнулась от мыслей и взяла пластиковый стаканчик, который протягивала ей Наташа. – Это из источника. Говорят, все излечивает, исцеляет внутреннюю хворь.
– Так вроде бы река рядом с монастырем излечивает, – удивилась Вика.
– То река, а это – источник, у нас много таких мест, где вода целебная.
– А где сам источник? – спросила Вика.
– Так вон же!
Из бетонной стены, которая удерживала кусок леса, опасно нависающий над трассой, торчала ржавая труба. Рядом с трубой была поставлена картонная коробка и лежали пластиковые стаканчики, заботливо прижатые камнем от ветра. Вика понюхала воду – ничем не пахнет.
– Пей, не бойся, – улыбнулась Наташа.
– А желание надо загадывать? – пошутила Вика, но Наташа не сочла это шуткой.
– Хочешь, загадай.
У Вики не было желаний, которые она могла бы внятно и быстро сформулировать, как и не было желания пить воду неизвестного происхождения, пусть и считавшуюся целебной. Она только сделала вид, что пригубила. Давид тоже не пил воду, зато бросил несколько монет в ручеек, который тек вдоль дороги.
– Чтобы удача была на дорогах, – пояснила Наташа. – Так все делают. Традиция такая.
– А где деньги? – На дне ручейка лежало всего несколько монеток.
– Так собирают! – удивилась вопросу Наташа.
Они сели в машину и поехали дальше. Долго плутали по проселочным дорогам, взбирались наверх, спускались, резко поворачивали и как будто возвращались назад. Наконец Давид опять остановился и вышел. Вика выползла следом. Наташа начала выгружать из багажника сумки. Там оказались бутерброды, кофе в термосе.
– Пойдем, тут недалеко, – позвала она.
Они дошли до заброшенного здания с окнами, крест-накрест заколоченными досками. Само здание, видимо, было крепкое, построенное на совесть. Рядом притулилось даже не кафе и не забегаловка – несколько грязных пластиковых столов и стулья со сломанными ножками. Наташа за минуту смахнула грязь, расстелила салфетки и разложила еду.
– Когда-то это была знаменитая гостиница. Курорт наш местный, – рассказывала она, – сюда только знаменитости приезжали и начальники большие. Вон, видишь, канатка!
Вика изо всех сил вглядывалась в даль, но ничего не увидела.
– Вон же! – показывала Наташа.
Вика с трудом рассмотрела стульчики, которые раскачивались на ветру прямо над их головами. Они были похожи на сиденья на детской карусели, рассчитанные на маленьких и достаточно тщедушных детишек. Стульчики, на которых остались следы яркой жизнерадостной краски – желтой и зеленой, – болтались на хлипких, проржавевших тросах. Как можно было добровольно сесть в этот стульчик, пристегнуться символической цепью из нескольких звеньев, выглядевшей скорее как украшение для стульчика, нежели как средство безопасности, Вика понять не могла.
– А она работает? – на всякий случай уточнила она.
– Конечно. Зимой работает, – горячо заверила ее Наташа.
– И люди приезжают?
– Конечно! Вон с той горы съезжают!
Вика послушно посмотрела туда, куда указывала Наташа. Там действительно была гора, которая с середины раздваивалась и обрастала холмами.
– Тут прыгать можно, – пояснила Наташа.
Вика подумала, что прыгать можно и с девятого этажа, если рассчитываешь убиться насмерть, но с этой горы она бы даже пешком не стала спускаться, не то что на лыжах. Гора была сплошь утыкана камнями, острыми, огромными, которые угрожающе торчали, как наконечники копий, спрятавших древки где-то под землей. И вряд ли снег мог засыпать эти страшные пики.
– Раньше здесь много народу было. И зимой, и летом. Летом тут альпинисты лазают. Сейчас приезжают те, кто эти места знает и любит. Тут ведь даже Визбор был. Знаешь песню – «Лыжи у печки стоят»? Так он ее здесь написал. Прямо в этой гостинице.
– Неужели?
– Конечно!
– Что-то я про это нигде не слышала.
– Не веришь? Так только свои и знают! У наших местных, у любого спроси, подтвердят! – воскликнула Наташа.
Вика не стала спорить, тем более что ей по большому счету было все равно – здесь или в другом месте. Она жевала уже третий бутерброд, неожиданно почувствовав зверский голод. И кофе из термоса – крепкий и сладкий – показался ей удивительно вкусным.
– Тут всегда есть хочется. Воздух такой, – улыбнулась Наташа, подливая ей кофе. Вика кивнула с благодарностью.
Давид ел и пил, не отрывая взгляда от горизонта. Казалось, он даже не слышал, что рассказывает Наташа и что отвечает Вика.
Вика думала о том, что Наташа как местная жительница специально приукрашивает действительность, и могла ее понять. Но будто в подтверждение ее слов на дороге появилась пара – девушка и юноша – с огромными рюкзаками на плечах. У них были обгоревшие лица и стесанные до крови руки, замотанные грязными платками-тряпками. Парень шел впереди, девушка чуть сзади, время от времени догоняя его, чтобы заглянуть в лицо, поймать взгляд. Он смотрел сумрачно, и девушка отставала, расстроенная. Но уже через мгновение вскидывалась, прибавляла шаг, догоняла и снова заглядывала в лицо своему спутнику. Парень же увидел бутерброды и явно почувствовал запах кофе. На еду и шел. Наташа быстро выложила на салфетку несколько бутербродов и налила кофе в два стаканчика.
Парень кивнул Давиду и сел, будто сделал одолжение. Девушка смущенно улыбнулась, явно стесняясь подсаживаться к незнакомым людям. Но голод был сильнее остальных чувств, и она взяла бутерброд, откусывая маленькими кусочками, оставляя два остальных бутерброда – побольше – для своего спутника. Вика мысленно назвала эту парочку «лыжи у печки» и, рассматривая девушку, удивлялась: насколько сильной должна быть любовь, чтобы ходить вот так – немытой, дурно пахнущей, с хвостом, завязанным обрывком веревки, и ловить взгляд парня, который довел ее до такого состояния. «Вот поэтому ты до сих пор и не замужем», – сказала бы на это бабуля, если бы Вика поделилась с ней подобными мыслями.
Туристы съели бутерброды, водрузили на плечи свои неподъемные рюкзаки и двинулись дальше. Девушка смущенно улыбнулась и помахала рукой в знак благодарности, прибавляя шаг, чтобы снова заглянуть в лицо любимому, надеясь, что в сытом состоянии он станет ласковее.