Ваймс почувствовал легкое прикосновение лезвия к шее.
В следующую секунду Вилликинс поднялся с земли и принялся старательно чиститься.
– Ловко, сэр, – сказал он, переводя дух. – Вас не застанешь врасплох, командор.
Он остановился, поднес руку к лицу и фыркнул.
– Вы меня одним ударом свалили! Я весь в крови! Вы ведь меня не заметили, сэр? Вы просто развернулись и двинули мне в живот, причем, позвольте заметить, весьма профессионально.
Ваймс потянул носом. Со временем учишься распознавать запах крови. Она пахнет металлом. Говорят, металл не пахнет? Нет, он пахнет. Кровью.
– Ты пришел сюда заранее, как собирался? – спросил Ваймс.
– Да. И ни души не видел, – Вилликинс опустился на колени. – Вообще ничего. Я бы и кровь не заметил, если бы вы не пихнули меня в лужу. Тут все залито кровью.
«Жаль, что с нами нет Игоря», – подумал Ваймс. Он поручал судебную экспертизу профессионалам. С другой стороны, приобретаешь соответствующие навыки и сам, и, помимо запаха крови, Ваймс учуял убийство. Слишком уж большим было совпадение. В деревне все держат глаза открытыми. Джефферсон собирался увидеться с Ваймсом, но в роще Джефферсона не оказалось, зато в избытке хватало крови – и в то же время наблюдалось примечательное отсутствие трупа. Мозг Ваймса методично раскладывал всё по полочкам. Разумеется, он принимал как данность, что, если рядовой гражданин хочет втайне поведать полицейскому некий секрет, скорее всего, кто-то не желает, чтобы этот разговор состоялся. И если упомянутого гражданина найдут мертвым, то упомянутого полицейского, у которого была с ним незадолго до того ссора, наверняка сочтут хотя бы косвенно причастным, когда подведут итоги – а пока итоги будут подводить, тот, кто очень хочет втянуть Ваймса в неприятности, доставит сюда и труп кузнеца, правда?
– Я кое-что нашел, сэр, – сказал Вилликинс, выпрямляясь.
– Ты – что?
– Кое-что нашел, сэр. Нащупал на земле.
– Но тут кругом кровь, дружище.
Вилликинса это, казалось, не беспокоило.
– Кровь – пустяки, командор, по крайней мере, если она не моя.
Что-то лязгнуло, и появился свет: Вилликинс приоткрыл потайной фонарь. Он протянул его Ваймсу и поднес к свету что-то маленькое.
– Кольцо, сэр. Похоже, вырезанное из камня.
– Что? То есть камень с дыркой?
Вилликинс вздохнул.
– Нет, сэр, он гладко отполирован. И надет на палец. Похоже, гоблинский.
Ваймс подумал: «Кровь. Отрубленный палец. Но гоблины не настолько велики. Кто-то пришел сюда лишь за тем, чтобы убить гоблина. В чем смысл?»
Теоретически, лунный свет должен облегчать поиски, но он обманчив и создает тени там, где их быть не должно. Вдобавок поднялся ветер. С фонарем или без, сейчас Ваймс мало что мог сделать.
Шторы были опущены, но в «Голове гоблина» еще горел свет. Видимо, здесь действовали законы о торговле спиртными напитками. Хороший стражник всегда готов испробовать их на прочность. Ваймс обошел с черного хода и постучал в маленькое деревянное окошко, прорезанное в задней двери. Через несколько секунд Джимини отодвинул заслонку, и Ваймс просунул руку в отверстие, прежде чем трактирщик спохватился.
– Нет, ваша светлость, только не вы! Магистрат меня на собственных кишках повесит!
– Могу поручиться, будет очень оригинально, – сказал Ваймс. – Не бойся. Ручаюсь, что примерно треть твоих постоянных клиентов еще поглощает здесь спиртные напитки, и среди них как минимум один представитель магистрата… нет, эти слова я беру назад. Члены магистрата пьянствуют дома, где нет питейных законов. Я никому ни слова не скажу, но мир, видно, катится в тартарары, если жаждущий стражник не может выклянчить в неурочный час кружечку у бывшего собрата.
Он шлепнул несколько монет на крошечную полочку по ту сторонку окошка и добавил:
– Двойную порцию бренди для моего слуги, а для меня – адрес кузнеца, мистера Джефферсона.
– Вы не имеете права, вот что.
Ваймс взглянул на Вилликинса.
– Да?
Камердинер кашлянул.
– Здесь действует феодальное право, командор. Вам принадлежит земля, на которой стоит этот паб, но у хозяина паба прав не меньше, чем у вас. Если он исправно платит ренту, вы не можете даже войти в дом без его разрешения.
– Откуда ты все это знаешь?
– Изволите видеть, командор, в свое время мне доводилось гостить в Танти, а в тюрьме всегда лежит масса книг по юриспруденции, поскольку преступники с большим интересом изучают старые судебные глоссы, на тот случай, если вдруг окажется, что нарядить члена враждебной банды в бетонные сапоги и сбросить его в реку – совершенно законное деяние. Некоторые вещи как-то сами собой запоминаются.
– Но сейчас я расследую таинственное исчезновение. Кузнец очень хотел встретиться со мной на холме, но, поднявшись туда, я ничего не обнаружил, кроме лужи крови. Джефферсон хотел мне что-то рассказать, и уж ты-то понимаешь, чем это пахнет для стражника!
«Хоть я и сам не уверен», – добавил он мысленно.
– Здесь явно творится неладное, можешь не сомневаться!
Трактирщик пожал плечами:
– Не мое дело, сквайр.
Ваймс ухватил его за запястье, прежде чем Джимини успел убрать руку, и с такой силой рванул, что прижал трактирщика лицом к доске.
– Никакой я тебе не сквайр. Здесь что-то происходит. Что-то очень скверное. Я это подметками чую, и, поверь, у меня очень чувствительные подметки. Человек, который держит деревенский трактир, всегда в курсе дел, и это знаем мы оба. Если ты не на моей стороне, значит, ты у меня на пути, и ты что-то знаешь, я по глазам вижу. Если тебе известно что-то насчет кузнеца, следовательно, ты являешься сообщником, как говорят законники, постфактум или антефактум, если я возьмусь за дело всерьез, но так или иначе у тебя будут проблемы, и вот это уж фактум как он есть.
Джимини задергался, но хватка у Ваймса была стальная.
– Ваш значок здесь не действует, мистер Ваймс, вы это знаете!
Ваймс услышал слабую нотку страха в голосе трактирщика, но старые стражники – крепкие орешки. Если ты слабак, то никогда не станешь старым стражником.
– Еще одну минутку, сэр, – на языке стражников это означало «тварь дрожащая». – Ты думаешь, что юридически у меня здесь нет никакой опоры? Может быть, ты прав, а может, и нет, зато мой камердинер – не полицейский, и он не привык работать аккуратно, как обычно работаем мы, стражники, так что, вполне вероятно, в конце концов у тебя самого выбьют опору из-под ног. Я предупреждаю как друг. Мы оба знаем, во что играем, правда? Ты, наверное, работал в баре, когда на холме убили гоблина, да?
– Я вообще первый раз слышу, что гоблина убили! Поэтому откуда мне знать, когда это могло случиться? Мой вам совет, сэр, – сказал Джимини, прибегая к тому же самому приему, что и Ваймс, – лучше сообщите поутру о случившемся местным властям. То есть молодому Фини. Он себя называет стражником. Слушайте, мистер Ваймс, я ушел на покой, и, в том числе, это значит не лезть на рожон. Я не сую нос в те дела, которые меня не касаются. Да-да, здесь есть много разных вещей, которыми вы бы могли заняться, только вы ими заниматься не станете, но, чтобы вам не идти домой с пустыми руками, я скажу: Джетро живет там, где всегда живут кузнецы, прямо в центре деревни, с видом на выгон. Он живет со старушкой матерью, и в это время суток я бы не стал ее беспокоить. А теперь, сэр, мне пора закрывать. Не хочу нарушать закон.