— Ему только шпор не хватает, — сказал Мигель.
— С таким сопляком и без них управлюсь.
Все засмеялись, и мир был восстановлен.
Эйб наклонился через ноги Тода к Клоду.
— Бой был классный, — сказал он. — До вас тут пришло больше десяти человек — и кое-кто при хороших деньгах. Я собирался принимать ставки.
Он вытащил бумажник и дал Клоду свою карточку.
— Все было в ажуре, — сказал Мигель. — Пять моих птиц победили бы запросто, а две — наверняка проиграли бы. Хорошо могли заработать.
— Ни разу не видел петушиных боев, — сказал Клод. — Честно говоря, я и бойцового петуха никогда не видел.
Мигель предложил показать одного из своих и ушел за ним. Тод отправился за бутылкой виски, которую они оставили в машине. Когда он вернулся, Мигель держал в луче фары Хухутлу. Все разглядывали петуха.
Мигель держал его обеими руками, наподобие того, как держат баскетбольный мяч перед броском снизу. У петуха были короткие овальные крылья и хвост сердечком, стоявший перпендикулярно к туловищу. Его треугольная голова напоминала змеиную и заканчивалась слегка загнутым клювом, толстым у основания и острым на конце. Оперение у него было такое жесткое и плотное, что казалось полированным. Его слегка проредили для боя, и линии корпуса, похожего на усеченный клин, просматривались ясно. Между пальцев Мигеля свешивались его длинные ярко-оранжевые ноги с чуть более темными пальцами и роговыми когтями.
— Хуху выращен Джоном Боуэсом из Линдейла, штат Техас, — с гордостью сообщил Мигель. — Одержал шесть побед. Я дал за него ружье и пятьдесят долларов.
— Птица красивая, — ворчливо признал карлик, — но красота — это еще не все.
Клод вынул бумажник.
— Я хотел бы посмотреть, как он дерется, — сказал он. — А что, если вы продадите мне какого-нибудь другого петуха и я его выставлю против этого?
Мигель подумал и посмотрел на Эрла, который сказал ему, что это — дело.
— Есть у меня птица, — продам за пятнадцать долларов, — сказал он.
Тут вмешался карлик:
— Давайте я выберу.
— Нет, мне все равно, — сказал Клод. — Мне просто хочется посмотреть бой. Вот вам пятнадцать.
Эрл взял деньги, Мигель попросил его принести Хермано, большого рыжего.
— Этот рыжий потянет больше восьми фунтов, — пояснил он. — А в Хуху от силы шесть.
Эрл принес большого кочета с серебристой шалью. Выглядел он как обычная домашняя птица:
Увидев его, карлик возмутился.
— Это что у тебя — гусь?
— Он из стритовских «Мясников», — сказал Мигель.
— Я бы таким крючка наживлять не стал, — сказал карлик.
— Можешь на него не ставить, — пробурчал Эрл.
Карлик воззрился на птицу, птица — на карлика. Он обернулся к Клоду.
— Уважаемый, — сказал он, — давайте я буду секундантом.
Мигель поспешно вмешался:
— Пусть лучше Эрл. Он знает этого петуха.
Карлик взорвался.
— Сблатовались! — завопил он.
Он хотел отнять рыжего, но Эрл поднял его над головой, чтобы карлик не мог достать.
Мигель открыл сундук и вынул из него деревянный ящичек, в каких держат шахматы. Он был полон изогнутых шипов, квадратиков замши с дырками посередине и кусочков дратвы.
Все столпились вокруг и наблюдали, как он вооружает Хуху. Сначала он протер короткие обрубки шпор, чтобы они были совершенно чистыми, затем надел на лапу кожаный квадратик, пропустив пенек в дырку. На него он насадил шип и тщательно примотал дратвой. То же самое он проделал и с другой лапой.
Когда он закончил, Эрл принялся за рыжего.
— Этому петуху cojones [65] не занимать, — сказал Мигель. — Он выиграл много боев. С виду он не очень быстрый, но быстроты у него хватает и удар жуткий.
— Когда его кинешь в жаровню, так я скажу, — заметил карлик.
Эрл взял ножницы и начал подрезать у рыжего оперение. Карлик смотрел, как он отстригает у птицы большую часть хвоста, но когда он занялся перьями на груди, Эйб схватил его за руку.
— Кончай! — гаркнул он. — Так ты его сразу угробишь. Они нужны ему для защиты.
Он снова обратился к Клоду:
— Ей-богу, уважаемый, дайте я его подготовлю.
— Пускай войдет в долю, — сказал Мигель.
Клод засмеялся и знаком приказал Эрлу отдать птицу карлику. Эрлу не хотелось, и он со значением посмотрел на Мигеля.
Карлик начал приплясывать от ярости.
— Облапошить нас хотите! — закричал он.
— Да ладно, отдай ему, — сказал Мигель.
Лилипут сунул птицу под мышку, чтобы освободить руки, и начал перебирать шипы в ящичке. Все они были одинаковой длины, сантиметров семь-восемь, но некоторые отличались более крутым изгибом. Он выбрал пару и объяснил Клоду свою стратегию:
— Драться он будет по большей части на спине. Эта пара будет колоть вот так. Если бы он мог налетать на ихнего сверху, я бы взял другие.
Он стал на колени и принялся точить шипы о цементный пол, пока они не сделались острыми, как иголки.
— Есть у нас шансы? — спросил Тод.
— Заранее никогда не скажешь, — ответил Эйб и покачал своей безразмерной головой. — Пощупать — птица скорей для супа.
Он очень тщательно укрепил шипы и начал осматривать петуха, разглаживая ему крылья и раздувая перья, чтобы увидеть кожу.
— Для боевой готовности гребень бледноват, — сказал Эйб, ущипнув его. — Но на вид птица сильная. Когда-то, видно, он был ничего.
Он держал петуха на свету и осматривал голову. Увидев, что он изучает клюв, Мигель беспокойно сказал, что хватит тянуть волынку. Карлик не обратил на него внимания и продолжал осмотр, бормоча себе под нос. Он поманил Тода и Клода.
— Ну, что я говорил? — сказал он, пыхтя от негодования. — Нас облапошили.
Он показал на тоненькую линию, пересекавшую надклювье.
— Это не трещина, — запротестовал Мигель, — это просто метинка.
Он протянул руку, словно собираясь стереть ее, и петух с яростью клюнул. Это понравилось карлику.
— Мы будем драться, — сказал он, — но мы не будем делать ставок.
Судить должен был Эрл. Он взял кусок мела и провел на арене три черты — одну длинную посредине и две покороче — параллельно ей, примерно в метре.
— Пускайте петухов, — скомандовал он.
— Нет, сперва стравим, — запротестовал карлик.
Он и Мигель стали друг против друга на расстоянии вытянутой руки и сунули петухов вперед, чтобы раздразнить их. Хуху злобно вцепился рыжему в гребень и держал, пока Мигель его не отдернул. Рыжий, который до сих пор вел себя довольно апатично, оживился, и карлику стало трудно его удерживать. Они снова стравили петухов, и Хуху снова поймал рыжего за гребень. Тот пришел в остервенение и рвался к своему более мелкому противнику.