– Умер, – сказал он. – А были с ним две верные кошки…
Питер даже обрадовался, что Дженни не понимает этих слов. Тем временем десятник бережно прикрыл одеялом плечи и голову мистера Гримза. Один из докеров нагнулся, почесал Питера за ухом и сказал:
– Вот какое дело, киски… Ну, мы вас пристроим… Билл не хотел бы, чтобы обижали его друзей.
И все трое тихо ушли, а дверь не закрыли.
Дженни плакала, причитала и каялась.
– Если б не я, он был бы жив…– говорила она. – Он жил бы ради нас… А заболел бы, мы бы сидели с ним… или сбегали за помощью…
Конечно, думал Питер, забыть она не забудет, нельзя забывать о своей жестокости, но нельзя же изгрызть себя до смерти. Надо немедленно отвлечь ее, и сделать это может только он.
– Дженни, – проговорил он наконец. – Я хочу домой… На Кэвендиш-сквер.
– Иди, – сухо сказала она. – Я тебя не держу.
– Как же я пойду без тебя? – быстро сказал он. – Я и дороги один не найду. Помоги мне!
Дженни выпрямилась, лизнула себя несколько раз и нетвердо начала:
– Если я нужна тебе…
– Очень нужна! – поспешил он ответить.
– Тогда я пойду с тобой, куда хочешь, – закончила она.
И они выскользнули из лачужки. Первым двигался Питер, Дженни бежала следом.
Кошкам нелегко пройти через огромный город, а Дженни не видывала Кэвендиш-сквера и не могла бы дойти туда – усы помогали ей находить лишь те места, где она побывала хоть раз. Но Питер понимал, что говорят люди, и читал надписи на омнибусах. Так добрались они до тех мест, откуда он дорогу найдет.
Но прокормиться и защититься он бы без Дженни не смог. Она рассказала ему по пути, что надо знать о собаках. Собак на поводке и замечать не стоит, сколько бы они ни ярились, – они потому и злятся, что им стыдно гулять на поводке. Бежать от собак нельзя, потому что видят они плохо, склонны к истерии и погонятся за кем угодно. Если же ты стоишь неподвижно, они часто проходят мимо, особенно те, кто имел дело с кошками.
– Те, кто вырос вместе с кошкой, – поясняла Дженни, – не лают на нас, просто подходят и обнюхивают, виляя хвостом. У них это означает не раздражение, а удовольствие. Кто как, а я все же даю им лапой по носу, чтобы знали свое место. А еще можно делать вот что. Смотри!
И она стала раздуваться, не переводя дыхания. Питер попытался сделать то же самое и почувствовал, что превращается в неровный меховой шар. Однако ему было неловко, и он сказал Дженни: «По-моему, это глупо…»
– Нет, – отвечала она. – Это совсем не глупо, это очень мудро. Зачем драться, если можно победить без драки? Чаще всего враг бежит, а не сбежит – что ж, вреда от этого нет, попытаться стоит, даже с нашими, с кошками. Все мы знаем, что это один мех, а страшно, ничего не поделаешь!..
Питеру припомнился грозный вид распушившегося Демпси.
– Кроме того, – завершила Дженни, – полезно вдохнуть столько воздуха: боевой клич становится просто жутким. Собаки его очень боятся.
Пробираясь на сей раз сквозь Лондон, Питер обнаружил, что кошки очень похожи на людей. Одни была сварливые и придирчивые, как вежливо к ним ни обратишься, другие, приветливые и благодушные, успевали пригласить их к себе прежде, чем Дженни попросит о приюте. Попадались и снобы, не желавшие водиться с беспризорными, и бывшие беспризорные, искренне жалевшие собратьев. Кто-то просто лез в драку, но многие кошки, жившие при магазине или при кафе, радушно угощали чем могли.
Не только от Дженни, но и на собственном опыте Питер научился остерегаться детей, особенно тех, кто слишком мал, или тех, кто склонен к жестокости.
Один мальчик ласково поманил его и, прежде чем Дженни успела вмешаться, побежал на зов, припоминая, как самого его тянуло к уличным кошкам. Ожидая, что сейчас его почешут за ухом, он подставил голову, но тут же ощутил острую боль, заорал и понял, что мальчик со всех сил дернул его за хвост.
Питер вырвался с диким криком, не сомневаясь, что хвоста у него больше нет. Только в конце квартала он решился посмотреть. Тогда же он понял, что кошек очень легко обидеть, и они боятся унижения больше, чем боли.
К счастью, Дженни это знала и не стала утешать его. Очень нескоро, когда боль и обида затихли, она обернулась к нему и заметила:
– Наверное, дождь пойдет… Как по-твоему?
Когда они добежали до места, Питер чуть не кинулся к своему дому, но Дженни удержала его.
– Помни, – сказала она, – мы тут чужие. Иди за мной потихоньку. Настроимся как следует и разберемся, что к чему. Другая кошка что-нибудь подумает, а ты это сразу почувствуешь усиками, точнее – вибриссами, волосками, которые торчат и на месте бровей и в других местах. Подумаешь что-нибудь в ответ – поймут тебя. Действует это лишь на малых расстояниях, надо подойти почти вплотную.
Первая кошка сидела на окне дома 2а. Собственно, то был кот, знакомый Питеру черный кот, принадлежащий здешнему сторожу. Вдруг Питер понял, что кот сообщает ему сквозь стекло, не пропускающее звуков: «Меня зовут мистер Блейк. Здесь я самый главный. Вы бродячие кошки или просто из другого квартала?»
Дженни вежливо и беззвучно ответила:
– Бродячие, сэр.
– Мимо идете или задержитесь? – радировал мистер Блейк.
Питер не выдержал и, нарушая прежние просьбы своей подруги, послал сообщение:
– Я Питер Браун, из дома номер один.
Мистер Блейк прервал его:
– Питер Браун? Странно… У Браунов кошек нет. У них был мальчик, но пропал.
Тут вмешалась сообразительная Дженни:
– Это он играет, сэр, фантазирует. Он у нас большой выдумщик!..
– Да?.. – протянул мистер Блейк. – Что ж, мы не звери, только слишком много развелось бродячих кошек… Все же можете остаться у нас. Почти все живут в доме э 38, он пустой. Скажите, что я разрешил. Только не нарушайте наших правил, а то выгоним! Главное, не шумите, наши люди этого не любят и жалуются моему хозяину, а он, надо вам сказать, владеет всеми здешними садами. У нас тут тихо, прилично. Вон там живут две старые девы, они дадут молока, если пожалобней мяукать. Как вас зовут?
– Дженни Макмурр, – представилась Дженни. – Я наполовину шотландка… А друг мой и вправду Питер. Он…
– Так, так, – прервал ее черный кот. – Что ж, идите…– И принялся озабоченно мыться.
– Вот видишь! – со спокойным удовлетворением сказала Дженни, когда они медленно двинулись дальше. – Теперь мы знаем, что у нас есть пристанище. Приветствую вас, дорогие мои!..
Фраза эта предназначалась двум серым кошкам с замысловатым узором, сидевшим на окне дома э 5. Как и тогда, когда Питер глядел на них, гуляя с няней, они следили взглядом за всеми, кто проходил мимо.