Теперь Глорию охватила паника.
– Пришлют потом. Скорее, дорогая.
Глория побежала за Сидом.
– Пойдем со мной! Никогда не угадаешь, кто появился…
Сид уставился на женщину, махавшую ему рукой.
– Кто это?
– Наша мама! Она приехала за нами.
Сид еще раз взглянул на мать без всякого интереса и побежал за Аланом. Глории пришлось силой тащить его обратно.
– Очень невежливо с твоей стороны убегать. Нужно с ней поговорить. Она приехала специально, чтобы нас увидеть.
– Зачем?
Он смотрел на мать, как на совершенно незнакомого человека.
– Не узнаешь свою маму? Господи, ты тоже вырос, – прошептала мать.
– Говори громче. Он глухой на одно ухо. Приходится все время его прикрывать, – пояснила Глория. Столько всего случилось с тех пор, как ма посадила их на тот поезд. Сид оглох, а у нее появились месячные. Теперь они деревенские дети.
Сид вырвался из объятий матери и стоял остолбенело, словно кукла.
– Я же говорила, он тебя не узнает.
– Нет, узнает. Просто он злится. Поверить не могу, какой он большой!
– Что ей надо? – спросил Сид.
– Так о матери не говорят! – рявкнула Мардж.
Похоже, она ожидала более теплого приема. Ничего, так ей и надо!
– Матери не оставляют своих детей в поезде. Мы сами о себе заботились. А от тебя не пришло ни одной открытки, даже не объяснила, куда ты подевалась.
Ну вот, она сказала это вслух.
– Я не знала, где вы, и все время вас искала. Я думала, что так будет лучше для вас. Мое сердце разрывалось от тоски.
– Что же, теперь ты знаешь, где мы. Так почему ты приехала? Если воображаешь, что мы вернемся на Элайджа-стрит… я знаю, что там творилось!
Глория покраснела при мысли о тех временах. Какой она была наивной! Но теперь она все понимала. Энид позаботилась об этом, называя вещи своими именами.
– Нет, леди, вы туда не вернетесь! Теперь все изменилось. Я прекрасно устроилась! Идемте. Я все объясню! Немного поздно, конечно, но лучше поздно, чем никогда.
Мама улыбнулась. От нее пахло розами и пряностями.
Глории пришлось признать, что мать была модно одета и прекрасно выглядела.
– Почему тебя так долго не было?
– Я пережила налет. Потом пошла в армию. И у меня небольшой сюрприз. Его зовут Майки и ему почти два года. Мы с его па собираемся пожениться, как только он получит разрешение. Но я называю себя «миссис Делгадо». Он янки, так что, когда война кончится, мы все поедем в Америку, и вы тоже. Правда, здорово?!
Глория должна была признать, что это большая удача, но попыталась не высказать это вслух.
– Янки знает о нас?
– Ну да… приблизительно… но все будет хорошо. В Америке для всех полно места. Аризона! Это рядом с Голливудом! Подумай только: жить среди кинозвезд! Иногда я думаю, что умерла и попала в рай. Майк так красив… смотри. Вот его фото.
Она сунула Глории потрескавшийся снимок мужчины в мундире с копной черных волос, усиками и темными глазами под густыми бровями. Он был похож на злодея из вестерна, но улыбался, показывая крепкие зубы.
– Какой-то старый, – фыркнула Глория. – Чем он занимается?
– Заведует интендантским складом в Дербишире. Водит большой грузовик и приносит нам все: конфеты, свежее мясо, масло в банках. Я встретила его на танцах, когда он только что сошел с военного корабля. Поспеши, или мы пропустим поезд.
Что же им делать?
Странно, что их никто не пришел провожать. Миссис Белфилд обязательно помахала бы им вслед. Или она рада от них отделаться?
Глория всегда волновалась о том, что Белфилды когда-нибудь решат, что она Мадди не подруга.
Но Сид никак не хотел соглашаться.
– Я есть хочу, – пожаловался он. – Миссис Батти ждет нас с супом…
– Не расстраивайся, твоя настоящая ма купит тебе что-нибудь на вокзале.
Мать нервно оглядывалась, не желая устраивать сцену.
– Нужно попрощаться с миссис Батти.
Глория никак не могла решить, как им быть. Конечно, это большой сюрприз – увидеть родную мать. Как она ждала этого момента! Но все происходит в такой спешке! С одной стороны, она рада распроститься со школой, но с другой стороны… все ее сокровища и рождественские подарки хранятся в буфете Охотничьего коттеджа! Что, если их забудут прислать?
Миссис Плам научила их хорошим манерам, так что очень грубо и невежливо – уехать и не попрощаться. С другой стороны… как волнующе плыть в Америку на корабле, играть в настоящих индейцев и ковбоев, оказаться в Голливуде! Остальные вакки позеленеют от зависти! Она будет посылать им длинные письма, рассказывать о новой жизни. Еще у нее есть маленький брат, которого она никогда не видела, и всякому понятно, что мама счастлива! Если она обо всем договорилась с миссис Плам, значит, можно ехать.
– Ну же, Сид! Тебе лучше поехать с нами. Я никуда не двинусь без тебя. Неужели не хочешь кататься на лошади и быть ковбоем?
– Я буду фермером, – шмыгнул носом Сид. Похоже, он опять простудился!
– Там, куда мы едем, полно ферм, молодой человек. У тебя будет дом на ранчо. Держи мою руку, и давай, побежали, иначе опоздаем на поезд.
Глория в последний раз оглянулась на Сауэртуайт, на густую траву и высокие холмы. Утро выдалось свежим, зелень была усеяна белыми точками овец, которые паслись под голубым небом.
Теперь она думала, что они поступают правильно. Никому нет дела, останутся они или уедут. Лучше убраться сейчас, чем дожидаться, пока тебя выгонят. Все еще позавидуют, когда она будет жариться на солнышке! А позже она обязательно позвонит Мадди и все объяснит.
Сейчас Мадди далеко, в школе, и расстроится, узнав, что она уехала. Не было даже времени оставить записку в дупле Древа Победы. Мадди будет скучать по ней, и от этого Глории почему-то становилось легче.
А Мадди в это время делала домашнее задание по французскому языку, скорчившись у огня в гостиной, среди храпящих родственников, когда у бокового входа началась какая-то суматоха. В дверях стояли встревоженные мистер и миссис Батти.
– Молодая миссис Белфилд дома? – спросил мистер Батти, вертя в руках кепку.
– Сейчас схожу за ней.
Мадди вскочила, обрадованная тем, что можно закрыть книги, и побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Но тетя Плам услышала звонок, да и собаки ринулись вперед, сбивая все на своем пути.
– Что такое, Хильда? – спросила она. – Вниз, Блейз!
– Сид и Глория все еще в хостеле? – спросил мистер Батти.
– Нет, я думала, они у вас… уже поздно.