Мартину Макмагону нравилась непринужденность, с которой Мора упоминала имя его покойной жены. Слишком многие люди понижали голос, когда говорили о ней. Если говорили вообще.
Пока другие девочки воевали с матерями, дружба Кит Макмагон с подругой ее матери становилась все крепче и крепче. Письма, напечатанные на машинке, приходили в домик сестры Мадден каждую неделю. Лена делилась с Кит воспоминаниями и отвечала на заданные девочкой вопросы.
Сестра Мадлен лишь однажды затронула эту тему.
— Подруга твоей матери пишет длинные письма?
Кит на мгновение замешкалась.
— Я бы показала их вам, сестра Мадлен, но… не знаю, как сказать… это… э-э… не совсем секрет, но я чувствую, что она пишет только для меня.
— Ох, детка, не думай, что мне хочется их прочитать. Она рассказывает тебе о матери только хорошее…
— Да. Должно быть, они знали друг о друге все. Они ведь часто переписывались. Вам это наверняка известно, ведь письма приходили сюда. — Сестра Мадлен смотрела в огонь камина и молчала. — Я многое узнала о маме. Какой она была в детстве и все остальное. Как будто я нашла ее дневник или что-то в этом роде…
— Для тебя это настоящее благословение, — сказала сестра Мадлен, следя за язычком пламени, лизавшим полено.
* * *
У Лены сложился настоящий ритуал чтения писем.
Это происходило в квартире Айви, за кухонным столом, окруженным битком набитыми полками, среди стен, на которых не было ни одного свободного сантиметра от открыток, шалей, вышивок и плакатов.
Выпив глоток бренди, она переносилась к озеру, над которым дул ветер, и погружалась в сдачу ежегодных экзаменов. Отец Бейли опоздал на час, потому что забыл перевести часы…
Лена читала, что ее сыну удалили миндалины и он ест только бульон и мороженое, что Рита окончила курсы секретарей, но, к счастью, не уехала в Дублин, потому что получила хорошее место в конторе гаража Салливана, расположенного напротив.
Люди, которых она не выносила тринадцать лет, вдруг стали казаться ей симпатичными.
Выяснилось, что Хики не разговаривают друг с другом. Если кто-то входил в мясную лавку и просил три фунта баранины, миссис Хики повторяла фразу тоном христианской мученицы, после чего выходил мистер Хики и отрубал кусок Дни, когда она разговаривала с покупателями и криком звала мужа, прошли. Кит писала, что наблюдать за ними интереснее, чем ходить в театр. Иногда она просила Риту взять ее с собой только для того, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
Она читала, что Филип О’Брайен очень славный, хотя мать у него ужасная. Что Клио временами ссорится с Лилиан, а Дейдра Хэнли ругается с матерью постоянно.
Иногда мне кажется, что если бы моя мать была жива, мы бы с ней тоже ссорились. Иначе это было бы противоестественно.
Когда Лена читала эти слова, у нее дрожали руки. После этого она лихорадочно строчила страницу за страницей.
Твоя мать всегда писала о тебе с любовью. Говорила, что ты сильная и смелая. Вы бы никогда не ссорились; ты сумела бы понять все ее недостатки и слабости…
Она останавливалась и рвала написанное. Нельзя было выдавать себя. Не для того она несколько лет соблюдала осторожность, чтобы все пошло прахом.
* * *
Рита вела у Стиви Салливана бухгалтерию.
Его хмурой матери это не нравилось. Она считала, что прислуга живущих напротив Макмагонов слишком задрала нос, и решила вежливо, но твердо положить этому конец.
— Рита, я рада, что ты приходишь к нам по утрам.
— Спасибо, миссис Салливан.
— Я вот что подумала… Не могла бы ты пару раз в неделю гладить у нас белье? — Рита молча смотрела на нее. — Конечно, в удобное для тебя время.
— Кажется, вы что-то сказали, миссис Салливан?
Кэтлин поняла, что потерпела поражение, и начала готовиться к отступлению.
— Но если тебе некогда…
— Все дело во времени. Ваш сын платит мне за три часа в день. Надеюсь, за этот срок мы сможем справиться со счетами и корреспонденцией, хотя это и нелегко.
— А потом будешь возвращаться к домашней работе? — Это была шпилька.
Но Рита сделала вид, что ее не заметила:
— Я всегда считала этот дом своим. У меня и в мыслях не было бросать мистера Макмагона и его детей.
В пивной Лапчатого Питер Келли спросил Мартина, что тот думает о новой работе Риты.
— Кажется, она неплохо справляется. — Мартин гордился Ритой. — Она начала с того, что навела там порядок.
— А то я не знаю! Свежая краска, полки, шкафы с папками… Это у Салливана! Глазам своим не верю…
— По-моему, она не ладит с Кэтлин.
— С Кэтлин никто не ладит, — заметил Питер Келли. — Впрочем, ее понять можно. Бедняжка ничего не смыслит в делах, а ее сыновья — далеко не подарок.
— Стиви — неплохой парнишка. Разве не так?
— Мартин, нам надо держать дочерей под замком. Стиви Салливан знает о женщинах куда больше, чем знали мы с тобой в девятнадцать лет.
— А вот Майкл — настоящий хулиган. Как-то вечером его и Уолла-младшего застали за тем, что они сидели за пивной О’Ши и допивали остатки из пустых бутылок Щенки!
Но Питера Келли поведение «щенков» возмущало совсем не так, как казалось на первый взгляд. Он вообще очень терпимо относился к тому, что другие жители Лох-Гласса называли преступными наклонностями. Например, доктор не видел ничего страшного в том, что Клио как-то пошла в кино, надев черное шелковое платье матери, хотя Лилиан до сих пор не могла оправиться от шока.
— Слава богу, что к нам часто приезжает Мора, — признался он Мартину. — Если бы не она, Лилиан давно задушила бы Клио, так что…
Мартин широко улыбнулся:
— Мора — просто прелесть. Не понимаю, как она умудряется выкраивать время на визиты, но я очень рад ее видеть.
Питер Келли задумчиво пил пиво. Он прекрасно знал, почему Мора приезжает так часто. Интересно, понимает ли Мартин Макмагон, что все дело в нем?
Во всяком случае, Рита понимала. И говорила об этом с сестрой Мадлен.
— Я думаю, что все может устроиться.
— О господи, сестра, откуда вы знаете? Ведь вы никуда не ходите… Как вам становится обо всем известно?
— Просто чувствую, вот и все.
Кит мельком упоминала, что ее отец всегда весел, когда оказывается рядом с теткой Клио, и что игра в гольф стала непременной частью каждого его уик-энда. Когда Эммет приходил к отшельнице читать стихи, он иногда вспоминал тетку Анны Келли. Кажется, Мора тоже любила поэзию и часто просила мальчика почитать ей вслух, потому что забыла очки.
— Она хорошая? — спросила сестра Мадлен.
— Да. Очень, — ответила Рита.