Лурдес притягивала его как магнит. И она не чувствовала этого. Так не должно было быть. В конце концов, кто здесь был телепатом - она или я? Она должна была обнаружить, что кто-то лезет в ее мысли.
Сексуально одержимый мужчинка? Нет, люди с сексуальным прибабахом совсем другие. Много я таких видел - серенькая внешность бухгалтера, шмыгаюший нос, бегающий, неуловимый взгляд и оттопыренный правый карман коричневых бесформенных брюк, где постоянно идет игра в карманный бильярд. Тот мачо, что пожирал глазами Лурдес, был не из этой породы. У него не было нужды становиться сексуальным маньяком - должно быть, девушки и так падали к его ногам штабелями. Он мог затащить в постель большинство женщин, встречающихся на его пути, без особого принуждения. Я даже представил его речь: «Как насчет перепихнуться? (сладким, но в то же время и мужественным голосом) Ты не пожалеешь, guapa.[ Красотка (исп.).] Тебе будет очень хорошо…»
К Лурдес не должна была липнуть такая дрянь. Моя Лурдес (пока еще моя) имела право на то, чтобы к ней не лезли всякие гнусные типы. Ее должны были окружать только замечательные, добрые и чистые душой люди - например, я.
– Лурдес, - спросил я тихо, - ты не чувствуешь ничего необычного?
– Нет. - Лурдес настороженно обвела взглядом кафе. - А что такое?
– Сзади тебя сидит какой-то мордоворот с глазами рентгеновского аппарата и уже полчаса изучает твой затылок. По-моему, он даже не моргает.
– Где? - Лурдес повернулась - немедленно, не соблюдая ни малейшей конспирации, и бесцеремонно уставилась на блондина. - Вон тот парень, да?
– Он самый.
И тут случилось то, что мне не понравилось совершенно. Тип не отвернулся, даже не опустил взгляд, обнаружив, что его засекли. Напротив, он махнул Лурдес ручищей и улыбнулся. В жизни не видел такой гадкой усмешки.
А Лурдес тоже махнула ему ручкой, сказала «Hola» [Привет (исп.).] и, как ни в чем ни бывало, повернулась обратно ко мне.
– Ты что, знаешь его? - удивленно спросил я.
– В первый раз вижу.
– А чего ты с ним здороваешься?
– А я со всеми здороваюсь. Я вежливая. Не знаю, как у вас там в России, а у нас нет ничего зазорного в том, чтобы сказать «Привет» даже незнакомому человеку.
– Ну и рожа у него. Ночью такую увидишь - не проснешься!
– Мигель, ты сегодня не в себе, - заявила Лурдес.
– Он вполне симпатичный человек, и улыбка у него хорошая.
– Хорошая? Да у него зубы, как у крысы!
– Мигель, перестань! - Лурдес посмотрела на меня с раздражением. - Что ты к нему прицепился? Ревнуешь, что ли?
– А чего он на тебя пялится? Нет, ты посмотри, так и продолжает таращиться! Наглец!
– Ну и пусть смотрит, если ему нравится. Мне-то что от этого? Он же не в ванной комнате за мной подглядывает…
– Пойдем отсюда, - заявил я.
– Никуда не пойду, пока не съем мороженое. Успокойся и не дергай мне нервы.
Мороженое - это всерьез и надолго. Лурдес заказала огромную порцию - с полосатой бело-шоколадной шапкой взбитых сливок, из которой торчали ломтики киви, ананаса, апельсина, ягоды винограда… Только разве что огурцов и помидоров там не было. И я прекрасно знал, что девчонка будет ковырять эту замороженную гору калорий нарочито долго - назло мне. Гадючка маленькая.
– Кушай, солнышко, - сказал я медовым голосом. - Кушай, моя сладенькая. А я пойду пописаю. Что-то много я сегодня жидкости употребил.
– Мигель, отвяжись от человека, - произнесла Лурдес умоляющим тоном. - Милый, прошу тебя! Не нарывайся на скандал.
– Я иду писать! - заявил я громко, на все кафе. - Я иду писать, сеньорита, иду отправлять свои естественные надобности. Я иду, и помыслы мои чисты, как у ангела. Как у всякого ангела, летящего в сортир!
С этими словами я встал и направился к туалету. По пути я довольно сильно пошатывался и, когда проходил мимо незнакомца, нечаянно задел его столик бедром. Стакан с апельсиновым соком, стоявший на столе, немедленно повалился набок, и из него выплеснулась струя оранжевого напитка - почему-то точно на штаны блондина. Я остановился.
– Пардон, господин блондин, - сказал я заплетающимся языком. - Кажется, я облил вас.
– Что? - Человек оторвал взгляд от Лурдес и заторможенно перевел его на меня. Он словно выходил из гипнотического транса. - Что вы сказали?
– Я облил вас соком. Это ужасно.
– А, это? - Человек посмотрел на то, как последние капли красящей жидкости падают на его брюки - безупречно белые, дорогие. - Да, действительно…
– И что?
– Ничего. - Он поставил стакан на место и снова уставился на Лурдес, которая упрямо не поворачивалась к нам, хотя на нас с блондином пялилось уже все кафе.
– Чего - ничего?
– Ничего страшного.
Говорил он с сильным андалусийским акцентом.
– Ваши штаны, наверное, кучу бабок стоят? Они ни хрена не отстираются. Этот сок - он как краска.
Он не ответил. Не обращал больше на меня ни малейшего внимания. Я покачался рядом с ним еще немного, а потом отправился в туалет. Тип этот был определенно ненормальным. Такого даже бить по морде было жалко. Права была Лурдес - зря я привязался к нему.
Когда я вышел из сортира, человека за столом уже ее было. И даже лужу сока на столе вытерли - как последнее напоминание о нем.
Лурдес задумчиво смотрела на свое тающее мороженое.
– Ты скотина, - сказала она. - Ты знаешь это? Ты - грубое, плохо воспитанное русское животное.
– Знаю, - сказал я.
* * *
Я тотчас забыл про этого человека - мало ли придурков попадается на нашем жизненном пути? И представьте мое удивление, когда я снова увидел его уже через неделю - за столом у Лурдес.
Дело было так. Мы встречались с ней всегда в одно и то же время - в субботу, в одиннадцать утра. И в одном и том же месте - в том самом кафе. Но на этот раз я приехал раньше на полтора часа. Не сиделось мне почему-то дома, неясная тревога копошилась в душе как глист, и я сел не на свою обычную электричку. «Ничего, - думал я, - это даже к лучшему, что я приеду раньше. Полтора часа погуляю по Барселоне, освежу свои воспоминания о местных культурных ценностях, прошвырнусь по бульвару Passeig de Gracia и приобрету себе новые крутые подтяжки - такие, какие можно купить только там, полюбуюсь на собор Святого Семейства, потом пойду на улицу Рамбла и куплю Лурдес букет шикарных цветов, наконец нырну в Готический квартал и приду в то кафе, где она ждет меня»…
Получилось не совсем так. Правда, я и в самом деле совершил моцион по Рамбла - полюбовался на живые статуи и бросил им пару песет, узнал названия нескольких птичек в клетках, послушал гитариста и певца, старательно изображавшего Марка Нопфлера, купил цветы и даже обзавелся какой-то тупой книжкой, которую потом специально забыл на лавочке, потому что читать ее было невозможно. Я убил таким образом целый час. Но дальше меня неудержимо потянуло в наше кафе. К тому же я проголодался. Я решил прийти на наше место и заморить червячка в ожидании Лурдес.