Крамер уже не слушал.
— Что ж, — устало кивнул он. — Я рад, что все уладилось. Значит, работаем.
— Что-то я не слышу особой радости.
— Понять бы, из каких соображений он согласился…
— Как бы то ни было, настроен старик решительно, — повторил Гросс довольным тоном. — Позвонил ни свет ни заря, поднял меня с постели. Между прочим, это нужно отпраздновать.
— Да, — сказал Крамер. — Ты, конечно же, прав.
К середине августа проект вступил в заключительную стадию. Они стояли на солнцепеке и, задрав головы, разглядывали тускло поблескивающий корпус звездолета.
Гросс похлопал по гладкой обшивке.
— Ну вот, уже скоро.
— А поподробнее не расскажете? — попросил военный в мундире с золотыми нашивками. — Не каждый день видишь столь оригинальные конструкции.
— А там внутри действительно мозг? — поинтересовался невысокий мужчина в мятом костюме — какой-то правительственный деятель. — Живой человеческий мозг?
— Господа, этим кораблем будет управлять не привычная всем нам система Джонсона, а человеческий мозг. Жив ли он? Да. Обладает ли он сознанием? Нет. Он поведет корабль, полагаясь на одни только рефлексы. Человеческий мозг во много крат сложнее, чем любая машина. По гибкости и быстроте реакции он превосходит любой искусственно созданный механизм.
Гросс умолк и прислушался. Двигатели корабля глухо заворчали; мягко дрогнула земля. Крамер стоял в сторонке, скрестив руки на груди, и молча наблюдал. Услышав гул двигателей, он быстро обогнул корабль и остановился у трапа. Рабочие, собиравшие последние доски и обрывки проводов, взглянули на него и тут же вернулись к своему занятию. Крамер поднялся в рубку, где за пультом уже сидели Винтер и пилот из транспортного управления.
— Ну как? — спросил Крамер.
— Порядок. — Винтер встал. — Пилот говорит, лучше поднять его вручную. А дальше уж корабль поведет автоматическая… э-э-э… встроенная система.
— Да, — подтвердил пилот. — Для автопилотируемых кораблей это обычная практика. Думаю, и в этом случае…
— А в общем? Можете сказать что-то определенное?
— Нет. — Пилот замялся. — Я все перепроверил. Все системы в норме. Единственное, что меня смущает… — Он положил руку на пульт управления. — Я заметил кое-какие модификации. Не объясните, в чем их цель?
— Модификации?
— Расхождения с первоначальными чертежами. Чем они продиктованы?
Крамер вытянул из кармана свой экземпляр.
— Давайте-ка взглянем.
Пока Крамер перелистывал страницы, пилот внимательно смотрел, стоя у него за спиной.
— На ваших чертежах их тоже нет. Интересно, зачем…
В рубку вошел Гросс.
— Кто утвердил эти модификации? — повернулся к нему Крамер. — Часть электросхем отличается от проекта.
— Твой старый приятель, кто же еще.
Гросс подошел к иллюминатору и махнул в сторону диспетчерской вышки.
— Приятель?
— Профессор Томас. Он принимал самое активное участие. — Гросс повернулся к пилоту. — Приступайте. Приказано вывести эту посудину за зону притяжения. Пожалуй, оно и к лучшему… Готовы?
— По вашему сигналу, полковник.
Пилот сел за пульт и передвинул несколько рычажков.
— Тогда вперед.
— Профессор… — начал Крамер, но тут раздался оглушительный рев, пол качнулся, и Крамер едва успел ухватиться за поручень на стене.
Поднимаясь из недр корабля, кабину заполнил яростный гул турбин.
Крамер зажмурился и затаил дыхание. Корабль рванулся ввысь и начал набирать скорость, с каждой секундой унося своих пассажиров все дальше в космос.
— Ну что? — нервно спросил Винтер. — Пора?
— Еще немного, — ответил Крамер.
Он отвинтил крышку с контрольной панели и теперь сидел на полу и перебирал провода, сверяя каждый контакт со схемой.
— В чем дело? — спросил Гросс.
— Эти модификации… Я все пытаюсь понять, зачем они ему понадобились. Единственное логичное объяснение, которое приходит в голову, так это то, что по какой-то причине…
— Позвольте, я взгляну, — вмешался пилот. Он присел на корточки рядом с Крамером. — Так вы говорили?..
— Видите этот вывод? Раньше здесь стояло реле, которое срабатывало автоматически, реагируя на изменение температуры. А теперь он подведен к центральной системе управления. Та же история с остальными. Раньше довольно большая часть приборов управлялась механически, в зависимости от температуры, давления, нагрузки. А теперь все ниточки в руках одного кукловода.
— То есть мозга? — спросил Гросс. — Выходит, старик переделал корабль, чтобы получить над ним полную власть?
Крамер кивнул.
— Возможно, профессор не доверял механическим реле. Возможно, счел, что в случае опасности они не успеют сработать. Но некоторым из этих переключателей требуется всего доля секунды. Тормозные двигатели, например, обладают скоростью срабатывания не более…
— Простите, — вмешался следивший за экраном Винтер. — Мы подлетаем к лунным станциям.
Они выглянули наружу. Внизу мерцала изрытая оспинами поверхность Луны. Она стремительно приближалась.
— Позвольте.
Мягко отстранив Винтера, пилот занял свое место, пристегнул ремни и взялся за штурвал. Корабль начал удаляться от Луны, оставив позади наблюдательные станции — точки, рассыпанные по поверхности, — и крошечные квадратики — крыши подземных заводов и ангаров. Снизу подмигнул красный огонек, и пальцы пилота забегали по пульту, реагируя на сигнал.
— Луна пройдена, — сказал пилот через какое-то время. Луна осталась позади, корабль двигался к открытому космосу. — Ну что ж, можно приступать. — И, не дождавшись ответа, повторил: — Мистер Крамер, можно приступать.
Тот вздрогнул.
— Простите. Да, конечно… Начинайте.
И снова задумчиво нахмурился.
— Что-то не так? — спросил Гросс.
— Изменения в схемах. А ты хоть спросил себя, зачем они ему понадобились, прежде чем дать добро?
Гросс покраснел.
— Ты же знаешь, я ничего не смыслю в технике.
— В таком случае ты должен был посоветоваться со мной.
— И что бы это изменило? — усмехнулся Гросс. — Рано или поздно, но довериться старику все равно бы пришлось.
Пилот отступил от пульта. На бледном лице застыло напряжение.
— Вот и все, — сказал он. — Готово.
— Что готово? — спросил Крамер.
— Мозг — я передал управление ему. Старику. — Пилот зажег сигарету и нервно затянулся. — Остается надеяться, что он не подведет.