– Согласно твоему приказу, доблестный, патрули с проводниками разосланы к востоку и западу на половину дня пути, – зачастил рыжий, вытянувшись у стола. – Их наблюдения помогли уточнить карту. Холмы невысокие, тянутся далеко, поросли травой. Проходов много, но узкие, обоз провести трудно. Перед нами, хвала Айдену, самый широкий, восемь-десять полетов стрелы… вероятно, долина пересохшего ручья. Разведан лазутчиками вглубь на полдня пути. В самом конце он сильно расширяется, место там ровное, удобное для всадников и для пехоты. И там, на окрестных холмах, и были замечены стрелки черномазых.
– Это где же? – Бар Ворт, на правах старшего из сардаров, первым задал вопрос и склонился над картой. Молодой офицер показал. Бар Ворт потянулся к кувшину, бормоча словно бы про себя: – Разведан на полдня пути… Значит, выйдя завтра утром, мы доберемся туда к самой послеполуденной жаре… Да еще солдаты устанут после марша… Плохо, клянусь Шебрет!
– Лучше подойти поближе к вечеру, – заметил его сосед. – А днем сделать долгий привал и дать ратникам выспаться. Так все будет в порядке! Встретим ксамитов свежими!
– Думаешь, кто-то сможет уснуть перед боем? – прищурился бар Ворт и отхлебнул добрый глоток. – Да еще в жару?
– Мои парни уснут, даже зарезав родную мать!
Молодой бар Кирот недовольно поморщился; он словно ждал чего-то от верховного стратега – каких-то важных, решающих слов или необходимой информации. Но, видимо, не дождался и открыл было рот, явно собираясь что-то сказать. Вдруг со скамьи помощников поднялся высокий тощий офицер; постучав пальцем по карте – там, где была изображена долина, – он спросил:
– Вода тут есть?
Рыжий адъютант взглядом попросил у бар Нурата разрешения ответить, потом сообщил:
– От ручья сохранились лужи… правда, довольно большие, почти пруды. Между ними тоже есть вода. Течет понемногу.
Сосед бар Ворта одобрительно кивнул.
– Отлично! Сытный обед, крепкий сон и по ведру воды каждому на башку для освежения…
– Еще бы кружку пива да девку в постель! – выкрикнул кто-то, и сардары дружно загоготали.
– С девками придется обождать, а вот пиво – другое дело, – проворчал бар Ворт и снова потянулся к кувшину. Плеснув в кубок вина, он высосал его единым духом и поднял глаза вверх, что-то вычисляя:
– По кружке должно хватить всем, если алархи не долакали последние бочки.
Неожиданно бар Кирот, протянув длинную руку, ткнул пальцем в карту – примерно в том месте, где айденитов поджидал враг.
– Сколько их? – спросил молодой сардар. Остальные тревожно зашевелились, поглядывая друг на друга и на рыжего адъютанта; видимо, это был главный вопрос. Бар Кирот, продолжая задумчиво поглаживать пергамент, уточнил: – Сколько у них стрелков, метателей дротиков, а главное, латных копьеносцев?
– Установить не удалось… – Рыжий клейт пожал плечами, затем бросил растерянный взгляд на бар Нурата. Наконец, собравшись с духом, он сообщил неприятную истину – несомненно, уже известную предводителю войска: – Наших всадников обстреляли. Ну, и они… э-э-э… были вынуждены отступить.
– Значит, численность фаланги нам неизвестна, – констатировал бар Кирот, подняв глаза на верховного стратега. С каждой минутой этот молодой военачальник нравился Одинцову все больше и больше; похоже, он умел задавать неприятные вопросы и делать из них правильные выводы.
Сардары зашумели, и бар Нурат резко стукнул по столу рукоятью кинжала, требуя тишины.
– Выступаем на рассвете, – повелел стратег. – Марш до полудня, потом, когда наступит жара, обед и отдых. – Он повернулся к адъютанту: – В разведку послать первую алу джейдских стрелков. Пусть выберут место для стоянки у воды. После трапезы и отдыха, – бар Нурат окинул соратников внимательным взглядом, – идем дальше в боевом порядке. Кирот, ты поведешь первую линию, три орды своих сопляков. – Одинцов понял, что военачальник говорит о молодых солдатах, отслуживших всего пару лет. – Я пойду со второй и третьей линиями, с ордами из Джейда, а бар Ворт возглавит четвертую, ветеранов. Центр и левый фланг держим мы, справа ударят хайриты.
– Значит, обычный порядок? – подал голос один из джейдских сардаров, бар Сейрет, рослый воин с суровым лицом.
– Да. – Ударом кинжальной рукояти стратег словно припечатал это твердое «да» к столу. – Первая линия сомнет их метателей дротиков и отступит под натиском тяжелой пехоты. Вторая и третья будут удерживать фалангу, пока хайриты не зайдут ей в тыл. Ветераны вступят в бой, когда шестиноги начнут топтать черномазых сзади.
– Немногие из моих сопляков останутся в живых, – с хмурым видом пробормотал молодой Кирот.
– Так было всегда. – Бар Ворт пожал плечами. – Кто выживет, когда-нибудь будет стоять в четвертой линии.
Одинцов склонился к уху Ильтара и шепнул:
– Ваши всадники уже встречались с фалангой? С копьеносцами Ксама?
– Не слишком часто, брат.
– И с каким успехом?
– По-разному, – чуть заметно усмехнулся военный вождь. – То мы их, то они нас… Смотря сколько их было в строю.
Одинцов удовлетворенно кивнул головой, больше не прислушиваясь к замечаниям сардаров, кратким приказам бар Нурата и плеску вина, хлынувшего в кубки. Он уже понял, что эти люди, при всем их очевидном опыте и профессиональной выучке, не умели рассчитывать время и силы. Если панцирных ксамитских копьеносцев будет немного, хайриты успеют опрокинуть их тылы, а ветераны Айдена довершат разгром. В противном же случае фаланга разделится, одна половина свяжет отряд Ильтара – достаточно и часа! – а другая превратит айденские орды в кровавую кашу.
Сардары, прихлебывая кислое вино, уже выясняли детали – с каким интервалом должны следовать полуорды, сколько брать запасных щитов и где оставить обоз. Бар Кирот угрюмо молчал и вина не касался. Что до Одинцова, то он размышлял над тем, стоит ли вмешиваться. Пассивность была не в его характере, но сейчас он прекрасно знал причину своей нерешительности. Те из сардаров, кто знал или слышал про Арраха бар Ригона, столичного щеголя, повесу и забияку, не слишком-то доверятся его советам. Дурная слава! И вот результат: почти три месяца он в Айдене, а что успел сделать? Чего добился? Переспал с тремя девушками, прикончил шайку бар Гайта да удостоился звания аларха! Правда, в Хайре его приняли с почетом…
Одинцов стиснул челюсти. Если он хочет отвоевать очко у судьбы, действовать надо немедленно! Впервые с момента появления в этом мире он стоял в преддверии крупных событий; здесь и сейчас, за этим столом, решался исход завтрашней битвы. Кстати, напомнил он себе, речь идет и о его собственной шкуре.
Кулак поднялся словно против его воли. Грохот, звон подпрыгнувших кубков, красные винные пятна на карте… Одинцов встал.
Двадцать пар глаз в удивлении уставились на него. Наконец бар Ворт сочувственно спросил:
– Что, хлебнул лишнего, парень? – Красная физиономия сардара была подтверждением, что сам он уже изрядно приложился к кувшину.