НЕМНОГО КРОВИ

Сквозь толстые стены подземелья Стрега-Шлосса не проникал ни один звук. Именно здесь, под успокаивающий аккомпанемент сочившейся из камней воды, Лэтч любил порой вздремнуть после обеда. Растянувшись на куче соломы с утренней газетой на лице, он находился в блаженном неведении относительно того, что Стрега-Шлосс подвергся нападению.

Притулившийся поблизости Сэб был слишком поглощен своим желудочным дискомфортом, чтобы замечать что-то, кроме своих симптомов. Его желудок ворчал и роптал, тщетно пытаясь переварить вчерашнюю копченую треску.

В дальнем углу Ффуп постанывал во сне. Дракон еле добрался до своего ложа в подземелье, сознавая, что, возможно, впал в немилость из-за своей истребительной миссии, похоронившей посетителя Стрега-Шлосса под грудой зеленого извержения.

Возвращаясь в подземелье, Сэб увидел Тока, сидящего на пороге Шлосса. Он оттирал с лап продукты Ффупова пищеварения и жаловался на то, что в обеде попадались несъедобные куски. Крокодил с досадой выковыривал из зубов детали автоматического оружия. Истерзанные остатки черного костюма, разбросанные по берегу рва, указывали на то, что Току перепало кое-что и на десерт.

— Хороший соус, — сказал он, — но в следующий раз, пожалуйста, выловите кусочки металла.

При одном воспоминании об этих словах у Сэба начинались спазмы в желудке. Закатив глаза к потолку, грифон обратился в камень. В то же мгновение вся желудочно-кишечная деятельность прекратилась. Мягкая улыбка расплылась по гранитной морде. Мысли обратились к горным вершинам, гальке и базальту. Похрапывание Лэтча и размеренное капанье воды постепенно исчезли из сознания грифона.

На прутья открытой клетки упала зловещая тень. Тень отбрасывала фигура в черном костюме, на цыпочках спускавшаяся по ступеням. Раздалось невнятное бормотание, затем проклятие, и, поскользнувшись на замшелом камне, пришелец пересчитал оставшиеся ступени своей задницей. Таким образом он и прибыл к подножию лестницы, сжимая автомат обеими руками и выпучив глаза от ужаса. Вскочив на ноги, человек несколько раз моргнул, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в темноте.

— Что это за место такое? — задал он риторический вопрос. Эхо равнодушно отозвалось:

— Такое? Такое? Такое?

Перехватив автомат одной рукой, он начал продвигаться вперед, ощупывая другой рукой стены. Вскоре его дрожащие пальцы наткнулись на гранитного грифона. По мере того как глаза незваного гостя привыкали к темноте, он начинал различать отдельные черты фигуры — раздутые ноздри, львиную гриву и глазные яблоки, неподвижно обращенные к потолку.

— Такие вещи только в подвалах держать, — заметил он, внимательно разглядывая Сэба. — Ну кто в здравом уме захочет столкнуться с такой гнусной тварью, как ты, друг?

— Ты друг, ты друг, ты друг, — согласилось эхо.

Ошибочно заключив, что подвал не представляет никакой угрозы, наемник небрежно засунул автомат в чехол под мышкой и прислонился плечом к грифону в позе человека, ожидающего автобус. Довершая состояние расслабленности, он сунул в зубы сигарету и начал шарить по карманам в поисках огонька. Отыскав последнюю спичку в складке на дне кармана, он стал искать, обо что бы ее чиркнуть. Подняв руку, он поднес спичку к глазным яблокам грифона. Как только сера вспыхнула, грифон чудесным образом трансформировался, превратившись из гранитного изваяния в обтянутое потертой кожей существо. Оно задвигалось. Оно деликатно наклонилось, с сухим щелчком аккуратно откусило голову пришельца и сплюнуло ею через все подземелье. Голова приземлилась на полу возле Лэтча, и, словно живая, несколько раз по инерции моргнула. Из шеи торчали обрывки сосудов и сухожилий.

Оставшаяся часть гангстера рухнула на колени, а затем растянулась на полу подземелья. Зажженная спичка выпала из безжизненной руки и с шипением погасла. Лэтч пробудился ото сна к кошмару. Сняв с лица газету, он очутился нос к носу с откушенной головой. Струйка крови тянулась к телу, лежавшему под грифоном. Сэб поднял глаза к потолку и попытался беззаботно просвистеть песенку.

Лэтч заметил, что рот грифона был подозрительно красен и странно блестел. Факт, это была кровь.

— Сэб? — Голос Лэтча сорвался в визг. — Что ты наделал?

Грифон перестал свистеть и посмотрел вниз.

— Аааарх! — завопил он. — Помогите! УБИЙСТВО! Откуда это здесь? — Он искоса посмотрел на Лэтча, стараясь определить, сработала ли его тирада. Лэтч продолжал пристально разглядывать грифона.

— Это ловушка! — завывал Сэб. — Меня подставили! Я невинный прохожий! Как тебе пришло в голову, что я мог сотворить нечто подобное?

— Да потому, что у тебя кровь струится по подбородку, — мрачно пояснил Лэтч.

— Правда? — Сэб потрогал рот. — О черт, значит, я…

— Ну? — спросил Лэтч. — Что же случилось?

— Он сам попросил, — сказал грифон, скрестив лапы на груди и стараясь выглядеть убедительно.

— Что? Он, наверное, сказал: «Пожалуйста, дорогой Грифон, если у тебя нет более неотложных дел, не мог бы ты откусить мне голову?» — Лэтч начал раскладывать листы газеты на полу, пытаясь промокнуть кровь.

— Ну… не так многословно, конечно, — сказал Сэб, избегая смотреть Лэтчу в глаза. — Но я знал, что он пришел не с Добрыми Намерениями. Посмотри на автомат у него под мышкой. Нет, правда, ты на моем месте сделал бы то же самое.

— Почему-то я очень в этом сомневаюсь, — возразил Лэтч, переводя дух. — Оставайся здесь. Не шевелись. Я отправляюсь на поиски миссис Маклахлан.

Пока шаги дворецкого удалялись, Сэб стоял, как было велено, неподвижно, словно статуя. Кожистая шкура вновь обратилась в камень, и грифон вернулся в состояние, из которого был так грубо выведен. Безголовый гангстер у его ног напоминал человеческую жертву, принесенную, чтобы удовлетворить аппетит злого бога.

ЗАМОРОЖЕННЫЙ АТТИЛА

Истекая слюной в палисаднике, йети Нот решил, что сегодня его день. Он пялился в кухонное окно, не веря своим глазам. Сначала пушистые шлепанцы Мари Бэн, сброшенные в пределах досягаемости, и вот теперь Это…

На кухне миссис Маклахлан увещевала зловонного кролика, который привязывал ее к стулу бельевой веревкой.

— Этот узел не годится, дорогой. Его слишком легко развязать. Попробуй двойного полуклеверного удавленника. Гораздо надежнее, тебе не кажется?

— Заткнись, — процедил кролик, добавляя очередной бабушкин узелок к целой цепочке узлов, свисавших, словно вязание, с запястий миссис Маклахлан.

— Если не возражаешь, я бы сказала, дорогой…