– Я спасен! – кричал Гидеон. – Господь дал мне еще один шанс! Спасибо вам! О, спасибо вам!
У всех были слезы на глазах.
– Без проблем, – сказал Питер. – К вашим услугам в любое время.
Кэйт расхохоталась, и Питер согласился, что к такому случаю не подобрать соответствующих слов. Гидеон поднялся с пола и, вздохнув с облегчением, тяжело сел на кожаное сиденье. Он посмотрел на Питера, который все еще сидел на полу кареты, улыбнулся ему и слегка пихнул ногой.
– Вы собирались дожидаться, когда петлю начнут затягивать? Вы не могли меня спасти раньше? Я уж думал, что покидаю эту землю.
– Ну, мы не хотели разочаровывать зрителей… они так ждали продолжения, – ответил Питер, протягивая Гидеону его рожок.
Гидеон засмеялся.
– Сердце моего отца, должно быть, возрадовалось, когда он увидел, что этот рожок спас жизнь его сына.
– Мы сделали бы все вовремя, если бы не удивительное выступление вашего заклятого врага! – сказал сэр Ричард. – Не могу сказать, что мне было все понятно, но я рад, что Дегтярник выбрал столь подходящий момент, чтобы выказать вам свою любовь! Ему придется подыскивать себе другого хозяина, поскольку я сомневаюсь, что после сегодняшнего выступления лорд Льюксон будет терпеть его под своей крышей!
– Мне представляется, что Дегтярнику уже не нужен никакой хозяин, – ответил Гидеон. – Я знаю, он стремится сам быть хозяином своей судьбы. Кроме того, вы неправильно поняли причину его поступка – вряд ли он пожалел именно меня. Я уверен, что он увидел на эшафоте себя молодого, несправедливо обвиненного и повешенного… Когда он впервые появился в Темпест-Хаузе, лорд Льюксон достаточно опрометчиво пообещал ему помочь восстановить его доброе имя.
– Понятно, – сказал сэр Ричард. – Очень глупо нарушать обещание, данное такому человеку, как Дегтярник! Впрочем, друзья мои, не будем попусту тратить время. У нас не самые быстрые лошади, и следует немедля воспользоваться полученным преимуществом.
Сидни, Ханна с Джеком и преподобный забрались во второй экипаж, кареты тронулись в направлении Хемпстед-Хита, и никакие солдаты уже не могли бы их остановить. Люди наблюдали за облаком пыли, поднявшимся в воздух, и в отличие от мастера Сеймура и его спасителей хорошо видели, как Дегтярник, оберегая свою драгоценную жизнь, взобрался на запятки второй кареты.
День развлечений закончился, и хотя это был день казни, он все-таки оказался очень хорошим днем.
Полуденное солнце пробивалось сквозь густую листву деревьев Хемпстед-Хита. Под этими деревьями очень надежно укрыли кареты сэра Ричарда, и все отправились к тому месту, где доктор Дайер спрятал антигравитационный аппарат. С самого утра аппарат охранял конюх сэра Ричарда, здесь же были Молли и самая быстрая лошадь для Гидеона.
У Молли выдался трудный день, и так понятна была ее радость, когда она наконец увидела Кэйт. После ликования, поздравлений, слез и смеха всю компанию охватило уныние. Наступил час прощания. Гидеону нужно было отправляться в укрытие, а Питер, Кэйт и ее отец должны были вернуться в свое время – если им удастся это сделать. Нельзя было устраивать долгие проводы, поскольку за ними по пятам следовали солдаты. Доктор Дайер раздвинул листья папоротника, которыми был прикрыт антигравитационный аппарат, и расставил вокруг него Питера, Кэйт и Молли.
Кэйт отбежала к Ханне с маленьким Джеком на руках и крепко их обняла.
– Я надеюсь, что король Георг излечил тебя, Джек, от золотухи. И у тебя вырастет много-много капусты, а если зайцы будут ее есть, ты знаешь, чем их распугать!
– Доживи я хоть до ста лет, никогда не встречу более прекрасной девушки, чем вы, мистрис Кэйт, – сказал Сидни. – Храни вас Господь! Бог вам в помощь!
И когда Кэйт поцеловала его в щеку, Сидни прижал руку к щеке и долго не отпускал.
– Желаю вам хорошей жизни, – сказала Кэйт. – Надеюсь, все вы будете счастливы!
Преподобный поцеловал руку Кэйт.
– Я позабуду все об Америке, но не забуду вас, – сказал он.
Кэйт снова чуть не расплакалась, и Питер не стал ее осуждать. Он последовал ее примеру и тепло пожал всем руки, даже Сидни.
– До свидания, – сказал доктор Дайер. – Я недостаточно благодарил вас. И я знаю, что родители Питера так же горячо поблагодарили бы вас.
– Сэр Ричард, вы были так добры к нам, – сказал Питер. – Спасибо вам за все, что вы для нас сделали.
– Знакомство с вами я рассматриваю как привилегию, – ответил сэр Ричард. – Я буду часто думать о тех днях, которые вы провели вместе с нами, и буду мечтать о будущем, в котором вы находитесь.
Внезапно все насторожились – послышался стук лошадиных копыт.
– Быстро! – сказал сэр Ричард. – Не теряйте времени.
У Питера, которому надо было так много сказать Гидеону, не осталось ни минутки, чтобы произнести хоть слово. Он не сводил глаз с Гидеона, стоящего рядом с Джошуа, так похожим на брата.
– Питер, – поторопил доктор Дайер. – Мы должны немедленно уходить.
Все трое вместе с Молли шагнули к антигравитационному аппарату.
Питер смотрел на Гидеона и пытался улыбаться. Ему даже не удалось попрощаться с другом. Питер увидел, как Кэйт взяла за руку отца, и снова посмотрел на Гидеона. У Питера мелькнула мысль, что за короткое время знакомства Гидеон сделал для него такое, чего никогда не делал его собственный отец. Гидеон спас ему жизнь, да еще и подверг свою жизнь смертельной опасности. Гидеон истинный друг. Он всегда оказывался там, где был нужен. Гидеон доверял ему… И теперь из-за них должен скрываться и жить в одиночестве… Питера охватил какой-то порыв, которому невозможно было противиться. Он не мог не попрощаться с Гидеоном…
– Готовы? – спросил доктор Дайер.
Кэйт кивнула и сильнее прижала к себе Молли, но Питер внезапно раскинул руки и рванулся к Гидеону. Кэйт увидела, как доктор Дайер опустил руку на кнопку пуска, и крикнула:
– Питер! Нет!!!
Питер повернулся и увидел, как, казалось, из ниоткуда выпрыгнул и встал на его место Дегтярник. Тревожно залаяла Молли. Улыбка сошла с лица Гидеона, и он инстинктивно толкнул Питера к доктору Дайеру и Кэйт. Дегтярник посмотрел на Гидеона, и на мгновение в его взгляде мелькнуло что-то странное, загадочное. Кончиками пальцев Питер успел коснуться расплавленного края антигравитационного аппарата, но было слишком поздно. На Питера накатила волна тошноты, и он отлетел назад, словно каждый атом его тела отталкивала тайная сила запущенного механизма.
Питер посмотрел наверх и на долю секунды, перед тем как все исчезло, увидел горящие глаза Дегтярника, его лицо, искаженное одновременно и торжеством, и страхом. Питер увидел ужас в широко раскрытых глазах доктора Дайера и Кэйт, его Кэйт, которая клялась не уходить без него. Ее руки протянулись к нему, рот открылся в крике, который еще долго, уже после того как все кончилось, звенел в ушах Питера.