– Вряд ли она сравнится с тем кошмаром, в котором я жил последние два дня. Хотя… – Бойцов пожал плечами. – …Мне не с чем сравнить, поскольку ничего другого я не видел. Мой жизненный опыт ограничивается горсточкой ложных и не совсем внятных воспоминаний.

– Как и у каждого из нас. Нам не следует идти через Клоаку, детектив. Это действительно страшное место.

– И все же мы пойдем туда.

Денис посмотрел на Ника неприязненным взглядом.

– Почему вы так уперлись, детектив?

– Возможно, потому, что мне нечего терять.

– Но мне-то есть что терять.

– Верю, – сказал Ник. – Но почему это должно меня волновать?

– Потому что мы с вами… Потому что я…

Денис замолчал. Ник угрюмо усмехнулся.

– Вижу, у тебя закончились аргументы. Это хорошо.

– У вас их вообще нет, – пробормотал Денис.

– Ошибаешься. У меня есть один веский аргумент, и находится он в моей кобуре. Ты ведь не хочешь, чтобы я его предъявил?

Денис некоторое время молчал, потом махнул рукой:

– Черт с вами. Клоака так Клоака. Все равно у меня нет шансов улететь с этой проклятой планеты. А раз так, то не все ли равно, когда я сдохну – сегодня или через две недели.

– Разумный подход, – одобрил Ник. – Ну, что – вперед?

– Вперед.

9

Клоака ничем не отличалась от Области Незавершенного. Те же безликие, бесцветные и уродливые многоэтажные дома, те же кривые улицы со вздыбленным асфальтом, та же неприятная тишина и те же странные деревья с застывшей листвой.

Несколько минут шли молча. Потом Ник нагнулся и поднял с асфальта камушек, повертел его в пальцах, понюхал, после чего отшвырнул в сторону и сказал:

– Не понимаю.

– Чего не понимаете? – уточнил Денис, шагая рядом и мрачно поглядывая то на Ника, то по сторонам.

– Ничего не понимаю, – отозвался тот. – Каким образом она это делает?

– Что делает? Камни?

Ник покосился на парня и холодно обронил:

– Очень смешно.

– Простите. – Стажер поднял руку и почесал всклокоченную голову. Потом поправил очки и произнес извиняющимся голосом: – Она научилась имитировать не только форму предметов и их цвет, но и их молекулярную структуру. В сущности, мы с вами ничем не отличаемся друг от друга. Конечно, кроме возраста, способа создания и реальности воспоминаний.

Бойцов ничего на это не сказал. Денис выжидательно помолчал, потом заговорил снова:

– Можно вас спросить?

– Валяй, спрашивай.

– Каково это – знать, что все твое прошлое – фальшивка, и что сам ты – человек, которого неведомая сила слепила из нанопыли?

Ник дернул уголками губ.

– А разве у тебя иначе? – иронично вопросил он.

Денис наморщил лоб, поразмышлял, потом кивнул:

– Пожалуй, то же самое. Но мое прошлое – настоящее.

– Откуда ты знаешь?

Стажер нахмурился, поправил пальцем очки и сказал:

– Так можно поставить под сомнение все на свете.

– Верно, – согласился Ник и вставил в губы сигарету. – Знаешь, несколько часов назад у меня тоже было прошлое, – сказал он. – Тебе это может показаться странным, но я тоже считал его настоящим.

Стажер обдумал слова детектива, но печать сомнения и недоверия не исчезла с его лица. Еще несколько минут они молча шагали по безлюдному кварталу мертворожденного города. Денису было тяжело выносить тишину, и он снова прервал молчание:

– Хотел вам сказать – вы здорово держитесь, Ник. Я бы так не смог.

Детектив выпустил изо рта облачко сизого дыма и пожал плечами:

– По большому счету, для меня ничего не изменилось. Я все еще люблю свою бывшую жену. Для тебя она никогда не существовала, но для меня… Для меня она – моя жизнь. Как все, о чем я помню.

– Но разве знание истины не дискредитирует ваши воспоминания? – прищурившись, спросил Денис. – Разве знание Истины не превращает их в пыль?

– Знание истины неспособно отменить любовь, – сказал Ник. – Для меня мое прошлое гораздо реальнее тебя, Илионы и всего этого кошмара, который я вижу вокруг.

Денис вздохнул и вдруг задумчиво процитировал:

– Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.

Зачем же ты приходишь ежечасно,

Глядишь в глаза и мучаешь меня,

Как будто я над выдумкой не властна?

Ты словно шум прошедшего дождя,

Живешь во мне. Но как мне быть иною?

Ведь если ты и выдумка моя —

Моя любовь не выдумана мною.

Стажер замолчал. Ник Бойцов посмотрел на него удивленным взглядом.

– Что это за стихи?

Денис пожал плечами:

– Не знаю. Мать мне в детстве читала.

Ник посмотрел на худое, бледное лицо парня, на его мерцающие очки и спросил:

– Почему ты мне все рассказал? Зачем я тебе понадобился?

– Я устал быть один, – ответил Денис. – Я хочу покончить с Илионой и вернуться домой. Но один я этого сделать не смогу. Я нуждался в союзнике, и я его получил. – Денис повернул голову и встретился взглядом с Ником. – Вы ведь мне поможете, правда?

– Если не рассыплюсь к тому времени, – невесело пошутил Ник.

Денис улыбнулся, оценив шутку.

– Знаете, Илиона не склонит голову под топор, – сказал он затем. – Она обезумела и будет защищаться до последнего.

– Я тоже крепкий орешек, – заверил его Ник. – В конце концов, это она создала меня таким.

– О, да. – Денис хмыкнул. – По своему образу и подобию.

Лицо Ника снова стало спокойным и жестким, словно у человека, смирившегося со своей участью и готового на последний, полный холодного отчаяния шаг.

– Поспешим, – сказал Ник. – Я не знаю, на сколько меня еще хватит.

10

Вокруг безликой детской площадки плясало несколько пылевых смерчей. Они росли и подрагивали, как танцующие сгустки сумрака, как закрученные в жгуты эманации темной силы.

Ник заметил их первым – темные фигуры, вырастающие из земли, вначале призрачные, с неясными контурами, но затем, по прошествии нескольких секунд, вполне плотные, высокие, словно закутанные в песчаные, ветреные плащи.

– Стой! – тихо окликнул Ник и схватил парня за руку. – Взгляни туда! – Он кивнул подбородком в сторону фигур.

Теперь их увидел и Денис.

– Твою мать! – тихо выругался он.

– Что происходит? – спросил Ник. – Что это за существа?