– Тогда вам лучше поставить в известность о своих планах Герцогиню, иначе вы постоянно будете оказываться наедине со мной. – Джек продолжал ходить вокруг нее, как кот вокруг сметаны.
Святые угодники! Может этот человек постоять спокойно?! Мало того что здесь высоко, так он еще вертится волчком. Миранда с трудом сохраняла равновесие.
– Их настойчивость, как вы это называете, ни к чему не приведет, – сказала Миранда. – И прекратите вертеться, у меня голова кружится.
– Наверное, из-за корсета, – поддразнил ее Джек.
– Что-о-о? – задохнулась Миранда, словно от его слов шнуровка стала туже.
– Из-за корсета. – Джек указал на ее платье, и ее соски тут же набухли, будто он к ним прикоснулся. – Думаю, вы слишком туго его зашнуровали.
Джек шагнул ближе, сокращая расстояние, и Миранде стало совсем трудно дышать.
«Он мошенник. Он снова пытается сбить тебя с толку, – твердила она себе. Но тело не слушалось доводов разума. Грудь отяжелела, бедра ныли от сладкой истомы, во рту пересохло. Миранда вновь превратилась в шестнадцатилетнюю девушку, прижатую к стене в театре, отдавшуюся во власть его губ, с го рук…
– Оставьте мой корсет в покое, – едва сумела выговорить она.
– Не беспокойтесь, мисс Портер. – Джек уже стоял у нее за спиной. – У меня есть сноровка.
«О да, мне-то уж это известно».
– Я немного распущу его, – сказал Джек. Миранда подавилась воздухом. Распустит корсет?
– Чтобы вам легче было дышать, – продолжал Джек низким тягучим голосом.
– У… меня… нет… никаких… проблем… с дыханием… – ловя ртом воздух после каждого слова, выдавила Миранда.
– А я думаю, есть, – прошептал ей на ухо Джек.
Его жаркое дыхание щекотало ей шею, доводя до дрожи. Миранда не могла даже дух перевести.
Когда она решила, что больше не выдержит, Джек взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Его руки были сильными и властными, напрягшееся тело совсем рядом. Это напряжение шокировало само по себе, пугало и заставляло томительно ждать чего-то, чего она не понимала.
– Милорд, – едва прошептала она.
– Джек, – поправил он. Его рука легла на ее ягодицы, притягивая ближе.
– О-о-ох! – выдохнула Миранда. Это больше походило на стон, нежели на протест.
К чему отрицать? Она околдована и полна желания. Готова отдаться неведомому чувству, которое Джек разжигал в ней одним прикосновением.
Он даже не поцеловал ее, а она уже сдалась.
Джек всегда имел дело с женщинами только по обоюдному желанию. Но с мисс Портер он нарушил свои принципы.
Черт бы побрал эту особу с ее рыжими волосами. Она прочно обосновалась в его мыслях и теперь доводила его до безумия. Мало того что она совала нос не в свои дела, она к тому же разжигала в нем страсть.
Но он намерен проверить, как далеко она готова зайти в игре в кошки-мышки.
Глядя на учительницу, Джек задавался вопросом, какую роль играет он сам. Стоило только чуть поддразнить ее и взять в объятия, как он уже сгорал от желания. Эта женщина мгновенно возбуждала его. .
Но не он один оказался во власти чар. Мисс Портер подалась вперед, прижимаясь к нему бедрами, ласкаясь, словно кошка.
Положив руки ей на спину, Джек нащупал гладкое полотно корсета. Значит, шнуровка спереди. Представив, как выпустит на свободу налитую грудь и станет по очереди ласкать соски ртом, Джек издал торжествующий возглас.
Наклонившись, Джек прошептал ей на ухо:
– Мисс Портер, позвольте увидеть ваши сокровенные тайны. Позвольте вкусить их.
Его рука скользнула по ее груди, нашла сосок. Миранда затрепетала.
Его жажда не знала границ. Джек наклонился к Миранде, словно хотел попробовать ее на вкус, пытаясь расшнуровать корсет.
Какая женщина завязывает шнуровку двойным узлом?
Но не успел Джек припасть к ее губам, обжечь ее своим поцелуем, словно клеймом, как…
– Мисс Портер! Мисс Портер, вы спускаетесь? – позвала с лестницы Пиппин. – Мистер Бердуилл говорит, что все готово.
Слов девушки было достаточно, чтобы разрушить чары.
– Господи! – воскликнула Миранда, вырываясь из объятий Джека. – Оставьте меня. – Ее щеки пылали.
От ее панического возгласа у Джека в груди будто что-то щелкнуло. Он тут же отпустил ее и отступил, вернувшись к реальности.
Черт побери, что он выдумал? Это не соблазнительная шпионка, которую подослали выведать секреты Тислтон-Парка. Стоило заглянуть ей в глаза, увидеть смесь страха и желания, что толкала ее вперед, и все стало ясно. Мисс Портер – обычная старая дева, лишенная любви.
Страстная, но, судя по пылающим щекам, скорее невинная, чем нет.
А он одинокий мужчина, на чьих плечах лежит такой груз ответственности, что он всех готов подозревать. И в результате сам оказался в дураках.
– Я… я… – промямлил Джек.
– Вы, сэр, не джентльмен, – прошептала она.
Эта фраза приободрила Джека. Он тут не единственный, кто сгорал от страсти. Ее отвердевшие соски до сих пор проступали сквозь ткань платья. Джек готов был поклясться, что ее женское естество покрыто любовной влагой.
– Да и вы не леди.
– Как вы смеете?! – вспылила Миранда и, схватив шаль, накинула ее на плечи. – Вы хотите сказать, что я вас поощряла?
– Вы не возражали, когда ваши остроумные ученицы оставили нас одних. – Миранда снова возмутилась, но Джек не дал ей вставить слово. – Приходится согласиться, что девчонки видят то, что никто из нас не желает признавать, мисс Портер.
– И что же это?
– Мы прекрасно подходим друг другу.
Подмигнув, Джек оставил ее кипеть от гнева и поспешил вниз.
«Прекрасно подходим»! Миранда понимала, что он не имел в виду супружество. Ужасный человек! Она прошлась по площадке, чтобы собраться с мыслями.
Как ему удалось так легко одолеть ее? Она чувствовала себя совершенной дурой. Ответ нетрудно найти. Ее сердце все еще неистово колотилось, сладостная боль желания не отпускала лона, там, где касалось его готовое к сражению мужское естество.
Она старалась забыть, как сама прижималась бедрами к Джеку, борясь с желанием довершить то, что он начал.
О, если Джек хоть в чем-то и прав, так это в том, что она действительно не леди. Разве приличная женщина будет стоять в пустой башне и трепетать от страсти к отъявленному повесе?
К мужчине, способному почти на все.
Почти на все… Он отпустил ее, когда она запротестовала. Если бы он проявил настойчивость и поцелуями стер с ее губ протесты… Она не уверена, что все ее «нет» не превратились бы тогда в «пожалуйста, Джек!».