«Разрежь шнуровку. Разорви это скучное платье. Не терзай меня больше сновидениями».

Миранда подошла к открытому окну, вдохнула солоноватый морской воздух. И стояла так, пока ее мысли не прояснились.

Отойдя от окна, она присела на единственную здесь вещь – крепкий морской сундук. Как ей избегать Джека в оставшиеся до отъезда часы? Пока не взойдет солнце и она помчится прочь от Тислтон-Парка к своему милому дому в Кенте.

Размышляя, она покачивалась на сундуке взад и вперед, прижав колени к груди. Поискать приют у сэра Норриса? Нои он мог оказаться… Миранда выбросила его из головы.

Она машинально провела рукой по сундуку и нащупала большой висячий замок.

Замок?

Врожденное любопытство взяло верх и оторвало ее от размышлений. Что здесь хранят, если понадобился такой крепкий замок? Миранда встала и оглядела сундук. Она не могла понять, как его втащили сюда, И тут же задалась вопросом, что в сундуке спрятано такого, что его не поленились поднять на самый верхний ярус башни.

Миранда оглянулась на проем, в котором исчез Джек. Эхо его шагов давно стихло. Значит, он далеко.

Она снова посмотрела на сундук.

«Не надо этого делать, – сказала она себе. – Неприлично совать нос в чужие дела».

Но с другой стороны, Джек сказал, что она забыла о приличиях, перешагнув порог его дома.

Кроме того, замок крепкий, его не открыть… пока не найдется ключ.

Прищурив глаза, Миранда осмотрела все вокруг. Так она в школе проверяла, хорошо ли убрано помещение.

Если Джек ведет жизнь преступника, например контрабандиста, то в этом есть и ее вина.

«Ты виновата в его падении, – твердила она себе. – Если бы отец не солгал, что я умерла, Джек сделал бы мне предложение (которое я, разумеется, отвергла бы) и мог бы вести вполне респектабельную жизнь».

А может быть, и нет, но Миранда не могла отделаться от чувства вины.

В последний раз оглядев комнату, она нашла его. Большой ключ висел на крюке над проемом, ведущим на лестницу. Миранда не могла до него дотянуться, но, поразмыслив, схватила подзорную трубу и раздвинула на всю длину. Ее хватило, чтобы сбросить ключ с крючка.

Миранда боялась, что ключ упадет в пролет лестницы, но вовремя поймала его в воздухе.

Без размышлений она вставила ключ в замок и повернула его. Когда она попыталась поднять крышку, пугающая мысль пронзила ее мозг – что делать, если обнаружится нечто ужасное?

Например, контрабандный французский коньяк?

Или тело женщины, исчезнувшей ночью?

Отшатнувшись, Миранда с опаской посмотрела на сундук. Но любопытство пересилило страх. Миранда знала, что не уйдет от этого ящика Пандоры, не заглянув в него хотя бы одним глазком.

Все ее страхи навеяны готическими романами, которые Талли постоянно читала им вслух в карете. И не надо придавать значения разговорам о проклятии.

Снизу доносился счастливый смех Пиппин. Сияло солнце. На этом фоне мрачные мысли Миранды казались еще более зловещими.

Если девочкам что-то угрожает, ее долг позаботиться об их безопасности.

Этого было достаточно, чтобы оправдать любопытство, и Миранда рывком подняла крышку.

Заглянув внутрь, Миранда поняла, что воображение, подогретое романами, сыграло с ней злую шутку.

В сундуке лежали фитили, пара фонарей, кремень и бухта каната.

Миранда разочарованно вздохнула. В сундуке не оказалось ничего необычного и предосудительного.

Когда она ниже наклонилась над ним, в ноздри ударил знакомый запах.

Она рылась в сундуке, пока не нащупала рукоять пистолета и не задела бочонок с порохом. Вот откуда исходил привлекший ее внимание запах. Неудивительно, что он ей знаком. На складах ее отца временами хранился порох, заказанный флотом.

Миранда продолжала поиски. Под канатом что-то звякнуло. Она вытащила непонятный предмет наружу. Перед ее изумленными глазами покачивалась пара наручников.

Пистолет? Наручники?

Если к этому добавить странный подбор слуг лорда Джона, исчезнувшую женщину и обвинения сэра Норриса, то не знаешь, что и подумать.

Пожалуй, тут пахнет чем-то посерьезнее нелегальной торговли французским коньяком.

Что происходит в Тислтон-Парке?

События весьма опасного сорта, решила Миранда, укладывая наручники в сундук. Она посмотрела в окно на бушующие внизу волны. Новый поворот событий сбил ее с толку даже больше, чем несносный Джек Тремонт.

Мужчина, который создан шокировать ее и в то же время заставлять трепетать от страсти.

Глава 9

Миранда знала, что ничто так не отвлекает от глупостей, как тяжелая работа. Поэтому, вернувшись в дом, она открыла дверь в музыкальный салон и отправила девочек убираться. Сначала они артачились и сопротивлялись, но когда под чехлом обнаружилось прекрасное фортепьяно, Талли воодушевилась.

– Никакой игры, пока не наведете в комнате порядок, – сказала ей Миранда.

Вожделенно поглядывая на давно стоявший без дела инструмент, Талли призвала на помощь сестру и кузину.

В любом случае девчонки так устанут, рассуждала Миранда, что им будет не до интриг. Тут, к ее радости, прибыл мистер Стиллингз с кузнецом. Оставив учениц убираться, Миранда пошла расплатиться с мастером и выслушать отчет кучера.

Фелисити тут же вышла на середину комнаты.

– Как я раньше этого не заметила? – Она торопливо сдернула с мебели чехлы и раздвинула тяжелые шторы. – Это прекрасное место.

– Для чего? – повела носом Пиппин. – Тут очень странно пахнет.

– Для романа! – объявила Фелисити, распахивая французские окна в запущенный розарий, которого, похоже, лет двадцать не касались лопата и ножницы садовника.

– Ну, не знаю, – сморщив нос, протянула Пиппин.

– Свежий воздух и цветы сотворят чудо, – уверяла ее Фелисити. – Мы устроим музыкальный вечер и пригласим мисс Портер и лорда Джона. Талли, ты можешь сыграть своего Моцарта. А когда возникнет соответствующее настроение, ты, Пиппин, придумаешь повод оставить их одних.

Пиппин оглядела пыльную комнату.

– Не знаю, как мы успеем тут прибраться. Мисс Портер ушла с мистером Стиллингзом и кузнецом. Подковать лошадь недолго.

Оглянувшись на открытую дверь, Фелисити прошептала:

– Надо было снять несколько…

– В следующий раз это сделаешь ты, – рассердилась Пиппин. – И одну-то трудно снять, чтобы тебя не поймали.

Фелисити вздохнула:

– Им нужно время. Наверное, ты могла бы… Кузина перебила ее:

– Не могу же я снять еще одну подкову, это было бы слишком очевидно.