Примерно через неделю после начала обучения Кевин смог вместе с Кэт посетить свое имение — раньше на это просто не было времени. Они добирались до него на глайдере почти четыре часа, понятия не имея о том, что именно их ждет — роскошный дворец или простенький дом. И лишь когда Кэтлин ахнула от восторга, Кевин понял, что летели они не зря.
Имение отца Леонида представляло собой небольшую, но очень красивую виллу на берегу горного озера. Место было исключительно живописное. Посадив глайдер рядом с домом, Кевин с наслаждением вдохнул чистый горный воздух.
Все вокруг было очень ухоженно — Кевин уже знал, что за имением приглядывает садовник, прилетающий сюда раз в неделю. Сейчас здесь никого не было, Кевину и Кэтлин пришлось самим осматривать свои владения.
— Здесь очень хорошо… — тихо сказала Кэт, когда они вышли к берегу озера. — Мне кажется, я всегда мечтала об этом месте… — Ее глаза почему-то наполнились слезами.
— Ты плачешь? — удивился Кевин, заметив, как девушка украдкой смахнула слезинку. — Что случилось?
— Так… — отмахнулась она, явно недовольная тем, что он заметил ее слабость.
— И все-таки?
— Просто это как сказка. — Она обвела рукой озеро, дом. — И я знаю, что эта сказка не для нас. Мы никогда не будем счастливы.
— Глупости, — нахмурился Кевин, — Все в наших руках.
— Нет, Кевин… — покачала головой Кэт. — Ты был прав, когда хотел оставить меня. Я приношу тебе одни неприятности. Однажды ты погибнешь из-за меня, а я этого не хочу.
— Просто ты не в настроении, — предположил Кевин. — Все у нас будет нормально, вот увидишь.
Кэтлин ничего не ответила. Какое-то время они молча стояли на берегу озера, потом девушка взглянула на Кевина.
— Уедем отсюда… — попросила она и направилась к глайдеру.
Была ли это размолвка? Кевин не хотел так думать. Да и Кэтлин больше не напоминала о том разговоре. А спустя два дня он и вовсе забыл о неудачной поездке в имение отца Леонида — ему удалось наконец-то «спрятать» меч. И снова, как и в случае с монетой, он удивился тому, насколько же это просто. Весь секрет — в правильном ощущении. Поймай его, и невозможное становится возможным.
— Да, это чудесно, — сказала Кэтлин, узнав о его успехе. Помолчав немного, добавила: — Надеюсь, теперь ты отправишь обратно ту груду мечей, что скопилась на корабле?
Наконец наступил день, когда обучение Кевина было закончено. Перед отъездом он снова встретился с императором. Августин принял его за несколько минут до встречи с какой-то делегацией, поэтому разговор был коротким.
— Мне доложили о твоих успехах, — сообщил Августин, приняв Кевина в том же кабинете с аквариумом. — Ты молодец.
— Спасибо, ваше величество. — Кевин слегка поклонился, прижав руку к сердцу.
Император улыбнулся:
— Здесь ты можешь обходиться без формальностей. Присаживайся… Когда улетаешь?
— Вечером. Мне надо спешить, чтобы успеть вручить верительные грамоты. Президентский бал через четыре дня, я жду ваших указаний.
— Я думаю, что у тебя сейчас хватает своих забот. Занимайся ими, для текущих дел дипломатов у нас хватает. Но на всякий случай возьми вот это… — Августин полез в стол и вынул пухлый конверт, запечатанный императорской печатью. — У нас уже несколько лет длится спор с правительствами Виолы и нескольких других планет по поводу серебряных рудников на Тивии. Когда-то они находились в общем пользовании, потом начались разговоры об их разделе. Все подробности здесь. — Он передал конверт Кевину. — Вопрос не имеет для нас большого значения, поэтому считай его лишь поводом для встреч с чиновниками других планет.
— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Я как раз хотел попросить вас дать мне какое-то задание.
— Теперь оно у тебя есть. Понадобится какая-то помощь, обращайся к нашему послу на Виоле, он уже в курсе. Разумеется, ко мне ты тоже можешь прилетать в любое время. А сейчас извини, я должен идти… — Император взглянул на часы и поднялся.
— Спасибо, — снова поблагодарил его Кевин и тоже встал. — До свидания, ваше величество.
— До свидания, Кевин.
Он был уверен, что Кэт обрадуется известию об их отъезде. И был поражен ее словами о том, что она остается здесь.
— Но почему? — непонимающе спросил он.
— Потому что я люблю тебя, — ответила она. — Ты был прав, нам не суждено быть вместе. Прости меня. И прощай… — Кэтлин потянулась к нему, поцеловала. В ее глазах блеснули слезы.
— Это глупо, — хмуро сказал Кевин. — Ты не можешь меня бросить.
— Такова твоя судьба — терять тех, кого ты любишь. Постарайся быть счастливым — если сможешь. — Она отвернулась, пытаясь скрыть слезы.
— Кэт… — Кевин обнял ее, прижал к себе. — Ну не надо… Все еще наладится.
— Нет, Кевин, не наладится. — Она вырвалась из его рук. — Прости, но я ухожу. Пойду возьму вещи…
Кевин проводил ее взглядом, все происходящее стало для него шоком. Странно все это, непонятно. Когда он хотел от нее избавиться, она пыталась остаться с ним. А теперь, когда они вместе, уходит…
Кэтлин появилась через несколько минут с чемоданом в руке — стало ясно, что она не взяла ничего лишнего.
— Ты не передумаешь? — безо всякой надежды спросил Кевин.
— Нет…
Вздохнув, Кевин протянул ей чек:
— Возьми. Это поможет тебе устроиться.
Кэтлин взглянула на чек в его руке и покачала головой:
— Спасибо, Кевин. Не надо. Я уже нашла себе работу.
Он не стал спрашивать о том, что за работу она нашла. Просто стоял и смотрел на нее, все больше убеждаясь в том, что это серьезно, что она действительно уходит.
— Прощай, Кевин. — Она потянулась к нему, поцеловала. — Закрой за мной люк…
Было странно сознавать, что он снова один. Сидя в пилотском кресле — правое теперь пустовало — Кевин впервые ощутил, насколько он привязался к Кэтлин, как остро ему ее не хватает. Он был готов вскочить и бежать за ней, упасть перед ней на колени и умолять вернуться. Но вместо этого запустил двигатель и поднял корабль в воздух.
Он боялся передумать, поэтому выжимал из корабля все, на что тот был способен. На орбиту «Глория» вышла за шестнадцать минут — более чем достойный результат для невоенного корабля. Еще около тридцати минут корабль плыл по орбите, дожидаясь стартового окна. Затем экраны поблекли, Энола исчезла. «Глория» держала путь на Виолу.
Первые сутки пути были для Кевина очень трудными. Но еще хуже оказались вторые — осознание того, что Кэтлин с ним больше нет, стало невыносимым. Умом Кевин понимал, что она поступила правильно, что так будет лучше для них обоих. Но сердце не могло этого принять. К исходу третьих суток боль поутихла, на смену ей пришел холод — странный, пугающий. Кевину было все равно, что с ним происходит, жив он или мертв. Он больше ничего не хотел и ничего не боялся.