Все так же, как в ту ночь, когда мы с Бэрронсом попытались загнать ее камнями и она заставила меня поверить, будто я сижу на мостовой и читаю ее, а на самом деле это Книга сидела у меня на плече и читала меня.
Нужно бороться с этим. Я должна нырнуть в свое озеро поглубже и сделать то, что умею лучше всего, — идти вперед в нужном направлении, не думая о том, как все плохо. Но я смотрю на отличную копию Бэрронса и не нахожу в себе сил избавиться от наваждения. Не так быстро...
Есть пытки похуже видения обнаженного Иерихона Бэрронса.
Через минуту я потянусь к своему центру ши-видящей и развею иллюзию. Или через десять минут. Я прислонилась спиной к камину и со слабой улыбкой подумала: «Ну, давай».
Иллюзия Бэрронса поднялась на ноги, мускулы заиграли под кожей.
Боже, как он красив! Я оглядывала его с ног до головы. Книга проделала удивительно точную работу, вплоть до более чем щедрого мужского достоинства.
Но она неправильно воспроизвела татуировки. Я знала каждый дюйм этого тела. Когда я в последний раз видела Иерихона Бэрронса голым, он был покрыт красными и черными защитными рунами, а позже они украсили даже его руки от бицепса до запястья. Теперь татуировки были только на животе.
— Лажаешь, — сказала я Книге. — Но это была неплохая попытка.
Фальшивый Бэрронс напрягся и слегка подался вперед. Мне даже показалось, что он собирается на меня напасть.
— Я лажаю? — прорычал клон Бэрронса.
И зашагал ко мне. Мне было сложно смотреть ему в лицо, поскольку на уровне моих глаз прыгало нечто другое.
— Какое слово тебе непонятно? — мягко спросила я.
— Прекрати таращиться на мой член!
Ну да, это определенно иллюзия.
— Бэрронсу нравилось, когда я смотрела на его член, — сообщила я иллюзии. — Он был бы рад, если бы я таращилась на его член целыми днями и слагала оды о его совершенстве.
Одним текучим движением он хватает меня за воротник и вздергивает на ноги.
— Это было до того, как ты убила меня, имбецилка хренова!
Я невозмутима. Его близость как наркотик. И я его хочу. Я схожу с ума. Мне ни за что не удастся остановить этот обман.
— Видишь, ты признаешь, что умер, — парирую я. — И я не имбецилка. Имбецилка бы тебе поверила.
— Яне мертв. — Он бросает меня в стену и прижимается своим телом.
Мне так приятно прикосновение рук лже-Бэрронса, так важна возможность смотреть в иллюзию его темных глаз, что я едва чувствую, как моя голова врезается в стену. Это куда реалистичнее коротких видений в черном крыле Белого Особняка.
— Мертв.
— Нет.
Его губы так близко. Какая разница, что это не он? У иллюзии его губы. Его тело. Неужели один фальшивый поцелуй — это так много? Я облизываю губы.
— Докажи.
— Ты ждешь, что я буду доказывать, что не мертв? — недоверчиво переспрашивает он.
— Я ведь немного прошу. В конце концов, я тебя заколола.
Он упирается ладонями в стену по обе стороны от моей головы.
— Умная женщина не стала бы напоминать мне об этом.
Я вдыхаю его запах, пряный, экзотический, драгоценное воспоминание, благодаря которому я чувствую себя живой. Электрическое напряжение, всегда заряжавшее воздух вокруг Бэрронса, жужжит у меня на коже. Он обнажен, я прижата к стене, и пусть я знаю, что это козни Книги, мне трудно сосредоточиться на его словах. Он кажется таким настоящим. За исключением татуировок. Книга знала размер его пениса, но не смогла воссоздать тату. Маленький просчет.
— Впечатляет, — бормочу я. — Правда.
— Мне, на хрен, неинтересно, что вас там впечатляет, мисс Лейн. Меня интересует только одно. Вы знаете, где «Синсар Дабх»? Вы нашли ее для этого долбаного ублюдка-полукровки?
— О, вот это уже перебор. — Я фыркаю от смеха. Книга создала иллюзию, которая является ее продолжением, и спрашивает меня, где «Синсар Дабх».
— Отвечайте, или я вам голову оторву!
Бэрронс никогда бы этого не сделал. «Синсар Дабх» допустила еще одну ошибку. Бэрронс поклялся хранить мою жизнь и до конца остался верен этой клятве. Он умер, чтобы спасти меня. Он бы никогда не причинил мне вреда и уж тем более не убил бы.
— Ты ничего о нем не знаешь! — рычу я.
— Я знаю о нем все. — Он чертыхается. — Обо мне.
— Не знаешь.
— Знаю.
— Ерунда!
— Нет!
— Да!
— Нет! — Он громко выдыхает. — Проклятье. Мисс Лейн, вы меня, на хрен, с ума сводите.
— Взаимно, Бэрронс. И перестань ругаться, ты перегибаешь палку. Настоящий Бэрронс ругается не так часто.
— Я, на хрен, знаю, сколько именно долбаных «хренов» использует Бэрронс. Вы знаете его хуже, чем думаете.
— Прекрати им притворяться! — Я толкаю его в грудь. — Ты не он и никогда им не станешь!
— К тому же это было до того, как вы убили меня и решили заменить Дэрроком. Прошло меньше месяца! Сильно горевали, мисс Лейн?
Да как он смеет? Я состою из одного только горя. Ходячее горе и месть.
— К твоему сведению, ты был мертв три дня. И я ничего такого не делала. Убирайся отсюда. Уходи. Сейчас же. — Я отталкиваю его руки и проношусь мимо. — Я не стану обсуждать с тобой мотивы своих действий, поскольку тебя здесь нет. Это чересчур даже для меня.
Он хватает меня и рывком ставит обратно.
— Вам лучше поверить в то, что я здесь, мисс Лейн, и в то, что я убью вас. Вы не могли бы доказать свою верность — точнее, отсутствие таковой — более убедительно. Вы прыгнули на меня в тот же миг, когда Риодан сказал, что я опасен, и убили без промедлений...
— Я медлила! Я не хотела убивать своего монстра-хранителя! Риодан сказал, что выхода нет! Я не знала, что это ты!
Отлично. Теперь я спорю с фальшивым Бэрронсом от «Синсар Дабх» о том, почему убила его. Ну зачем ей такое со мной вытворять? Что Книга может получить от этого спора?
— Вы должны были это знать!
Я понимаю, что должна остановить его, развеять иллюзию, но не могу этого сделать.
Присутствие Бэрронса всегда заставляло меня палить из всех стволов, и сейчас мне не важно, что этот Бэрронс — мираж. Некоторые люди вытаскивают из вас самое худшее, другие — самое лучшее, а есть такие (их невероятно мало), к кому вас тянет, поскольку они раскрывают вас полностью. Во всем.
Они заставляют вас чувствовать себя настолько живым, что вы готовы отправиться за ними хоть в ад, лишь бы все наладилось.
— Откуда мне было это знать? Ты что, всегда был честен со мной? Охотнее всего Иерихон Бэрронс делится информацией, он просто не может без этого! Ты не потрудился сказать, что случится, если я нажму «IYD». О нет, я поняла: я должна была догадаться обо всем, потому что ты мне признался — мы ведь так часто делились сокровенным, — что иногда ты превращаешься в трехметрового рогатого безумного монстра!