— Где, где эта сволочь? — прокричал кто-то, задыхаясь. — Урою гадину!
«Урыть» собирались явно ее, и тогда, не оглядываясь, она помчалась в темноту, не разбирая дороги, продолжая давиться слезами и кашлем. А следом неслись брань, треск, грохот, женские визги и опять — выстрелы.
Мелькнули впереди какие-то тени, Татьяна шарахнулась в сторону и вновь побежала, спотыкаясь о камни. Затем налетела на дерево, нырнула под колючие ветки, чуть ли ни на четвереньках преодолела залитую водой канаву и, запутавшись в кустах шиповника, упала в мокрую траву. Она хорошо понимала, что теперь ее не отпустят живой. Будут искать, преследовать, быстро найдут и, возможно, убьют. Не сразу, конечно. Сначала изобьют, затем станут пытать, искалечат… Как того начальника экспедиции, о котором рассказывал Анатолий…
Страх вновь поднял ее на ноги, и она, шатаясь, направилась в глубь леса. Но сзади послышались сердитые вопли, громкая ругань. Похоже, опять в ее адрес…
Резко свернув влево, Татьяна бросилась к реке. По стволам деревьев метались сполохи огня, извивались и корячились уродливые тени. Крики и вопли за спиной подстегивали, заставляли бежать быстрее, но, впрочем, ей только казалось, что она бежит, на самом деле она едва плелась, истекая слезами, и тщетно пыталась заглушить кашель оторванным подолом рубахи.
Просто чудом не переломав ноги, она миновала каменистый откос и оказалась на берегу. Луна наконец-то пробилась сквозь тучи, но свет ее был робок и почти не разгонял ночную темь. Бледно-серебристая дорожка, словно пунктиром, перечеркнула Абасуг, тихо шуршали волны, наползая на отмель и увлекая за собой песок и мелкую гальку. Голоса преследователей отсюда были едва слышны, но внезапно почти рядом вновь ударил автомат, на этот раз очередью. Пули вжикнули над головой, выбили фонтанчики искр из крупного валуна в паре шагов от Татьяны. Стреляли, кажется, наобум, иначе бы попали.
К счастью, луна спряталась за тучами, сразу стемнело. Но Татьяна не стала ждать ни возвращения луны, ни того, когда невидимый стрелок обнаружит цель, хорошо заметную на белесых камнях, и без раздумий бросилась в воду.
Течение мягко подхватило ее и понесло, покачивая на волнах. Вода омыла лицо, прошла резь в глазах, стало легче дышать, и Татьяна быстро поплыла вперед, стараясь не пропустить бухточку, в которой так хорошо поплескалась днем. Луна уже смелее выглянула из-за туч, залила серебристым светом берег, поэтому бухточку Татьяна заметила сразу и, энергично взмахивая руками, направилась к ней.
Хватаясь за ветки, подтянулась к берегу, но выйти на сухое место мешал топляк, который прибило к камням. Татьяна схватилась за него одной рукой и завопила от ужаса. Оказалось, это не бревно, а мертвое тело. Зацепившись за ветки, оно покачивалось у самого берега. Бледное, сведенное жуткой гримасой, лицо Федора выступало над водой, одежда пузырилась, и, видно, поэтому убитый оставался на плаву.
Татьяна отпрянула назад, ушла под воду и, едва не захлебнувшись, снова вынырнула. Фыркая и отплевываясь, рванула в сторону и тут вдруг услышала голос, который показался ей самым родным на свете:
— Танька, дьявол тебя порви! Плыви к берегу!
— Ева! — Татьяна от радости чуть было снова не ушла под воду. — Откуда ты?
— От верблюда! — сердито ответила полька и от кромки воды протянула ей длинный и гибкий прут. — Держись, подруга!
Бормоча проклятия, Татьяна выбралась на берег. Вода лила с нее ручьем, кеды чавкали, пряди волос прилипли к лицу.
— Матка Боска! — всплеснула руками Ева. — Ты тоже сбежала?
— Как видишь! — Татьяна судорожно перевела дыхания. — Там, в воде… Федор… Его труп…
— Труп? — Ева направилась к воде, постояла несколько мгновений, вглядываясь, и крикнула: — Поможешь мне?
— Чем? — напряглась Татьяна. — Труп вытаскивать не буду!
— Да я тоже не собираюсь, — Ева махнула рукой. — Ладно, оставайся на месте. Попробую его зацепить за одежду и подтащить к дереву, чтобы не ушел на дно или совсем не уплыл.
Полька разулась, вошла в воду и принялась орудовать веткой в воде, что-то ворча под нос. Татьяна с ужасом за ней наблюдала. Нет, возиться с трупом, тащить его к дереву и при этом не скулить от страха — на это способна не всякая женщина! Она бы точно не смогла. Даже на расстоянии ее едва не стошнило, когда Ева радостно сообщила:
— Все! Готово! Зацепила!
Она склонилась над водой, вымыла руки и, вытирая их подолом рубахи, поднялась к Татьяне.
— Ветку дерева подвела под ремень на брюках. Держит как миленького!
— Ну ты… — Татьяна, не найдя слов, покачала головой. — Это нечто!
— Что — нечто? — Ева устроилась на гальке рядом с ней. — Я ведь медик! Мне и не такие трупы привозили, когда я работала в судмедэкспертизе… И удавленников, и сгоревших, и разложившихся в червях, так что Федор — конфетка в сравнении с ними! — и засмеялась. — Держись, Танюха! Сейчас главное — понять, что за сволочи напали на лагерь. Как тебе удалось смыться? Они гнались за тобою?
— Гнались! — кивнула Татьяна. — Стреляли! — и с трудом перевела дыхание. — Это точно не ОМОН, Ева! Это бандиты! Те, что убили Федора! Я почти стянула с одного маску…
— Почти стянула? — Ева с нескрываемым интересом заглянула ей в лицо. — И он тебя не зашиб?
— Не успел! Я огрела его по голове бутылкой с нашатырем!
— Вон оно что! — Ева неожиданно развеселилась. — То-то я смотрю, там Содом и Гоморра! Ну ты — молодец!
И вновь стала серьезной.
— Я сразу поняла, что это не ОМОН! Их командир — давний Борькин приятель. И форма не та! У настоящего — черная, с желтыми нашивками и надписью на спине. Автомат тоже не омоновский. Похоже, немецкий «шмайссер» времен войны! Остальные — охотничьи карабины на базе АКМ. «Сайга» называются! У Бориса точь-в-точь такой же! Но ты молодец, не растерялась! Только с чего вдруг в драку полезла?
— Ты же видела, они Толика прикладом ударили! Он упал. Я бросилась к нему. А один из них заорал: «Рылом в землю!»
— Толика? Я как раз в этот момент смылась! Как он? — Ева вскочила на ноги.
— Был без сознания, — вздохнула Татьяна. — Бутылка разбилась, все словно с ума сошли от нашатыря, бросились из палатки… Я успела Толика вытащить, но недалеко совсем. Спрятала его в кустах… Бандиты начали искать меня, стрелять… Пришлось бежать…
Она судорожно перевела дыхание.
— Оставила одного, беспомощного. А вдруг бандиты его найдут?
— Нас скоро всех найдут, — резко ответила Ева, — если будем по кустам прятаться! Надо действовать! Бандитов не так много, а в лагере столько народа! Стыда после не оберешься, что спасовали перед этим отродьем.
— Но у них оружие! — упавшим голосом сказала Татьяна.
— Ну и что? — удивилась Ева. — Наше оружие лучше — народная смекалка, а помощница — темнота.