– Я не… – я заглянул в ее глаза, и странный холодок пробежал по моей спине.
– И я действительно хотела бы, чтобы ты был мне как брат, – прошептала она, доверительно прижавшись ко мне и устроив голову на моем плече.
Я, растерявшийся, продолжал обнимать ее, зная, что желаю ее, но слова девушки меня испугали. Вместе с этим, я осознал, что едва не влюбился, отдавшись нежданному порыву. Слишком уж долго я был один, а Нэиль казалась мне такой светлой, хрупкой и беззащитной. Глядя на ее улыбчивое личико, я тоже невольно улыбался. Она двигалась с той легкостью и беззаботностью, и жизнелюбием, каким обладают только пташки, радующиеся наступлению дня. И лишь иногда она становилась задумчива и отстранена, словно на нее давило бремя ее провидческого дара.
– Я не хочу становиться игрушкой, – произнесла она, внезапно отпрянув. – Даже величайшего мага Закатной обители.
– Но, ведь ты говорила, что не скажешь мне ничего о моем будущем!
– Ты сам знаешь, что уже давно нет тебе равных, Тэрсел, – произнесла она.
– Но не Закатной обители…
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Ты знаешь, что вернешься туда. И я знаю. Только вот когда и каким…
– Нэиль, пожалуйста! – у меня вдруг закружилась голова, когда я заглянул в ее расширившиеся, потемневшие глаза.
– Я, я… – она отвернулась. – Мой дар пугает меня саму. Иногда я вижу такое, что кровь стынет в жилах, и никто не знает, сбудется оно или нет…
– Ты действительно не можешь определить?
– Я вижу несколько исходов… Один очень редко… и это значит, что ничего исправить уже нельзя. Но у тебя такого нет…
– Значит, не все так плохо.
Она успокоилась и вернулась к своей книге. А я достал альбом и на память стал восстанавливать рисунок Брингольда. Однако сделать его связующим я смог бы только в мире Бинаина или раскрыв портал. Но сейчас мы находились от него далековато.
Два дня подряд Нэиль сидела, уткнувшись в свою книгу, но потом хорошее настроение вернулось к ней. Однако у меня наоборот настроение сделалось хуже некуда. После ужина, я устроился на ночлег и смежил веки.
– Тэрсел, с тобой все в порядке? – в ее голосе явно слышалось беспокойство. – Ты почти не разговариваешь последние дни…
– Прости, просто… я, наверное, все время думаю, как выбраться из этой передряги.
Я даже не раскрыл век, отвечая ей. Она миг постояла, а затем устроилась рядом. И минут пять молча смотрела на меня. Я не видел, но прекрасно чувствовал ее взгляд.
– Передряги?
– Твой наставник преследует тебя. Сейчас ты спасаешься бегством, но… я не могу вечно бегать…
– Знаю, я обуза для тебя…
Я посмотрел на нее.
– Должен найтись какой-то выход… Если бы твой дар… Мне ничего не приходит в голову.
– Нет, мой дар плохой советчик…
Я вздохнул и закрыл глаза. Она немного помолчала, а потом едва коснулась губами моей щеки.
– Хороших тебе снов.
Я же еще несколько минут лежал, размышляя, о том, что меня ждет в будущем. Затем уснул, но эти мысли не оставили меня и во сне. И мне приснилось совсем уж что-то запутанное, несуразное и тревожное. Я увидел Закатную обитель, восстановленную, какой она была в книге у Гейнира. Вокруг нее раскинулись живые земли. А потом неожиданно с моря пришел огромный смерч, поглотил ее и исчез. На месте обители осталась торчать одинокая башня, и вокруг расстилалась пустыня, а океан испарялся, превращался в туман, взмывал закручивающимися спиралями к потемневшему небу и становился там черными грозовыми тучами. И из этих туч на пустыню обрушился целый дождь молний. Они били в песок, обращая его в стекло, а следующие молнии разносили стекло в мелкие осколки. После чего все эти осколки понеслись на меня, ослепляя своим сверканием и болезненно раня. Я проснулся, как мне показалось именно от охватившей все тело режущей боли. Надо мной склонилась встревоженная Нэиль. Рука ее скользнула по моему лицу, вытирая пот смоченным в воде платком. На горизонте солнце вышло только наполовину.
– Ты вскрикнул во сне, – заметила Нэиль. – Что тебе снилось?
– Осколки стекла… – произнес я хрипло и прикрыл веки.
Боль с пробуждением не ушла – она осталась. Но болела у меня голова. Хотя болела она так, что утренний мир темнел в глазах.
– Тебе плохо?
– Нет, голова болит, – я поднялся и отвернулся от солнца – от лучей у меня резало глаза. – Мне кажется или в этом мире слишком яркое солнце?
– Оно куда более тусклое, чем в предыдущем, – Нэиль не на шутку встревожилась.
– Значит, это мне кажется из-за головной боли, – я глянул на Шэда, который разбуженный нашими голосами потягивался.
Он встретился со мной взглядом и мигом вскочил на лапы, а шерсть на нем встала дыбом.
– Шэд, ты чего? – я протянул руку, прошелся пальцами по его морде и жесткой гриве.
Его язык скользнул по моей ладони, но я ощутил его страх и напряжение.
– Тэрсел, с тобой точно все в порядке? – вновь спросила Нэиль.
– Бывало хуже, – отрезал я и поморщился.
Я подкинул сушняка в кострище, развел огонь и вскипятил воду. Мы заварили травяной чай. После этого боль отпустила меня, но до конца не ушла. Я посмотрел на тени под глазами Нэиль.
– Плохо спала? – спросил я. – Или тоже снилось что-то неприятное?
– Не знаю… мне кажется это не сон, а видение… Хотя… слишком короткое и неясное, – она нахмурилась.
– Тебя видения посещают и во сне?
– Да.
– И что там было?
– Какая-то огромная крепость, которую смел смерч…
Я едва не выронил свою кружку.
– Что еще?
– Этот смерч пришел с океана, прошел через остров и ушел в море. На суше осталась от него серьезная рана – выдранные с корнем деревья, травы, даже пояс скал был разрушен.
– В этой башне находились маги?
– Нет, я не видела никого, и она была словно давно заброшена…
Я достал тетрадь и показал Нэиль.
– Эта?
– Да… Это что же – Закатная обитель?
– Да.
– Но… Нет, я не должна рассказывать тебе, Тэрсел!
– Я видел то же самое, что и ты. Или наоборот…
– Но как такое может быть? Неужели из-за гипномагии?
– Только она объясняет одинаковые сны…
– Но что же нам делать? Ты можешь случайно подсмотреть мои видения, а это не принесет ничего хорошего…
– Это пройдет, Нэиль. Просто я немного устал.
Однако следующие три дня обернулись повторяющимся кошмаром. Мне привиделся мир Рубежа. Я, Нэиль и Шэд стояли на самом краю равнины, а за нами расстилалась непроглядная тьма. Мы старались не оборачиваться и не смотреть в бездну. Где-то там внизу обнаружились звезды, что придавало пропасти невероятнейшую глубину. Далеко под нами в черноте медленно плыла комета, таща за собой невесомый белый шлейф. К нам же приближались двое, хотя и на приличном расстоянии друг от друга. Первым шел наставник Нэиль. А от крепости к нам спешил Гейнир. И я, понимая, что загнан в ловушку раскрыл портал. «Вам некуда бежать, кроме как в Срединные миры! – засмеялся Варгох. – Один всего лишь шаг – что тебе стоит?» «Не подпускай его близко! – в голос Нэиль закралось отчаяние. – Если он подойдет ближе, я не смогу сдерживать его магию!» «Тэрсел! – крикнул Гейнир. – Я предупреждал тебя!» Варгох приближался. Ледяной ветер дул мне в лицо, и я чувствовал, как застывал он, как замирало в воздухе облачко пара от моего дыхания. Откуда-то с безоблачного неба на нас стали падать снежинки. За спиной из портала несло еще большим холодом. «Я должен вернуться домой, Варгох! – крикнул я и притянул к себе Нэиль, а моя рука с кинжалом оказалась у ее горла. – И мне ничто не помешает!» Я чувствовал, как дрожала Нэиль, как из ее рта вырвалось всхлипыванье. «Я – темный маг, Варгох. Ты думаешь, что-то остановит меня? – я хрипло рассмеялся». Варгох остановился. «Тебе не уйти далеко…» «Ты не понял? Я помню – вас связало время. Значит, умрет один, умрет и другой! Я не буду больше бежать!» Мой клинок полосонул шею девушки, и Нэиль как тряпичная кукла упала на снег. Варгох с искаженным от боли лицом упал следом.