Господи, удалось хоть часок-то поспать?
— Кого черт принес? — недружелюбно поинтересовался Эрик, царапая пересохшим языком нёбо.
— Капитан, — на пороге возник Хайгарден. В руках он держал парочку исписанных листов бумаги. — Я подготовил устав, как вы и просили.
Джек держался спокойно и немного отстраненно, будто общался с абсолютно незнакомым человеком.
— Давай сюда, — поморщился Харрис. Принесла нелегкая помощничка.
Хайгарден, недовольный такой реакцией, нервно повел плечами, но бумагу все-таки протянул. Взяв заляпанные чернилами листки, Эрик развернулся спиной к своему помощнику и прошел ко столу. Расправил проект устава ладонями и вчитался.
— «Пункт первый. Каждый член Компании обязан исполнять учтивые приказания». Учтивые? — взглянул на Хайгардена Эрик. — Это как понять?
— Пираты не простые моряки. Мы должны уважать друг друга. От юнги и до капитана — в жизни берегового братства все равны!
Харрис улыбнулся столь пафосному настрою и покачал головой. Скорее всего, сложности по этому вопросу возникнут как раз у Джека. Хотя… в последнее время он старался моряков лишний раз не задирать. Зарабатывал репутацию.
— Пункт второй. «Капитану причитается две доли от всей добычи»… Как щедро. Но мне нравится. Ладно, дальше. «Если кто задумает бежать или что утаит от Компании, да будет высажен на пустынном берегу с флягой пороха, флягой воды, одним ружьем и пулями»… Господи, Джек, что это за слог? Откуда ты это взял вообще?!
— На моем предыдущем судне были такие правила, сэр, — с каменным выражением лица ответил тот.
— Кстати, а как ты оказался в старушке Англии? — поинтересовался Эрик.
— Была амнистия всем, кто решит завязать с пиратством, капитан, — так же спокойно и с легким вызовом в голосе ответил Хайгарден. Его поведение и интонации начали раздражать Харриса. Строит тут из себя оскорбленную невинность… Черт, а ведь вчера почти было вернулись старые времена.
— Ладно. Пункт четвертый. «Если кто украдет или утаит от Компании вещь стоимостью, превышающую пиастр, да будет высажен на пустынном берегу или застрелен». По-моему, проще застрелить, да, Джек?
— Как вам будет угодно, капитан.
Пока устав Эрику даже нравился. Без старины Скарлетта порядка на корабле стало меньше, и потому для новой жизни «Восторженного» необходимо было вводить наказания посерьезнее, пожестче. Чтобы держать в узде всех потенциальных бунтарей. Ведь никому не захочется оказаться на необитаемом острове только потому, что прихватил лишнюю монету.
— Здорово, Джек. Продолжим. Пятое: «На спине того, кто поднимет руку на другого, пока этот устав действует, да будут высечены скрижали Моисеевы»… Прости, что?
— Скрижали Моисеевы, — со значением в голосе ответил Джек.
— Это я понял, не дурак. А менее поэтично?
— Тридцать девять ударов линьком по голой спине.
— Господи боже ты мой, — подивился Эрик, покачал головой и продолжил: — Пункт шестой. «Ко всякому, кто приведет свое оружие в негодность, закурит в трюме трубку без крышки или понесет зажженный светильник без кожуха, да будет применено то же наказание, что в предыдущей статье». То есть скрижали на спине, да?
Харрис вдруг понял, что просто издевается над Хайгарденом. И судя по насупленному виду первого помощника, тот тоже поймал себя на схожей мысли. У верзилы нервно задергался правый глаз.
— Хорошо, пусть будут скрижали. Дальше… «У всякого, кто не содержит свое оружие в чистоте, готовым к бою или пренебрегает своими обязанностями, да будет урезана доля, а кроме того, пусть он подвергнется наказанию, какое сочтут нужным капитан и Компания». Да ты поэт, Джек!
— Капитан… Вы не могли бы избавить меня от ваших комментариев? — начал звереть Хайгарден.
— О, первый помощник, какие слова! — осклабился Харрис. — Я задел вас? Простите великодушно!
На лбу Джека выступила испарина. Проклятие, и зачем это нужно Эрику? Зачем доводить бывшего приятеля до белого каления? Ведь каждая злая шутка лишь больше настроит Хайгардена против него. Надо успокоиться.
— Ладно, прости, Джек, — насупился Эрик и пробежал глазами дальнейший текст: — «Если кто лишится в бою руки до локтя или ноги до колена, тому полагается дополнительно четыреста пиастров, если потеряет конечность — восемьсот». Пункт восьмой. «Если когда придется повстречать порядочную женщину, то кто предложит ей сожительствовать без ее на то согласия, тут же претерпит смерть». Ого! Это достойно настоящего джентльмена, Джек.
— Я рад, что вам понравилось, капитан, — с каменным лицом ответил первый помощник.
— Я сейчас даже не иронизирую, Джек. Это действительно правильный пункт. Нам ведь не нужен корабль жестоких обезьян?
— Да, сэр.
Последний пункт Эрик перечитал дважды. И с недоверием посмотрел на первого помощника.
— Ты это серьезно, Джек? — Он перевел взгляд на лист бумаги и прочитал: — «Женщинам запрещено находиться на корабле. Любой, кто проведет на корабль женщину, будет казнен». Что это, мистер Хайгарден?
— Женщина внесет раздор в команду, сэр, — с охотой пояснил Джек. — Посеет зависть у одних, если она будет чьей-то женой. Или будет лишним соблазном, если окажется свободной. Не стоит дразнить голодного медведя свежей рыбой, сэр.
— Но казнить…
— Женщина на борту — к беде, капитан.
Эрик покачал головой и отложил листок в сторону:
— Мне нужно подумать об этом, Джек. Я готов хоть сейчас согласиться со всеми твоими пунктами, кроме последнего.
Вот ведь незадача. Хайгарден откопал из своей прошлой жизни неплохой свод законов, но пункт о женщине на борту рушил Эрику все планы. Злой шуткой судьбы будет если, приведя Мэри на «Восторженный», он окажется нарушителем собственного устава. Тут хочешь не хочешь, а надо думать о последствиях. Кодекс нельзя принимать сегодня. Нельзя ни в коем случае. Особенно его последний пункт.
— Во время вербовки мы должны будем оглашать наши требования к кандидатам, сэр, — напомнил Хайгарден. Его глаза мечтательно заблестели. — И уже вечером мы сможем отплыть с этого проклятого острова! Сможем стать свободным экипажем!
Эрик задумчиво наблюдал за помощником. Тот, видимо, уже предвкушал взятие на абордаж какого-нибудь жирного торговца и дележ богатой добычи.
— Во время вербовки мы их и огласим, — одернул он Джека. — Все, кроме последнего пункта.
— И тогда они потащат на борт своих шлюх. — Хайгарден вынырнул из мечтаний и скривился от презрения к будущим кандидатам. — Вы этого хотите, сэр?
— Бордель нам тут не нужен, ты прав. Ну, мы же что-нибудь придумаем? Тех, кто придет на пристань с женщиной, — просто не возьмем. Это ведь не сложно, Джек?
— Конечно, капитан. Как скажете, сэр!