– Я постараюсь. Спасибо. Спасибо, Бэби. – Куки заторопилась к выходу, но, у самых дверей обернувшись, сказала: – Тебе привет от миссис Уотерсмит.

Лицо Бэби внезапно коренным образом переменилось, и она вновь стала беззащитной и хрупкой, чрезмерно опекаемой девочкой-отличницей. Не вынеся этого сокрушающего зрелища, Куки вышла в холодный и сырой вечерний воздух.

Не обращая внимания на посвист компании подозрительных подростков, чем ввергла их в шок, она в состоянии крайней задумчивости прошла к остановке, к которой как раз подъехал нужный автобус, последний на сегодня в этом районе, куда таксисты заезжать не рисковали ни за какие деньги.

Глава 11

Не от недоверия к Дугласу, а скорее из привычки все всегда дублировать и страховать, Корки придумал, как спасти Бетти в крайних обстоятельствах. Мало ли что может случиться, рассуждал он, не доверяя судьбе больше, чем Денверу. Введя в курс дела сэра Томаса, он разработал запасной план.

В связи с этим планом им предстояло наведаться к Джеку Хитчу – палачу города Лондона. Именно в его полную собственность поступали тела и платья казненных преступников. Что помимо ежегодных девяти фунтов составляло источник заработка городского палача.

Друзья заручились письмами от Гильдии цирюльников, которая обычно выкупала трупы повешенных для анатомического театра в госпитале Св. Варфоломея. Корки и сэр Томас отправились в темные подвалы Ньюгейта, похожие на ад гораздо больше, чем вполне еще веселые камеры наверху. Мало кто из стражников отваживался добровольно спускаться сюда.

Мрачными были владения Джека Хитча, известного своим изуверством, огромной физической силой и самое главное – мифической жадностью. Сам же он особенно гордился тем, что мог одним ударом меча перерубить не только руки иного при четвертовании, но и голову.

Все помещение было завалено одеждой, которую предстояло отчистить от посмертных выделений казненных и отправить путешествовать из рук в руки по разным владельцам. Несколько старьевщиков копались в куче тряпья в надежде найти то, что они могли бы продать потом, и отчаянно торговались с Джеком за каждый пенс.

Пока почтенный палач улаживал свои дела, Корки и его учитель прошли чуть дальше. Не решившись присесть на стулья у стола, они стали молча ждать хозяина этой преисподней.

Оглядевшись, Корки поморщился и попытался обнаружить источник тошнотворного запаха, который распространялся по всему подвалу. Им оказалось черное варево на плите в огромном чане.

Не веря своим глазам, Корки вынужден был поверить своему обонянию – это кипела смола. Все, как и положено у Сатаны на кухне. Но что же это за огромные куски вытянутой и шаровидной формы, которые, шипя, плавают в вонючем серном сиропе?

– А это, знакомьтесь, отъявленнейший плут, ворюга и убийца Джон Тис в компании с презренным пиратом Далзиэлом. Я, господа, недаром получаю чаевые от почтенного общества брадобреев за помощь в сохранении отведенных для них трупов. – Гордость так и переполняла этого лоснящегося чернобородого гиганта. – Здесь я их вывариваю в смоле, чтобы они были свеженькие, как овечки для пасторского стола. Итак, чем я могу вам служить?

– Э… – начал сэр Томас Эддингхем – Мы знаем, что Королевская коллегия врачей и почтенная Коллегия цирюльников имеет право на десять бесплатных трупов для своих нужд. Мммм… Возможно, если мы заплатим за них по обычной цене, мы сможем получить именно те трупы, которые приметили и почли наиболее интересными для наших опытов.

– По таксе выше, – виновато улыбнулся палач. – Вы же понимаете, это не совсем законно. И потом, мне надо кормить жену и детей. Сэлли, – взревел он громовым голосом. – Я просил поддерживать огонь постоянно!

В помещение вошла женщина с грубым лицом забитой крестьянки, которое, впрочем, почти полностью скрывалось под грязным чепцом, и принялась подбрасывать дрова в огонь под котлом.

– Этих красавцев я вывешу на главных воротах, – отвлекся на предмет своей гордости палач, но, опомнившись, продолжил: – Итак, господа, по два фунта за здоровых, два с половиной за калек и уродов. Женщины и дети по полтора. Кого вы присмотрели?

– Вот список обязательных, еще четверых – на ваше усмотрение. Из обязательных – непременно вот эту и того. От коллегии мы вам обещаем возместить любую неустойку. В разумных пределах, – поспешил добавить сэр Томас.

– А! Понял, понял, – закивал палач, просматривая список и соображая, сколько сверх обычной платы он может с них содрать.

Его посетители уже с превеликой поспешностью покидали подвал.

Далее они обсудили способ, как замедлить жизненные процессы в теле Бетти. Настойка опия поможет ввести в заблуждение палача, и друзья успеют снять еще живую, но выглядящую мертвой Бетти с виселицы и унести в карету, в которой обычно Гильдия увозила свою долю трупов.

Корки от души надеялся, что этот способ так и останется излишним, что Денверу удастся не только отложить казнь, но вовсе ее отменить. Возможно, несмотря на то что Бетти боялась Виргинии больше, чем смерти, удастся добиться для нее ссылки.

На обратном пути он зашел к подруге. В ее камере суетилась сиделка. Сама Бетти, бледная и изнуренная, но вполне живая лежала на подушках. Она уже прибрала свои роскошные волосы. Откуда-то появившийся гребень сверкал в сложной прическе. Свежая сорочка с кружевами, несколько новых вещей в скудной тюремной обстановке…

Все-таки у нее талант. Талант к жизни, вкус к жизни – как это ей удается? Где она впитала его, с чем? Ведь она выросла там же, где и Корки, так же, как и он, была безродной, никому не нужной незаконнорожденной.

У него-то еще был шанс, благодаря образованию, оплаченному леди Фрэнсис, а у слабой женщины, которых считают никчемными тюльпанами в саду, ни на что не пригодными кроме деторождения, не было никаких возможностей. И все же именно она всегда показывала ему, что значит жить по-настоящему.

Нет, он не допустит, чтобы эта молодая и сильная женщина кончила свои дни на веревке.

– Дорогая моя, я вижу, ты прекрасна, как всегда! – С улыбкой вошел он к ней и кивком отпустил прислужницу.

– Корки! Братец! Ну как, скажи же мне скорее, как там мой малыш?

– Все хорошо, Бетти. Деньги вовремя переданы твоей воспитательнице. Она и впрямь славная женщина, которая без денег продолжала бы холить мальчика как родного. Ее хозяин тоже всей душой полюбил твоего сына, тебе не о чем беспокоиться.

– Ах, если бы я могла поцеловать ясные глазки моего сыночка, его мягкие кудри! Нет, кажется, более сильного желания. – Одинокая слезинка скатилась с ее ресниц и побежала по бледной щеке, оставляя блестящую дорожку.

– Крепись, дорогая, совсем скоро все закончится. Я вытащу тебя из тюрьмы, и ты сколько угодно сможешь целовать своего мальчика. Немного терпения, совсем чуть-чуть.

– Да, совсем скоро все закончится, – сказала Бетти, вперив отсутствующий взгляд в серую стену.