Егор отцепился от ограждения надвратной площадки. Прыгнул.
Жесткий удар. Болезненное приземление. А как иначе? Платформа-то не перинами гружена. Падать пришлось на уложенные штабелями в несколько рядов рельсы, шпалы и ремонтный инструмент… Хорошо еще, что не сломал ничего.
Откатившись подальше от края платформы и поближе к вагону, к которому она была прицеплена, Егор обнаружил, что спасительный тамбур заперт изнутри. Бойница в двери-люке тоже была задраена.
И еще одно неприятное открытие. С надвратной площадки-то он, оказывается, спрыгнул не один.
Тварь, так и не дотянувшаяся до своей добычи, последовала за ним. Правда, «жук» малость припозднился. На движущуюся платформу он не попал и грохнулся панцирем о рельсы. Но одно из щупалец интродукта успело зацепиться за невысокий борт. И теперь волочившаяся по шпалам тварь пыталась перебросить свое тяжелое тело в хитиновой броне через край движущейся платформы.
Первая попытка оказалась неудачной. Но тварь попалась настырная. За платформу зацепилось второе щупальце. «Жук» упорно карабкался наверх.
— Эй! — крикнул Егор в закрытую амбразуру. Стукнул по металлу кулаком.
Ага, как же! Только руки отбивать. Кто его услышит сейчас, среди грохота пулеметов и гранатометов. Бронепоезд, выехавший из разбитых ворот, расчищал себе путь шквальным огнем. Увы, огонь этот был сосредоточен главным образом по фронту и флангам. Бойница в закрытом заднем тамбуре вагона оставалась задраенной наглухо.
Тыл состава прикрывала только пулеметная башня, ствол которой покачивался над хвостовой платформой. Однако достать тварь, влезающую на штабеля рельсов и шпал, этот пулемет никак не мог: мертвая зона. И слепая, похоже, тоже. Не исключено, что пулеметчик вообще не видит опасности. Заметить, как тварь упала позади поезда, он еще мог, а вот как она прицепилась… На это обзора триплексов уже не хватало.
А может быть, в башне сейчас и вовсе никого нет?
«Та-да-да-дах!»
Ага, все-таки есть…
Пулемет выплюнул короткую очередь, сбив налету интродукта, совершившего немыслимый прыжок со Стенки в сторону состава. Еще одна очередь отбросила назад другую тварь, кинувшуюся вдогонку, но не успевшую приблизиться к поезду настолько, чтобы оказаться в непростреливаемой мертвой зоне.
Егор тряхнул головой. Спасибо хоть его самого в прыжке не изрешетили, приняв за интродукта.
Пулеметчик умело отсекал тварей, гнавшихся за бронепоездом, но с одной из них он уже ничего поделать не мог. А тварь эта между тем взобралась на платформу. К счастью, на тряской и ходившей ходуном поверхности «жук» чувствовал себя не очень уверенно. Здесь интродукт передвигался медленно и опасливо — не прыгая, а осторожно подтягивая массивное тело по громыхающим штабелям груза. Наверное, только поэтому Егор еще был жив. Однако по всему выходило, что разбираться с закованным в прочный хитин зайцем-безбилетником ему придется самостоятельно. Только вот как?
Разгрузочный жилет набит рожками с патронами, но автомат валяется где-то под воротами. Пистолет? Вряд ли пуля «макара» пробьет жучиный панцирь. А пока будешь отстреливать более уязвимые, но верткие щупальца — сожрут ведь на фиг с потрохами!
Зато граната, если ее забросить куда и когда надо, может решить проблему. Взрыв если не убьет, то хотя бы сбросит тварь с поезда.
Руки сами сорвали с разгрузки лимонку. Пальцы выдернули кольцо, отпустили скобу…
Краем сознания Егор отметил, что поезд, набравший уже приличную скорость, довольно далеко удалился от Форпоста и, похоже, прорвался сквозь кольцо интродуктов. Гранатометы больше не стреляли. Стихли пулеметы на башнях, умолкли автоматы в бортовых бойницах.
Только проклятая тварь подползала все ближе.
Егор катнул лимонку в проем между обмотанными проволокой рельсами. По широкому желобку она заехала аккурат под жучиное брюхо.
Самому пришлось укрываться на сцепке — в узкой нише между тамбуром броневагона и торцевой стенкой платформы. Нырнув туда, как в окоп, Егор на секунду ошалел от грохота колес и проносящейся буквально перед носом, на расстоянии вытянутой руки, железки. Не дай бог провалиться туда — размажет, на фиг, на десятки метров.
Прогремел взрыв. Россыпь осколков ударила в бронированную дверь тамбура над головой. Вырвав из кобуры пистолет — все ж таки лучше, чем ничего — Егор осторожно, словно из-за бруствера, выглянул из-за груза рельсов и шпал.
«Жука» отшвырнуло обратно к заднему краю платформы, где тот зацепился своими короткими, перебитыми осколками лапками за моток проволоки и бухту троса. Тварь лежала ротастым брюхом вниз. Из перевернутого хитинового купола сочилась жижа цвета машинного масла. Жидкость текла обильно, и это была явно не слюна. «Жук» вяло шевелил единственной неповрежденной лапой.
Конечностей-щупалец у интродукта не было. Видимо, оторвало обе. Одну Егор не нашел: судя по всему, отросток сбросило с платформы. Другую обнаружил в крайнем ряду шпал. Посеченный осколками живой червеобразный жгут еще извивался, подергивая когтями-лапками и орошая шпалы белесой, похожей на молоко, кровью. Ротовые отверстия открывались и закрывались в немом крике.
«Интересно, почему у „жука“ и щупалец разный цвет крови?» — отстраненно подумал Егор, поднимая пистолет. С омерзением и без всякого удовольствия он расстрелял опасную конечность твари. Пришлось выпустить всю обойму. Только после этого щупальце перестало шевелиться.
Взрыв на задней платформе, звон гранатных осколков о броню и стрельба из пистолета не остались незамеченными. В тамбурном люке лязгнула задвижка бойницы.
Правда, первое, что увидел в открытой амбразуре Егор, был автоматный ствол. Потом ствол втянулся обратно, и в полумраке тамбура блеснули чьи-то глаза.
Егор, подняв на всякий случай руки и пошатываясь в такт мотыляющейся платформе, подошел ближе.
Никакой реакции.
А что, если те, в вагоне, решат, что он на этом поезде лишний пассажир? В добровольцы, когда звали, он ведь не пошел. И сейчас по большому счету Егор является таким же зайцем, как и подорвавшийся на гранате интродукт. А что обычно делают с зайцами? Правильно: вы-са-жи-ва-ют.
— Откройте, что ли, мужики? — крикнул Егор в бойницу.
Ага, как же, мужики разбежались!
За тамбурным люком слышались невнятные голоса. Кажется, шли переговоры по внутренней связи. Экипаж вагона докладывал об обнаруженном зайце и запрашивал инструкции.
Сколько пришлось ждать, Егор точно не знал. Ему показалось — целую вечность. Под ногами грохотало, тряслось и шаталось. В лицо бил прохладный ветерок. На открытую, ничем не защищенную платформу с живым мясом в любой момент могла напасть какая-нибудь тварь.
Наконец лязгнул засов. Люк открылся. И…
— Заходи, быстро!
Чьи-то руки, возникшие между направленным на Егора автоматными стволами, бесцеремонно втащили его внутрь, выдернули из тесного тамбура в вагон. Прижали рожей к стене.