Вот уже несколько часов поисковая команда, состоящая из Азата, Савельева, Паштета и Трески, осторожно продвигалась сквозь темные дебри, следуя за Батоном, который все старался высматривать в сгущающейся черноте африканской ночи отпечатки Лериных ботинок на влажной земле. Но здешняя почва словно была живой: она дышала и двигалась, старалась разгладиться и избавиться от вмятин, которые сделали в ней маленькие ребристые подошвы…
Еще чуть-чуть, и эта земля окончательно проглотит ее следы — бесследно, точно так же, как джунгли несколькими часами раньше поглотили любопытную девчонку.
— Нашли! — передав факел Савельеву и подобрав что-то с земли, Батон устало почесал слезящиеся от напряжения глаза. — Да только не то, что искали.
С того момента, как они ступили в заросли, Михаил ожидал увидеть в нервном свете факела нечто подобное, и, осторожно шагая вперед, свободной рукой только сильнее сжимал приклад своей верной винтовки.
Слишком далеко. И, судя по следам, девчонке без труда удалось преодолеть все это расстояние пешком — причем до сего места никто на нее и не думал покушаться.
Старый охотник читал по отпечаткам на земле, как по страницам открытой книги. Вот тут она шла, здесь почему-то остановилась, потом бежала — в некоторых местах в вязкий рассыпчатый дерн были глубоко погружены только носки ботинок — такие отметины может оставить лишь стремительно бегущий человек.
Мистика какая-то! Таинственности ночным поискам добавляло то отдаляющееся, то снова приближающееся стрекотание невидимого в притаившихся зарослях существа.
— Кто это там щелкает? — спустя полчаса с тревогой поинтересовался Паштет и шмыгнул носом.
— Цикада, наверное. Это, типа, насекомыш такой, — через плечо бросил Батон. — Говорят, ее за милю можно услышать.
— За милю, — словно успокаивая себя, повторил Паштет, подозрительно озираясь на джунгли. — Цикада, ага.
— Хочешь — сходи, посмотри, чувак! — подначил напарника Треска. — Представляю, какая из себя эта цикада! С буренку, небось!
— Иди ты! — Паштет испуганно вздрогнул, когда звонкое стрекотание неожиданно раздалось совсем близко.
— Что-то ты больно разговорчивый, — по-прежнему не оборачиваясь, заметил Батон.
— Это от нервов, — громко ответил за Паштета Треска и, одернув напарника за рукав, прошептал: — Не зли его, сам же знаешь…
С этими словами он многозначительно покрутил пальцем у своего виска.
— Не отставайте, — поторопил отставших поваров охотник, и те послушно прибавили шагу.
Что же вынуждало Леру делать такие частые остановки? Постоит, потопчется — и дальше бежать. Значит, за ней никто не гнался, а это уже, худо-бедно, хорошая новость. Батон с каждой проходящей минутой все больше дивился той неведомой силе, которая с такой легкостью увлекла всегда послушную и осторожную девчонку в дебри враждебной и незнакомой ей земли. За все восемь лет, что он ее учил охоте на мутантов, Лера ни на одной вылазке не позволила себе ослушаться его приказаний и именно поэтому до сих пор оставалась жива. А сейчас в нее словно бес вселился. Закрадывающиеся в голову мысли с каждым новым шагом наполняли сердце охотника усиливающейся липкой тревогой.
И вот, спустя несколько часов, они, наконец, натолкнулись на первую находку.
— Ну, что там, что? — с нетерпением пытал напарника Треска.
— Откуда я знаю? — огрызнулся тот. — Сходи, посмотри!
Окружившие Батона мужики увидели в его руке вязаную шапку девушки.
— Тут следы прерываются, — оглядев членов отряда, мрачно сказал он. — Конец.
— Но ведь не испарилась же она, а, чуваки? — недоверчиво выкатил глаза Паштет. — Может, позвать? Ле!..
— Мы уже далеко от берега, в чаще леса, и сейчас ночь, — тихо проговорил Батон, быстро зажавший собиравшемуся крикнуть повару рот рукой с шапкой. — Ты знаешь эти места?
Тот отрицательно помотал головой.
— Вот и я нет. А это означает, что лишние звуки нам ни к чему, усек?
Выпучивший от страха глаза Паштет послушно закивал.
— Дальше-то чего делать? — осторожно поинтересовался Азат. — Там точно больше ничего не видно?
Опустившись на одно колено, Батон закрыл глаза и провел ладонью по влажной земле, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Через движущееся препятствие шустро переползла мясистая сороконожка, но охотник не обратил на это внимания. Вместо этого он задрал голову и некоторое время внимательно всматривался в шелестящие кроны деревьев над головами путников.
— Огонь тушите! — внезапно тихо скомандовал Батон.
— Чего? — с тревогой переспросил Треска.
Перспектива оказаться в ночных джунглях без света была ему явно не по душе.
— Факелы в ручей, говорю! Быстро! — сквозь зубы прошипел охотник и с тревогой стал вглядываться куда-то в чащу погруженных во мрак джунглей.
Члены отряда с неохотой покидали факелы в журчащий среди зарослей ручей. Невесомым покрывалом опустилась вязкая, зловещая темнота, в которую в очередной раз вплелось знакомое стрекотание.
— Снова цикада? — предположил затравленно озирающийся Паштет.
— Это не цикада, — Батон осторожно поднимался с земли, словно боялся кого-то спугнуть. — Поднимите руки. Только о-очень медленно.
* * *
Это было невероятное зрелище.
Когда двое рослых, причудливо расписанных чужаков в набедренных повязках, каждый из которых был выше Леры на несколько голов, вытолкали спотыкающуюся пленницу из похожей на пчелиный улей плетеной низенькой землянки, замершая на пороге девушка даже приоткрыла рот от удивления.
Разумеется, она раньше видела подобные механизмы на картинках, которые ей показывал дед, и была знакома с моделью МИ-24, с которого Азат снял столь любимый им могучий пулемет. Но зарывшийся в землю великан, который предстал перед ее глазами, по-настоящему потрясал воображение.
В центре широкой поляны, ярко освещаемой сотнями воткнутых тут и там факелов и устланной притоптанной множеством босых ног травой, возвышалась опутанная лианами, насквозь проржавевшая туша громадного двухпропеллерного вертолета; наверное, американского — у наших таких не было. Над поляной широко раскинулись четыре пары мощных лопастей, на концах которых лениво покачивались какие-то странные тюки. Вокруг вросшего в землю гиганта ютилось небольшое туземное поселение.
Пока Леру конвоировали к хвосту вертолета, из которого спускалась подсвечиваемая факелами грузовая аппарель, из многочисленных окон-дыр разбросанных по поляне домов за ней внимательно следило множество глаз, враждебных и голодных. Следом за пленницей семенила стайка любопытных голозадых детей, и все они были абсолютно лысые. Несмотря на смертельный ужас, женское любопытство взяло верх, и Лера украдкой осматривалась по сторонам, стараясь не сталкиваться взглядами с выползающими из своих нор жуткими обитателями джунглей.