– Ч-что это? – пробормотал он, бледнея. – Где город?
Посреди желто-пестрой равнины, на месте нарядного, белокаменного столичного города чернело огромное облако дыма, сгущаясь к центру. Сквозь дым смутно виднелись остатки высоких зданий, покосившихся башен и расколотых куполов. На улицах мерцало что-то багровое. А в центре…
– Это же вулкан! – выпалил потрясенный Даниэль, глядя на погруженный в дым черный конус. – Вот почему земля содрогалась! Санторию уничтожил подземный огонь, а вовсе не драконье пламя! Вот почему беженцы говорили, что драконы появились потом!
– М-да, – протянул Вальтер, оглядывая панораму. – Мэтр, прогулка по Сантории отменяется. По крайней мере, для вас. Человеку там находиться невозможно, воздух отравлен испарениями Бездны. Чувствуете, потянуло? Это сера. Даже сюда доносит…
– А где драконы? – поинтересовался Вилли.
Даниэль вздрогнул и быстро отступил от парапета. Несмотря на то что он всю жизнь изучал летающих гадов и считал себя главным специалистом по драконам в Каррене, он в жизни ни одного дракона не видел. И – как он только что понял – был бы счастлив не видеть их и дальше…
– В самом деле, – заметил Грег. – Мы тут торчим на открытом месте. Если дракон нас увидит, он будет здесь раньше, чем мэтр заберется под скамейку…
Даниэль, который как раз мысленно измерял глубину выемки под каменной скамьей, покраснел и сделал вид, что любуется облаками.
– Брат, – спросил Вальтер, – в Вишневой Лорете был вулкан?
– Вулкана не было…
«Или был?» – неожиданно усомнился Грег. Не было вулкана, но раскололась гора… И трещины, и запах серы… Память подкидывала признаки извержения, которые он тогда не заметил.
– Был, – уверенно произнес Вальтер. – Везде та же картина. Это хорошо, люблю закономерность… Ладно, уже вечереет, а мы все еще не добрались до храма! Надо поужинать, выспаться… А утром решим, что делать.
– Что-что делать? – проворчал Вилли. – Валить отсюда надо, да поскорее!
– Знаете, – страдальчески произнес Даниэль, – на этот раз я с ним согласен…
* * *
Солнце зашло, но темнее не стало. На облаках лежал пульсирующий багровый отсвет Сантории, превращая ночь в жутковатые сумерки – подобие Бездны. Пахнущий гарью и серой ветер завывал в бойницах под потолком храма Превращения. Внутри было зябко от каменных стен. Каждый шаг будил гулкое эхо. И никаких скамеек – в этом храме Змееборцу пели литании стоя.
Даниэль прохаживался по нефу, грея руки под мышками и рассеянно разглядывая росписи. Снаружи сквозь цветные стекла сочился багровый свет, превращая картинки из жития Змееборца в какую-то крайне зловещую историю. И все время хотелось обернуться и понять наконец – откуда тут сквозит?! Как будто тут где-то есть невидимая дверь во внешнюю тьму, и она приоткрыта, а за ней ждет Тот, Кто вечно скрыт – Невидимый. Безымянный и непостижимый Отец богов. И как Змееборец не побоялся к нему обратиться, привлечь его внимание? «А вот не побоялся, – вздохнул Даниэль, останавливаясь. – На то он и герой… Не то что я…»
– Бедненько для главного святилища, – раздался голос Вальтера.
Он стоял в дверях, внимательно оглядывая помещение.
– Здесь же все должно ломиться от сокровищ! Пожертвования со всех герцогств, шутка ли! Неужели успели все вывезти, или просто спрятали?
– Нет. Тут всегда так было. Только витражи и росписи.
– Это здесь вы получили то откровение? Ну, то – Зимнее Пророчество?
– Не я! – замахал руками Даниэль. – Но да, именно тут. Точнее, в часовне Превращения. Это старая часть храма, совсем маленькая и тесная. Там остаются на ночь те, кто хочет получить ответ лично от Змееборца…
– Во сне? – хмыкнул Вальтер.
– Ну, друг мой, просто так в святилище сны не снятся! Это очень рискованное дело, ибо ответ может быть совсем не таким, как ты надеешься… Правду ведь знать, кроме ученых, на самом деле никто не хочет…
– То есть кто-то задал вопрос Змееборцу? И какой же?
– Как людям избавиться от Пожирателя Мира, – ответил Даниэль. – К тому времени уже погибла Мондрагона, но Сантория казалась несокрушимой… И был дан ответ: «Чтобы победить дракона, надо обрести дракона!»
– Обрести, – задумчиво повторил Вальтер. – И это было истолковано людьми так: «Алхимически вывести из яйца», верно?
– Не травите душу, коллега, – горько произнес Даниэль. – Вам смешно, а я погубил полжизни на это заблуждение…
– Давайте уж тогда посмеемся друг над другом, – предложил Вальтер, – поскольку я тоже немало времени потратил на алхимию…
– А все женщины! Все зло от них! И в частности, от Фьяммы! Когда Сандра расссказала Фьямме о том пророчестве, моя бестолковая невестка восприняла его буквально! Вы знаете, чем она сейчас занимается?
– Э-э… Варит травки, пытаясь извлечь летучий элемент?
– Если бы… – Даниэль содрогнулся. – Ах, если бы она ограничилась только травками! На этом мы с ней и разошлись окончательно. Ее opus magnum оскорбляет небесные и людские законы. Вы читали ее последнюю статью о человеческом теле как прообразе атанора? Будь моя воля, я бы вообще запретил спагирию. А Фьямму засадил в тюрьму! Ее нельзя подпускать к исследованиям, она аморальна и не умеет вовремя останавливаться – не говоря уже о том, что вокруг нее постоянно вертятся шпионы. С ее невоздержанностью и взбалмошностью она для них просто клад! Признаться, мэтр, я думал, что и вы один из них… Но такое глубокое невежество в вопросах алхимии не подделать.
Вальтер расхохотался.
– Вы остроумны как всегда, мой любезный коллега! Так над чем сейчас работает ваша сестра?
– Не в базилике будь сказано… – Даниэль огляделся и прошептал: – Она собирается ставить эксперимент на себе. Хочет родить дракона! В буквальном смысле!
– Это безумие, – проронил Вальтер, пожав плечами.
– Вот именно! Но она упорно стоит на своем. Дескать, именно так ей толковала свой сон Сандра. Что дракона надо именно родить, а все прочие варианты – мистические, алхимические, символические – это все заблуждения от Змея Бездны… Но Сандра не могла такого сказать – она была святой, непорочной душой, и подобная ересь никогда бы…
– Так этот вещий сон приснился вашей жене? – удивленно спросил Вальтер. – Но вы же всегда делали вид…
Даниэль прикусил язык.
– Я так сказал? Гм… Ну да. Только никому не говорите, мэтр! Это же позор, когда супруга ученого начинает пророчествовать!
– Занятно, – хмыкнул Вальтер. – Весьма занятно…
* * *
Грег стоял в часовне Превращения и рассматривал алтарную роспись. Голоса брата и Даниэля приглушенно доносились из новой части храма, не мешая ему размышлять. В окна-бойницы еле сочился грязно-багровый свет. Огонь и грязь, затопившие южную Пиануру… Слабые содрогания почвы где-то вдалеке… Низкий рев пламени, отдающийся в костях… Грег и сам не мог разобраться, как он сейчас воспринимает реальность – как человек или как дракон. Эта часовня была поистине странным, пограничным местом, где причудливо смешивались две реальности – человеческая и драконья, и на обе падала мрачная тень храма Невидимого. Да уж, недаром Змееборец выбрал для Превращения именно это место…