— А вы, в свою очередь, обещайте, что будете держать меня в курсе того, как пойдут дела.
— Ну конечно же, мой любезный Стокер, — улыбнулся Элиот. — К кому же еще я могу обратиться? Но думаю, что это дело больше не доставит нам особых хлопот. Похоже, мы разгадали загадку.
Засим я покинул его. Садясь в кэб, я подумал, что мне надо еще много о чем поразмыслить, ибо я не был так уж уверен, что все тайны действительно решены. Я размышлял о пережитом и услышанном до тех пор, пока, в силу моей измученности, разные образы последних дней не стали сливаться в моем сознании. Я увидел Люси, раджу, лорда Рутвена и сэра Джорджа. Мы с Элиотом гнались за ними на лодке по Темзе, а потом они очутились со мной в притоне Полидори. Я вспомнил о портрете в комнате с клубящимися благовониями… И вдруг резко пробудился, содрогаясь от этого воспоминания. Почему — не могу сказать. Красота той женщины казалась столь величественной, что я подумал, а не она ли так расстроила меня. Мы все еще не знали, кто она, с какой целью появилась в Ротерхите, а Элиот говорит, что дело решено…
Я покачал головой. Отказываясь сомневаться в человеке с такими необычайными способностями, я предполагал, что очень скоро получу от него известие…
«Подворье Хирурга», Уайтчепель 16 апреля 1888 г.
Уважаемая леди Моуберли!
Я достиг некоторого успеха в нашем деле. Вверяю Джорджа в умелые руки мистера Брэма Стокера, а он, в свою очередь, надеюсь, доставит его вам. Общие черты тайны ясны, но с подробностями нужно подождать до выздоровления Джорджа, каковое, уверен, наступит очень скоро. Ему есть что сказать вам. Однако вы должны потребовать от него всей правды. Насколько припоминаю, он склонен привирать.
Как вы сказали, навещая меня, мне стоит только попросить вас о помощи, и вы сделаете все что в ваших силах. Может быть, вы пожалеете об этом предложении, ибо у меня в самом деле появилась просьба. Прошу вас, леди Моуберли, не могли бы вы помириться с Люси Весткот? Не знаю, в чем суть ваших расхождений, хотя догадываюсь. Может быть, для примирения достаточно будет того, что одна из вас сделает первый шаг?
Навешу вас на следующей неделе посмотреть, как поправляется Джордж.
Остаюсь до тех пор, леди Моуберли, вашим слугой
Джек Элиот
Гросвенор-стрит, 2
24 апреля
Уважаемый доктор Элиот!
Словами не выразить мою благодарность. Джордж рассказал мне все. Мне очень больно было это слышать, как вы сами знаете. Ваше умение найти решение и вашу храбрость вряд ли можно переоценить. Джордж сам вам напишет, когда более или менее придет в себя. Пока же он очень слаб.
Не могу, конечно, отказать вашему призыву в отношении Люси. Действительно, с ней я чувствую себя неудобно. Она очень опрометчивая молодая женщина, и я не могу одобрить ее поведение, чересчур парижское для меня. То, что кажется в порядке вещей для коренных лондонок, представляется, однако, очень аморальным такой деревенщине, как я. Но ссора у нас вышла не с самой Люси, но с молодым человеком, к которому она сбежала. Я всегда рада принять ее. Более того, я хочу убедить Джорджа оставить ей наследство, .ибо знаю, что у нее туго с финансами и что за это в большой степени отвечаю я. Может быть, я ошибалась — но я хотела как лучше. Прежде чем судить меня строго, вам надо навестить Люси и вытянуть всю историю из нее. Повторяю, однако, и можете передать ей это: как только Джордж поправится, то распорядится о выделении ей денег. Уверена, можно будет организовать, чтобы ей не пришлось ждать до совершеннолетия.
Уважаемый доктор Элиот! Еще раз благодарю вас от глубины души.
Ваш верный и преданный друг, Розамунда, леди Моуберли
24 апреля. — Многое надо записать. Утром получил многообещающее письмо от леди Моуберли. И поскольку у меня выдалось свободное время, решил действовать сразу же. Около девяти поехал на Ковент Гарден. По пути странное ощущение — за мной следят. Явно нерационально, но не мог отделаться от этого чувства. Может, переработал? Может, надо отоспаться? Потом буду жалеть, если в результате пострадают пациенты.
Приехал в «Лицеум», Люси там еще не было, но Стокер был у себя и дал мне ее адрес. Вначале он покраснел при упоминании ее имени. Бедняга, он никак по уши влюблен в Люси. Интересно, сам-то он об этом знает?
Он дал мне адрес в Клеркенвелле. Сразу направился туда. Дома на улице были не бедные, но и не фешенебельные. Вспомнил, леди Моуберли писала, что у Люси туго со средствами, и, поджидая ее в холле, видел вокруг признаки того, что тут экономят. И точно, когда Люси сбежала вниз по лестнице поприветствовать меня, мне показалось, что я заметил, даже несмотря на теплоту приема, следы замешательства, будто она стыдилась, что ее видят в таком месте, — особенно старый друг ее брата, вроде меня. Был поэтому уверен, что она порадуется новостям, принесенным мною, но, к моему удивлению, она лишь засмеялась и покачала головой.
— Мы совершенно счастливы здесь, — настаивала она. — Мне надо бы рассердиться на вас, Джек, за то, что вы так неверно судите обо мне. Ссора — не из-за наследства.
— А из-за чего?
Она с вызовом уставилась на меня:
— Не знаю, спросите леди Моуберли. Я вам говорила, Джек, мне ее враждебность всегда казалась необоснованной.
— Что ж, — ответил я, — тогда вам незачем отвергать ее предложение о мире.
— Но я говорила вам, Джек, деньги нам не нужны.
— Так уж не нужны? — уточнил я.
Люси покраснела:
— Я зарабатываю, а Нэд получает пособие, пока учится на юриста.
— Но, Люси, можно найти жилье и получше. У Весткотов, семьи Нэда, к примеру, наверняка есть дом в городе.
Голос мой замер, когда я заметил, что Люси вдруг смертельно побледнела. Она затрясла головой, пытаясь улыбнуться:
— Извините, но ваше предложение о доме Весткотов… Нэд так заразил меня своим ужасом в отношении его, что я расстраиваюсь при одном его упоминании.
— Ужасом? — удивленно спросил я.
— С тех пор как исчезли его мать и сестра, Нэд уверяет, что трагедия затронула и этот дом. Не знаю почему, но он постоянно об этом упоминает. Он не может и порог его преступить. Мы однажды были в лесу под Хайгейтом, просто постояли у калитки, а потом повернулись и заторопились обратно. Как-то странно, Джек, но я тоже почувствовала… ощущение… да… ужаса. Почти физическое. И поняла, что Нэд имел в виду.
— Извините тогда за то, что поднял эту тему, — поклонился я. — Проявил бесчувственность…