Баба Дуся увидела проходящих мимо женщин в черных платьях.
– Да нет, все хорошо. Никто не помер. Мы вот с Ксюшей поженились, – ответил Петя. – Пойдем, баб Дусь. – Петя повел бабушку к подъехавшему такси.
– Вот и правильно, что поженились! Счастья вам. Берегите друг друга, – радовалась баба Дуся, усаживаясь на сиденье. Петя пристраивал ходунки. – Ну, иди, гуляй, я сама доеду, не буду мешать. – Баба Дуся прижала его к груди и поцеловала в макушку.
– Вот довезу тебя до деревни и вернусь, это же недалеко, – сказал Петя и сел на переднее сиденье.
Уже через минуту баба Дуся спала, и Петя радовался, что дорога ей и вправду покажется короткой и он не будет слышать противного голоса тамады и больше никто не заставит его делать из воздушных шаров собачек, отвечать на дурацкие вопросы и пить шампанское из туфли невесты. Он довезет бабу Дусю до дому, вызовет соседку, которая за небольшую плату приглядывает за бабулей, и сам ляжет спать. Выпьет водки и сразу же ляжет. На свою старую кровать, с толстой периной, пышной подушкой и удушливым тяжелым одеялом. И пусть кто угодно снимает подвязку зубами с ноги невесты – на этом пункте торжества Ксюша настаивала, считая, что это очень романтично. И кто угодно пусть режет торт, из-за которого переругались Елена Ивановна и тетя Люба. Елена Ивановна настаивала на легком, фруктовом, а тетя Люба требовала «нормальный» торт, чтобы с шоколадом, кремом и коржами. Ксюша разрывалась между цветами и фигурками жениха и невесты в виде украшения. Вот пусть и едят сами этот торт. А он будет спать. Даст бабе Дусе капли, а утром вскопает грядки или что там требуется. Прибьет, починит, залатает. Переоденется в старые джинсы, которые ему малы, в футболку, в которой ходил еще в старших классах школы, и ему будет хорошо. Спокойно. И он будет сидеть рядом с бабушкой, которая оставит за столом пустой стул, на котором любила сидеть баба Роза, и пусть Евдокия Степановна считает его зятем Сережей. Пусть думает, что сватья сидит рядом. Пусть Петя для нее навсегда останется маленьким. Главное, что она его любит. Безусловно, надежно, навсегда, до гробовой доски. Такой стойкой любовью, что над ней не властно время. И это не маразм, а любовь, настолько сильная, что затмевает разум.
Зазвонил мобильный.
– Ты где? – Ксюша даже не кричала, а верещала от возмущения. – Куда ты делся?
– Бабу Дусю отвез, – спокойно ответил Петя.
– Она сама не могла, что ли?! – Ксюша продолжала орать.
– Не могла. Сейчас приеду.
– Можешь не приезжать! Ты все испортил! – Ксюша нажала отбой.
– Бабуль, я поеду, ладно? – Петя подошел к бабе Дусе, которая устроилась в кресле и рассматривала противоположную стену.
– Опять бежишь? Уже? Я думала, переночуешь. Но если надо, так надо. Ты заезжай. Петечка с Розой уже спят, я не буду их будить. Ты потихоньку выйди. И не забывай нас. А то совсем редко приезжаешь. Да и Светочка не лучше. Совсем сына забросила. Давай я тебя провожу до калитки.
– Не надо, я сам выйду.
– Нет, помоги мне встать. Я хочу проводить.
Баба Дуся встала, нащупала ходунки и вышла с Петей к воротам.
– Петечка, внучок, – вдруг совсем другим голосом сказала она и заплакала, от забытья не осталось и следа, – лишь бы тебе хорошо было, вот что я думаю. Ты уж себя в обиду не давай. Бабы, они такие – кого хочешь в бараний рог скрутят. Я ж понимаю, почему ты женился-то и из дома сбежал. Все же вижу. Там о тебе заботятся. И спасибо им. Роза умерла, а с меня что взять? Ксюша вроде хорошая, надежная. Вон как тебя в порядок привела – смотрю и радуюсь. И причесанный, и одетый, чистенький. Ты уж прости, что я без подарка на свадьбу заявилась. И сказала, может, лишнего. Но подарок у меня есть, ты не думай.
– Да не надо мне подарков!
– Надо – не надо, а мы с Розой давно так решили. От нее тебе книги редкие, очень ценные, три штуки. Я их припрятала. А от меня – икона. Еще от моей прабабки икона. С камнями настоящими. Так что ты тут не указывай. Я отдам то, что обещала, а дальше твое дело. Только учти – подарок лично тебе. И пока здесь побудет. Так вернее. И надежнее. В этой тетке, как ее – Любке, что ли, я совсем не уверена. Да и Елена эта, теща твоя, – бесхребетная. С виду – овца драная, а такие опаснее всего бывают. От которых не ждешь, они-то самые подлые и оказываются. Так что пусть здесь все полежит. Не дай бог, надо будет, прижмет жизнь, возьмешь. А не надо будет, так и пусть. Столько лет лежало, и еще побудет маленько. После моей смерти заберешь. Только в дом к этим бабам не неси, а лучше припрячь. Не доверю я им.
– Хорошо, баб Дусь, как скажешь.
– Только ты заезжай почаще, а то не сегодня завтра я упаду, шейку переломлю – и все. Мне ж недолго осталось. Потерпи.
– Баба Дуся, ну что ты…
– Я лучше знаю, что я… Меня и Роза давно к себе зовет. Да и я по ней скучаю. На том свете свидимся и, глядишь, там тоже рядышком окажемся. Подарок свадебный я тебе отдам, Розе я поклялась, только и ты мне одну вещь взамен пообещай. За могилой моей присматривай. И Ксюша пусть тебе помогает. Если хорошая жена, то поможет. А если откажется, то тебе и судить.
– Я все сделаю, не волнуйся.
– Ну, поезжай с богом. – Баба Дуся перекрестила его. – И вот еще что – на родителей своих не злись. Отпусти. Они не виноваты, что так все вышло. Этот грех на нас с Розой, а мы его уже отмолили. Так что живи спокойно.
Баба Дуся стояла и смотрела, как внук идет по дороге. Петя пошел на станцию, где рассчитывал поймать попутку и вернуться на собственную свадьбу.
В центре зала танцевали женщины, выкрикивая, как лозунг, слова песни про женское одиночество. Какая-то женщина подошла в танце к Пете и взяла его за руки – так делают с детьми, когда хотят с ними потанцевать. Берут за руки и раскачивают. Певица пела про то, что она, страдая от одиночества, не чувствует сердце и руку. И женщина то прижимала руку к обширной груди, показывала Пете сердце, то вытягивала ее вперед, демонстрируя онемение конечностей.
Ему вдруг показалось, что в зале нет ни одного знакомого лица. Может, он зашел на юбилей в соседний зал? Но тут он увидел Ксюшу, которая сидела у стены рядом с Сашкой. И Петя подумал, что они хорошо смотрятся вместе, даже чем-то похожи внешне. И скорее Сашка больше подходит на роль жениха, чем он – Петя. Сашка проводил какие-то манипуляции с бутылкой из-под колы. Петя подошел и понял, что мог бы не возвращаться. Ксюша была уже совсем пьяна, но держалась.
– Ты чего делаешь? – спросил он у Сашки.
– Коктейль – виски с колой, – хохотнул тот.
– Тетя Люба запретила мне пить, – пожаловалась Ксюша.
– Правильно сделала, – заметил Петя.
– Я вообще с тобой разговаривать не хочу! – заявила Ксюша.
– Проводил? – деловито спросил Сашка. – Все нормально?
– Да.
– У нас тоже. Все по плану – невесту украли, букет бросали, из туфли пили, – доложился приятель.